— Перестань пялиться на чужую жену, Джейс. Ты не сводишь с нее глаз. Ты мой друг, но Богиня мне свидетель, если ты не оставишь Лори в покое, я начищу тебе физиономию!

— Я смотрю, куда мне хочется и на кого мне хочется, — холодно ответил ему Джейс.

— А хочется тебе все время смотреть на чужую женщину, — зло констатировал Алан. — У тебя своя есть.

— В которую влюблен ты, — спокойно заметил Джейс.

— Да, демоны тебя возьми! — вспылил Алан. — Но она выбрала тебя! Так будь благодарен судьбе за это.

Джейсон промолчал.

— Крис голову тебе оторвет, — процедил Алан и отошел. Он обернулся и заметил, что я слышала их разговор. Губы сжались, лицо стало хмурым.

Почему он защищает меня, ведь до сих пор между нами была взаимная неприязнь?

К началу апреля стало ясно, что план марилийцев по быстрому захвату Зардана потерпел полную неудачу. И,видимо, марилийцы решили отказаться от стратегии ограниченного наступления и атаковать на всей протяженности фронта, теперь достигающей тридцати километров.

Эту новость принесли наши разведчики, которые заметили расширение линии фронта со стороны врага.

Марилийцы начали нас атаковать. Операция продолжалась шесть дней, пока размокшие от весенних дождей склоны не заставили прекратить какие-либо действия до конца месяца.

Наши солдаты мокли в ледяной грязи под страшным обстрелом без какой-либо защиты, кроме узкой щели окопа. Из двухсот человек гибло сто пятьдесят, люди возвращались в полубезумном состоянии. Но на их место становились другие и Зардан держался. Все еще держался. Солдаты гибли и гибли, но мы не сдавались. Подкрепление, благодаря Зеленой дороге, исправно спасало наше положение.

В середине лета марилийское командование предприняло еще одну попытку сломить сопротивление Зардана и его защитников и собрало силы для решающего прорыва… Действовали марилийцы как всегда по шаблону. После мощнейшей артиллерийской подготовки в бой были брошены отборные марилийские части численностью до тридцати тысяч человек. Этот боевой авангард действовал отчаянно и безжалостно. Они шли в атаку с отчаяньем обреченных. Но наступление захлебнулось. Тысячи марилийских солдат нашли свою смерть на самых подступах к Зардану. Как и тысячи наших солдат, которые с не меньшей отчаянностью и смелостью обороняли Зарданскую крепость.

В этом бою погибли мой отец, граф Стенфилд, и граф Тубертон, отец Кристофа и Джейсона. Их наградили посмертно орденами героев, которые передали их жёнам.

После гибели отца мама словно уснула. Она очень похудела и сразу постарела лет на десять. Ведь она так и не стала магиней, как собиралась, война спутала все ее планы. Мама машинально выполняла свои обязанности в госпитале, ела, спала, но была похожа на бездушную куклу. Если бы не я, не ее любовь ко мне, она просто однажды ушла бы спать и не проснулась.

Я тоже долго не могла оправиться от горя, как и Кристоф с Джейсоном. А бедная лера Джинна Тубертон стала тенью прежней себя.

Кристоф же теперь стал старшим в роду, графом Тубертон, а я графиней Тубертон, как и моя свекровь.

Кристофа отправляли в столицу с секретным донесением. Перед отъездом он нашел меня. Я собирала вещи после похорон отца, чтобы вернуться за стены Зардана в свою группу «зеленые лучи».

— Лори, если получится так, что ты останешься одна, что мы все погибнем, беги на Север империи к Марону, у которого мы провели медовый месяц. Он переправит тебя к Райану МакЭнору, его отец лаэрд Севера империи Берингии. Он поможет тебе. Ты помнишь его.

— Но, Крис, с тобой ничего не случится. А твой Райан вызывает у меня жуткий страх.

— Лорианна, просто пообещай, что отправишься к нему. Он жестокий и суровый человек, но моей жене он не откажет в помощи. Он старший сын лаэрда клана оборотней и у него большая власть. Будь осторожна с ним, но обещай, что уедешь в Берингию.

— Обещаю, — вздохнула я, лишь бы он не волновался.

— Хорошо, — он крепко обнял меня, на минуту зарывшись лицом в волосы. — Девочка моя дорогая, как же я переживаю за тебя.

Я крепко обнимала его в ответ, уткнувшись в его грудь.

— Будь тоже осторожен, Крис. Пожалуйста.

— Я буду осторожен, родная. Ведь я хочу прожить долгую и счастливую жизнь рядом с тобой. И с нашими детьми.

— Я рожу тебе двух девочек и трех мальчиков, когда закончится война, — с улыбкой прошептала я. Слезы заполнили мои глаза.

— Нет уж, — тихо рассмеялся Крис, ласково вытирая слезы с моих щек. — Трех девочек и трех мальчиков.

— Договорились, — мягко согласилась я.

Он нежно поцеловал меня, а я подалась к нему, страстно отвечая на поцелуй.

— Скоро война закончится и мы будем счастливы, — прошептал мой муж. — Очень-очень, вот увидишь.

Глава 16

Тангрия. Настоящее время. Военный госпиталь. 3202 год.

Я приходила в себя после искусственного сна. Сегодня голова болела сильнее, чем обычно, просто раскалывалась. На глазные яблоки было такое сильное давление, что, казалось, они лопнули. Я открыла измученные глаза и тут же с разочарованием увидела холеное лицо атера Турновича, военного министра Марилии. Он сидел рядом с моей кроватью и вполголоса разговаривал с учёным Стоничем, которой стоял рядом.

Я не прислушивалась к их разговору — передо мной до сих пор стояли лица из прошлого: Джейсон, Кристоф, мама, отец, Джессика, Мэрини…

Мэрини. Бедная Мэрини. Я вдруг вспомнила, как она погибла. Вспомнила не во сне, а сейчас. Прямо сейчас. Наяву.

Моя нежная скромная подруга. Мы с ней были в одной группе магов земли, когда выходили на поле боя, чтобы восстанавливать земляные валы и укреплять вновь и вновь стены фортов, подбитые артиллерийскими снарядами. Она погибла на поле боя, когда с остальными магами земли восстанавливала земляные валы. Мы вместе с ней упали в огромную воронку, но меня тогда спас Крис, а ее не смогли спасти. Когда ее откопали и достали, она была уже…

— Лера Тубертон, вы слышите меня? — услышала я раздраженный вопрос военного министра. — Лера Тубертон?

— Да-да, я слышу вас, атер, — глухо ответила я, смотря перед собой невидящим взглядом. Мэрини умерла, как и многие молодые парни и девчонки, у которых была ещё вся жизнь впереди. Как же так? Это так несправедливо.

— Лера Тубертон, я спрашиваю вас: вы вспомнили что-нибудь об артефакте подчинения, — военный министр повысил голос — видимо, я не сразу реагировала на его вопросы.

Я устало и раздраженно посмотрела на этого важного человека. И в который раз поразилась благородной внешности этого высшего аристократа Марилии, с безукоризненно выбритым лицом, с идеально уложенными волосами и безупречно сидящей военной форме.

— Как могут люди с такой внешностью, как у вас, принимать грязные и несправедливые решения о смерти тысяч невинных людей? — спросила я его.

— Вы снова за свое?! — холодно поинтересовался атер Турнович, поморщившись от моих слов. — Снова задаете свои никому ненужные вопросы? Вы словно зудящий над ухом комар.

— Почему ненужные? — возразила я тихо. — Так странно, когда смотришь на такого, как вы, и ожидаешь, что он должен быть благородным, добрым, мужественным, справедливым, а на деле оказывается… — я осеклась.

— Что оказывается на деле? — военный министр внимательно смотрел на меня своими вечно холодными глазами, и я очень удивилась, что он спросил. Ученый Стонич стоял рядом, очень бледный и взволнованный, и почему-то моргал одним глазом. Лицо у него было очень сердитое и встревоженное.