Кристоф терпеливо ждал, когда я решусь подойти к нему, но в итоге не выдержал.

— Лори, я не съем тебя. Не будет ни одного неприличного прикосновения. Сегодня не будет больше признаний. Я отвезу тебя домой.

Это же Кристоф, сказала себе, успокаиваясь и протягивая руку, и оказалась впереди него. Одной рукой Крис крепко прижал меня к себе, другой твердо направил Ветра сквозь чащу.

А это приличное прикосновение? Но я промолчала. Рука была горячей, тело тоже, хотя его одежда тоже не до конца просохла. Но от его близости я снова стала согреваться. А ещё я поняла, что объятия Криса не пугают меня, несмотря на его неадекватное поведение

Если к озеру мы скакали галопом, то обратно ехали шагом. Я хотела поторопить его, но от охватившего смятения не могла вымолвить ни слова, и дорога обратно показалась бесконечной. Кристоф всю дорогу молчал. Я ощущала только горячее размеренное дыхание на затылке.

Когда подъехали к дому, он аккуратно и как будто нехотя спустил меня, низко наклонился и тихо прошептал на ухо, слегка дотрагиваясь до него губами:

— И все же, Лори, подумай над моим предложением. Джейсон всегда будет только другом. Возможно, он прозреет когда-нибудь и заметит, какая жемчужина рядом с ним, а, возможно, этого никогда не произойдет. Ты готова годами смотреть, как он меняет женщин, и ждать? Постоянно ждать?

Я хотела сказать, что да, готова ждать всю жизнь, но почему-то промолчала, опустив глаза.

Крис умчался, а я в смятении поднялась к себе, стараясь не попасться на глаза родителям. Мама сразу поймет, что со мной что-то произошло и замучает вопросами.

Ночью, лежа в кровати, я долго не могла заснуть и думала о Кристофе, о его нелепом предложении. Все-таки он молодец, усмехнулась я горько, поскольку поняла, что весь вечер совсем не думала о Джейсоне и Элеоноре. Вспоминала признание Кристофа Тубертона, а перед глазами стояли его темные взволнованные глаза.

Сейчас же, вспомнив сегодняшнее знакомство с Элеонорой, стало обидно и горько от поведения Джейсона. Все хороши, кроме меня, значит? Я недостаточно красива, чтобы меня полюбить? Я и умная, и хорошая, и честная, и добрая, по словам Джейсона, но все равно выходит, что недостаточно хороша, — могу быть только другом и не более.

А Кристоф? Тоже хорош. Он всегда был серьезный, насмешливый и какой-то взрослый. Всегда был соучастником проказ или покрывал их. Никогда не сдавал. Он очень любил Джейсона, а меня кружил на руках, катал на плечах, учил плавать, помогал прятаться от Джейсона. Словно любящий старший брат. Словно ангел-хранитель.

Я поняла, что с теплотой думаю о Кристофе, который словно благородный лер из романа. А теперь хочет за мной ухаживать? Нет, это бред. Наверное, он сделал это предложение, чтобы я меньше думала о Джейсоне и Элеоноре, и не стоит больше думать об этом. Завтра он скажет, что пошутил.

С такими мыслями я и заснула, совсем не думая о Джейсоне.

Мне приснился Кристоф, который признавался в любви и говорил какая я красивая и необыкновенная, а в конце поцеловал меня.

Настоящее время. Госпиталь для военнопленных.

В следующий раз военный министр Марилии пришел допросить меня без Кирстана, но в сопровождении трех менталистов. Менталисты «прочитали» сестру Таисию и ученого Стонича, попытались прочитать меня, но у них, конечно, ничего не получилось.

— Господин Стонич чист, господин военный министр, — отрапортовал старший менталист. — Сестра ордена Трилистника тоже. Пленную женщину прочитать невозможно, как и раньше.

— Ясно, — бесстрастно ответил военный министр. — Свободны. На входе в палату стоят двое караульных. «Прочитайте» их и в докладе отразите все странности, если их обнаружите.

— Разрешите идти, господин министр? — спросил один из трех менталистов.

— Идите, — прохладно ответил атер Турнович.

Дождавшись, когда за менталистами закроется дверь, он повернулся к ученому и сестре Таисии, которые настороженно наблюдали за ним.

— Вы тоже можете нас оставить, — холодно произнес министр. Когда и за ними закрылась дверь, он медленно подошел, сел в кресло ученого Стонича и стал изучать мое лицо.

— Вам становится лучше, — заметил нейтральным тоном. — Главный целитель поведал, что через неделю снимут гипс. Вы рады?

— Безумно, — спокойно ответила, настороженно наблюдая за ним.

— Ну-ну, посмотрим, — задумчиво проговорил военный министр. — Как успехи в нужном русле?

— Никак, — хмуро ответила я.

— Жаль, — недовольно поджал он губы. — Очень жаль.

— Я хотела спросить вас. Можно?

— Попробуйте, — к моему облегчению согласился атер Турнович.

— Я хочу узнать о судьбе моих родных, — с невольной надеждой я заглядывала в лицо министра.

— Похвальное желание, — сухо процедил министр со скрытой издевкой. — Но пока ничего не узнаете, хотя мне есть, что рассказать, поверьте на слово.

Я жадно впилась глазами в его самодовольное лицо, полное превосходства.

— Почему не узнаю?

— Потому что пока я не получу нужную МНЕ информацию об артефакте и документах, вы тоже будете томиться в неведении относительно судьбы родных. Будете переживать и мучиться. Полагаю, что это честно.

— Это жестоко, — прошептала я.

— Зато справедливо. И уверен, что такое положение дел будет стимулом все вспомнить побыстрей.

— Побыстрей? — переспросила гневно. — Вы действительно не понимаете, что это не от меня зависит?!

— Частично, — слегка кивнул министр. — Я это признаю, учитывая вашу амнезию, — холодно добавил. — Но вы и сами не желаете вспоминать все, что связано с похищенным артефактом!

Он резко встал.

— На сегодня все. Учтите, что мое терпение не безгранично! — он вышел из палаты, на первый взгляд совершенно спокойный и сдержанный, но я видела его полные разочарования глаза.

Глава 3

Тангрия. Зарданский округ. 3200 год.

Учеба в Академии и подготовка к зимней сессии сильно заняли меня. Мысли о Джейсоне и Элеоноре, о Кристофе и его неожиданном предложении отошли на задний план. Тем более, что я специально старалась не думать о последних событиях в жизни.

Предложение Кристофа я серьезно не восприняла, а о Джейсоне старалась вообще не думать, убеждая себя, что я смогу жить без его любви, что мне достаточно того, что я его любила.

В своей группе в ЗАМе я подружилась с двумя девушками, и мы вместе готовились к сессии. Джессика Симлер была младшей дочерью советника герцога нашего Зарданского округа, одного из богатейших людей Зардана лера Патрика Симлер, а Мэрини Бэрнстон была единственной дочерью обедневшего барона лера Бэрнстона, четыре года назад переехавшего из столицы в Зардан после почти полного разорения.

Джессику отдали учиться на мага, потакая капризу младшей любимицы в семье. Кроме Джессики, в семье советника герцога было пять сыновей, некоторые из которых уже отучились и женились, другие продолжали учиться в нашей академии. Джессика была хорошенькая кареглазая шатенка с веселым нравом и паршивым характером. Именно она всегда язвила, когда Джейсон появлялся, чтобы увести меня куда-нибудь. Я была уверена, что он ей нравился, но она молчала, как рыба, и только отпускала ехидные замечания. Несмотря на это, мы подружились.

Мэрини была стеснительной тихоней, непривлекательной бледной блондинкой с белесыми бровями и ресницами. Родители отдали ее учиться на магиню, потому что у нее не было приданого, чтобы выйти замуж. А так она всегда сможет заработать на жизнь, даже если не выйдет замуж. И (как насмешливо шептала Джессика) в группе, где на одну девушку приходится по восемь парней, Мэрини в академии легче найти жениха, чем на балу или светском приеме.