Дался мне этот фокус с трудом. Тяжело выглядеть сильным и отважным, когда лежишь практически переломанный и не в состоянии подняться без посторонней помощи.

То, что кто-то был готов так бесцеремонно отдать за незнакомого человека жизнь, и правда удивляло, но я старался пока не думать об этом. Любую выразившуюся у меня на лице эмоцию Райндхард использует против меня. Но что еще хуже, он может каким-то образом навредить спасшей меня девушке. Я понятия не имею, кто она и с чего вдруг пошла на подобные жертвы, но ее доброта может сыграть не в ее пользу.

– Ты помнишь все города, по которым мы с тобой устроили наше небольшое турне длиною в тринадцать лет? – ехидно спросил ненавистный собеседник.

– Да, – коротко ответил я, словно раздраженно хлопнул дверью.

Глаза Райндхарда заблестели, как драгоценные камни на свету, предвещая бедствие, которое разрушит мой мир. Он покачал головой, а его губы изломала такая жестокая улыбка, что к моему горлу подскочил комок.

– Ох, мой дорогой принц, ну и скверная же память у бастардов… – Он подошел к спящей девушке и присел рядом. Я напрягся, но виду не подал. – Ну ничего. – Он нежно погладил ее по волосам, и этот жест выглядел опасней, чем если бы в его руках был окровавленный клинок. – Мы освежим твою память. – Он заправил прядь волос ей за ухо, а я еле сдержался, чтобы не заорать на него. – Все самое интересное нас ждет впереди.

Его голос звучал на частоте угрозы и насилия, заставляя ощущать первобытный страх. Думаю, если его слышали птицы, то они в самое ближайшее время покинули Империю Северной Короны, массово эмигрировав на другой континент.

– Ты будешь в восторге. Обещаю, – заявил Райндхард с таким воодушевлением, что я абсолютно точно понял – в восторге я точно не буду. – А теперь спи, восстановим твои силы.

Он щелкнул пальцами, и я провалился в темноту.

Лесник и компания, осознав, что я не намерена покидать больного, несмотря на его относительно стабилизировавшееся состояние, сдались и бросили попытки поселить меня в более подходящей для госпожи мага комнате. Постоянно извиняясь за то, что не могут обеспечить достойных условий пребывания, они принесли небольшой моток сена, пытаясь создать хоть какое-то подобие комфорта. Я, в свою очередь, заверила хозяев в том, что все в полном порядке и более удобной мебели я за всю жизнь не видела. Бросив на меня пару-тройку сомнительных взглядов и явно придя к выводу, что я все-таки спятила, от меня отстали. Правда, Лоренция принесла мне большую кружку чая и что-то похожее на печенье. Я искренне была благодарна заботливой женщине: сладкое – это как раз то, что нужно для восстановления сил, которых у меня почти не осталось. Сладкое и немного сна. Хотя второе было непозволительной роскошью. Больному в любой момент могла понадобиться помощь.

Наблюдая за мирно вздымающейся грудью мага, я осторожно гладила его по волосам. Это запретное и невозможное при иных обстоятельствах движение вызывало у меня на лице дурацкую улыбку и странное чувство разливающегося в груди тепла.

Однако, несмотря на всю мою внутреннюю борьбу, силы иссякли, и я провалилась в сон.

Проснулась лишь на рассвете, когда Лоренция постучала в дверь. На огромном подносе женщина принесла завтрак, кувшин с теплой водой и полотенце.

– Ой, я разбудила вас, госпожа маг?

– Нет, что вы, – приглаживая волосы, попыталась я сделать вид, что не спала ни минуты.

Женщина, сдерживая улыбку, спросила:

– Мы можем как-нибудь еще помочь… – она указала в сторону лежащего мужчины, не зная, как его назвать, – господину магу?

– Я буду признательна, если вы принесете теплой воды, чтобы я могла его протереть, – мягко улыбнулась я.

Женщина кивнула и удалилась. Я наскоро умылась и обтерлась мокрым полотенцем. Затем убрала волосы, заколов их обнаруженной в чемоданчике спицей. И только после этого приступила к завтраку. Овсяная каша и теплый травяной чай придали сил. Когда пришла Лоренция, я искренне поблагодарила ее за вкусный завтрак, забирая из рук женщины кувшин с теплой водой и полотенце. Она покинула комнату, а я присела рядом с магом и закатала рукава.

Добавила в воду концентрат фельмертрона, который помогает восстанавливать силы, и тщательно размешала. Смочила полотенце. Отжала. А затем очень аккуратно начала протирать кожу мага. Собственно, за этим занятием меня застали обеспокоенный моим отсутствием отец, Блэр и старушка Эмоджин, которая по никому не понятной причине увязалась вслед за отцом и сестрой.

Папа был в панике из-за того, что я целую ночь провела в чужом доме, что не пристало незамужней леди.

– Пап, я в первую очередь целитель! – в очередной раз заявила я, закатывая глаза.

Блэр смотрела на меня с веселым огоньком в глазах. Словно я сбежала ночью на бал, веселилась до упаду, и теперь она ждала самых пикантных подробностей. Тетушка Эмоджин подозрительно затихла, внимательно осматривая моего пациента, и напоминала любопытную сороку. Я, в свою очередь, недоверчиво на нее косилась, изо всех сил борясь с желанием сказать ей: «Брысь!» Кто знает, что в голове у этой причудливой старой женщины и почему она уделяет такое пристальное внимание молодому мужчине.

– Как бы там ни было, ты должна привести себя в достойный леди вид! – безапелляционно заявил отец.

– Но я не могу оставить пациента одного, он еще очень слаб! – возмущалась я.

– Эйлиин, это…

– Я присмотрю за ним, – раздался скрипучий голос тетушки Эмоджин.

Все тут же притихли и недоуменно уставились на нее. Папа, позабывший о том, что в комнате находится тетка, смотрел на нее так, словно с нами заговорил камин. Блэр косилась на старушку скептически, явно сомневаясь, что женщина, которая одним своим видом вызывает опасения, способна за кем-то приглядывать. Я же, словно рыба, открывала и закрывала рот, а потом осипшим голосом спросила:

– ЧТО, простите?

– Я присмотрю за твоим принцем, – как ни в чем не бывало заявила Эмоджин.

А затем, абсолютно не смущаясь наших ошеломленных взглядов, невозмутимо уселась на моток сена, служивший мне постелью, с таким видом, словно опустилась на самый изысканный стул в Империи.

– Э-э-э… Я… ну… эм… п-простите, э-э-э…. – собственно, на этом способность складывать звуки в слова меня покинула.

Я с надеждой воззрилась на отца и сестру. В моих глазах можно было прочитать: «Помогите! Как ее можно остановить?»

Я ожидала чего угодно, но только не того, что отец хлопнет в ладоши и радостно возвестит:

– Вот и чудненько! – А затем аккуратно возьмет меня за локоть, недвусмысленно подталкивая к двери.

– Я никуда не пойду, – вырвалась я. – А вдруг что-то случится, а вдруг… а вдруг… а вдруг…

– Я целитель, моя милая, – перебила Эмоджин, умудрившись обескуражить меня фактом, о котором я совершенно позабыла. – С ним все будет в порядке. Судя по состоянию, ты хорошо подлатала этого беднягу. Состояние стабильно, магические каналы восстановлены. Сейчас его собственная магия погрузила парня в лечебный сон и сама принялась исцелять и восстанавливать организм. Твоему принцу ничего не грозит. Так что можешь спокойно отлучиться на часик, чтобы принять ванну и переодеться.

Несколько долгих минут я внимательно смотрела на старушку, пытаясь оценить, в какой мере могу ей доверять. Но потом подумала, что слишком долго ждала этой встречи, чтобы выглядеть помятой, когда маг придет в себя.

Поэтому, гордо вздернув нос, я кивнула ей и, выпалив: «Он не мой принц!» – направилась к выходу из дома лесника.

Это был первый день в моей жизни, когда я привела себя в порядок столь молниеносно. Быстрее у меня не получилось, даже когда на пятом курсе проспала зачет по целебным травам.

В домик лесника возвращалась с трепещущим сердцем. Но стоило увидеть растерянное лицо открывшей мне дверь Лоренции, как в груди что-то больно стукнуло и ухнуло в пропасть. Я бесцеремонно отодвинула женщину с дороги и чеканным шагом направилась в комнату. Сердце пульсировало так яростно, словно хотело оповестить весь мир о моем волнении.