А я поняла, что генералу Мирадовичу нужна тайна. Тайна об артефакте и документах. Но откуда они узнали обо мне? О Джейсоне? Герцог Зарданский пропал. Неужели он у них и все рассказал? Все то, что смог прочитать в мыслях Алана Бродли? Или они узнали от Кристофа? Прочитали его и все узнали?

Глава 21

Тангрия. Война. 3202 год.

Генерал Бертан после зачитывания письма на городской площади срочно вызвал на беседу меня и всех командиров "зеленых лучей", которых осталось только пятеро.

— Зачем вы понадобились генералу Мирадовичу? — спросил он. — Месть? Информация? Зачем?

Мы стояли перед ним, вытянувшись в струну. Я, простой солдат армии, и оставшиеся в живых четыре командира отрядов "зеленых лучей". Лер Джонатан, лер Эванс, лер Дэвистон и лер Джонсон, все являлись аристократами и магами. Пятый командир, лер Тубертон младший, находился в госпитале с тяжёлым ранением.

— Ради Пресветлой, лера Тубертон, зачем им понадобились вы?! — генерал перевёл на меня свой обеспокоенный взгляд.

Я знала ответ на его вопрос, но, конечно, промолчала. Остальные мужчины находились в не меньшем недоумении, чем генерал.

— Может быть, они хотят порадовать моего мужа и устроить нам свидание? — неуклюже пошутила я.

Генерал мрачно на меня посмотрел.

— Неуместная шутка, лера. Хорошо, не важно, зачем вы им понадобились, вопрос в другом: что нам делать?

Наступила тишина. Командиры «зелёных лучей» молчали. Я тоже.

— Вы знаете, что марилийская армия одерживает победу за победой? Марилийцы уже север захватили. Все наши зарданцы, отправившиеся на север, теперь, вероятно, находятся в плену.

— Берингия не пришла на помощь тангрийцам? — спросил лер Эванс потухшим голосом. Когда началась война, на север империи он отправил беременную жену с маленьким сыном.

— Как всегда, соблюдает нейтралитет, — в раздражении скривился генерал Бёртон. — Уже сотни лет Берингия не изменяет своей политике нейтралитета.

Берингия, граничившая с нами на севере, много лет не вмешивалась в экономические, политические или военные конфликты между другими Землями. С ней же, как это ни странно, ни у одной из Земель не было ни одного конфликта уже много сотен лет.

— Помощи нам ждать неоткуда, — мрачно подытожил генерал Бертон, — мы можем биться до последнего живого зарданца, а можем спасти несколько тысяч жизней и сам город от полного разрушения.

Наступившая гнетущая тишина в кабинете генерала была почти осязаема. Командиры обдумывали ситуацию.

— Рано или поздно марилийцы захватят город, это вопрос одной-двух недель, может быть, трёх. Но это максимум. Вы сами прекрасно это понимаете. Поэтому считаю, что лучше согласиться с их требованиями, — хладнокровно прервал тишину лер Джонатан, не только командир своего отряда, но и всех «зелёных лучей». — А нам остаётся надеяться только на то, что марилийцы сдержат слово, и это спасет очень многие жизни тангрийцев и сам древний город.

Все командиры «зелёных лучей» почти мгновенно выразили солидарность с лером Джонатоном.

— Только одно меня смущает: выдача леры Тубертон, — хмуро добавил лер Джонатан. — Я обещал графу Тубертону, что присмотрю за его женой. В итоге… — он мрачно замолчал, широкие плечи поникли.

— Леру Тубертон особо указали в письме генерала Мирадовича, — хмуро заметил генерал Бертон, и бросил на меня обеспокоенный взгляд.

В комнате снова повисла тяжелая напряжённая тишина. Мужчины старались смотреть куда угодно, только не на меня. И я понимала их.

— Поэтому на закате я тоже должна выйти за стены города, — тихо и как можно увереннее ответила я. — Не нужно бояться за меня. В соответствии с предписаниями Межземельной конвенции об обращении с военнопленными мне ничего страшного не грозит. Вы же сами мне о ней рассказал, лер Джонатан, когда Кристофа взяли в плен, — обратилась я к последнему, но тот только ещё больше нахмурился и отвёл взгляд. Выходит, он совсем не доверял марилийцам…

Но ведь он сам не так давно успокаивал меня, убеждая, что мне нечего волноваться за Криса. Как же так?

— Вы действительно верите в нее? — генерал Освальд Бёртон выглядел очень раздраженным. — Это же марилийцы! — словно выплюнул он. — Они всегда делали, что хотели, не обращая внимания на межземельные нормы, и им всегда это сходило с рук! Хотя о чем я… вы же так далеко от политики, лера Тубертон! — в сердцах воскликнул генерал.

— Не нужно пугать леру Лорианну, — недовольно произнёс командир лер Эванс. — Она солдат и понимает всю ответственность своего положения. Если нужно сдаться в плен одной женщине, чтобы спасти сотни других, значит она сделает это.

Генерал Бёртон хотел что-то сказать в ответ, но сдержался.

— Лер Джейсон Тубертон очень серьезно ранен, — в свою очередь, произнес лер Дэвистон. — На последней вылазке он взорвал несколько десятков марилийцев, но и сам сильно пострадал, возможно, даже уже не выкарабкается. Как быть с ним? Марилийцы потребовали и его выдачи, причём в любом состоянии.

— Значит, его тоже нужно вынести в любом состоянии, — заметил другой командир "зеленых лучей" лер Джонсон. — Особенно, если он уже не жилец. Иначе эти коварные марилийские собаки скажут, что условия соглашения не выполнены и продолжат осаду города, никого не выпустив.

Я сжала кулаки от злости, но генерал и командиры уже не обращали на меня внимание, обсуждая детали сдачи «лучей» в плен.

Жестокие мужчины, жестокий мир, несправедливое время…

Я не отдам вам Джейсона, не дождётесь! Сама сдамся, а его не отдам, ни за что!

Я вернулась в здание мэрии города и спустилась через тайный ход в подземный город, где в последнее время находились многие раненые зарданцы. Там мы их укрывали от бомбежки марилийцев. Среди них находился и Джейсон, который лежал на старом видавшем виды матрасе, в бессознательном состоянии.

Раненый, изможденный и трясущийся от лихорадки. Еще полностью не оправившийся от последней тяжелейшей раны в груди, недавно он был снова очень тяжело ранен, когда во время атаки марилийцев на город с западной стороны командовал своим личным отрядом «зелёных лучей».

Весь пол был занят такими же израненными умирающими солдатами и гражданскими. Я знала, что подобная картина была не только в подземном городе под зданиием бывшей мэрии, а по всему городу-крепости, во всех уцелевших зданиях и тайных помещениях под ними.

Рядом с Джейсоном лежал незадачливый Алан Бродли, который никак не мог встретить смерть на поле боя. О его безрассудной смелости уже стали слагать целые легенды.

Сейчас Алан находился в сознании и настороженно наблюдал за мной. Пусть он будет неладен! Только его внимания мне не хватало! Он же находился в другом месте. Кто его сюда перенёс?

Изможденные женщины, ухаживающие за ранеными, сейчас сидели, привалившись спинами к холодной бетонной стене, и оживленно шептались, косясь на меня и обсуждая предложение генерала Мирадовича.

За мной в подземный город спустились и четверо командиров "зеленых лучей", желавшие узнать новости о самочувствии пятого командира.

Джонатан угрюмо посматривал на меня, мучаясь тяжелыми думами, когда ко мне подошла незнакомая пожилая женщина, одетая в лохмотья, которые когда-то были богатой и красивой одеждой аристократки Зардана. Она мягко тронула меня за плечо. На бледном худом лице горели темные огромные глаза.

— Лера Тубертон, раненых мы не выдадим, обойдутся, да и генерал Мирадович написал, что всех раненых выпустят. Ваша жизнь и жизнь «лучей» против нескольких тысяч жизней зарданцев, — тихо произнесла она. — Против нескольких десятков жизней детей. Вам не получится спрятаться, потому что люди устали от войны и смертей. Они не дадут спрятаться и всё равно сдадут вас, потому что появилась надежда на избавление от ужасов войны.