– Проклято? Глупости!
– Надеюсь. – Вирк ненадолго смолк, о чем-то размышляя и с нежностью поглаживая рукоять меча, висящего в ножнах, а затем внезапно спросил: – Ты знаешь, чья это гробница?
Нотки неподдельного страха, пробившиеся в обычно уверенном голосе мародера, заставили Угг-Черра лишь судорожно повести плечами.
– Нет, разумеется. Меня позвал сюда Ланги. А он, знаешь ли, не очень чествует…
– Твишек? Поэтому ничего и не рассказал?
– Именно.
– Да, за ним водится такая… нелюбовь, хотя во всем остальном он отличный мужик и напарник.
– Так чья же это гробница, что у тебя настолько испуганный голос?
– Заметно, да? – скривился Олли. – А ведь я пытался скрыть… В общем, посмотри вон туда.
Угг-Черр послушно проследил за взглядом Вирка.
Недалеко от них, у самой стены, прислоненный к ней, лежал еще один камень, который был намного меньше жертвенного алтаря и больше всего своей формой и размером напоминал надгробие.
– Там что-то написано, – констатировал Угг-Черр. – Странно, что я раньше его не заметил! – Он торопливо подошел к плите. Присев рядом, сдул с камня слой пыли и начал чуть ли не по слогам читать местами стертую, едва различимую надпись: – Здесь… покоится… Владыка Совершенного Мира… величайший полководец из всех… когда-либо живших… непревзойденный гений стратегии и тактики… признанный король всех варваров… Ульмар арк-Моданни.
– Ульмар арк-Моданни! – с трепетом повторил Олли.
– И что такого? – юноша приподнялся и развел руками: – Не понимаю! Просто какой-то дикарь, которому ленивый писарь понасочинял эпитетов. Владыка Совершенного Мира… Ха, смешно.
– Это не просто дикарь, Черр! – подскакивая к нему, зашипел Вирк. – Ульмар арк-Моданни!
– Да, да, я понял. Именно это и написано на камне! Получается, этот скелет…
– Останки Ульмара! – Олли схватил твишку за плечи и начал яростно трясти, словно это должно было освежить какие-то воспоминания в голове юноши: – Ульмар Повелитель Демонов! Ну же! Неужели ты никогда не слышал о нем?
– Как-то не приходилось.
Возможно, этот Ульмар и был когда-то и где-то известен, но Угг-Черру его имя ни о чем не говорило.
– О Небеса! – запричитал Олли, отпуская Черра и поднимая руки к сводам зала. – Ланги привел всех нас на верную гибель! Мы не выйдем отсюда живыми!
– Что за истерика? – подходя к ним, полюбопытствовал Хурн Ревос. – Ты что там, свихнулся от счастья?
Вместо ответа Вирк присел на корточки, обхватил голову руками и стал нервно раскачиваться.
– Что это с ним? – издалека поинтересовался варвар.
Угг-Черр вздохнул:
– Вирк считает, что мы все помрем в этой гробнице, поскольку она – усыпальница некоего… Ульмара арк-Моданни. А само золото вообще проклято.
– А-а-а, Ульмар арк-Моданни, да-да, это его тайное прибежище! И вы бы только знали, как долго я его искал! – воодушевился Ланги арк-Веронни. – Он наш предводитель! Наш король! Ну, один из королей, который, как говорят, когда-то повелевал армией демонов… А вообще, я очень сомневаюсь, что нам грозит опасность. Ты же сам видел, тут никого нет! Ну а проклятое золото… – мужчина замолчал, саркастически ухмыляясь.
– Согласен, все это глупости и сказки для детишек, – вставил Хурн Ревос. – Ульмар был великим человеком, но это всего лишь гробница. Одна из многих.
– Склеп проклят! – вдруг проорал Олли. – Золото проклято! Все проклято! Вы как хотите, но я убираюсь отсюда, пока жив!
– Успокойся, Вирк! Куда ты убираешься? А как же сокровища?
– Оставьте себе!
– Ну как знаешь, – довольно пробормотал Ланги. – Нам больше достанется! Ха-ха!
Прихватив с собой факел, Вирк быстрым шагом направился прочь. Но едва дошел до выхода из зала, как все еще стоящий рядом с надгробием Черр вдруг почувствовал у бедра усиленную дрожь. Хлопнул ладонью по карману – амулет вибрировал, словно готов был вылететь из своего временного убежища.
– Не к добру это, – пробормотал юноша.
– Господа богачи, а не пора ли нам прихватить сокровища и тоже сваливать подобру-поздорову? – поинтересовался Ланги. – А ты чего побледнел, твишка? От радости, что ли? Или от горя? Да помню, помню я про твою долю! Что мы с Хурном, нелюди какие? Дадим все, как договаривались.
– Давай пересыпай золото в свой мешок, – распорядился Ревос, обращаясь к юноше. – И пошустрее!
– Да-да, иду! – откликнулся тот, на ходу засовывая руку в карман и нащупывая продолжающий вибрировать камень.
В следующую секунду тишина гробницы сменилась грохотом, скрежетом и раскатами то ли грома, то ли дьявольского смеха. Зал вздрогнул, погружаясь в темноту, а земля под ногами сменилась пустотой, запуская мародера в свободный полет.
Чувствуя, что сейчас треснется о дно неведомо откуда появившейся пропасти, Черр успел сгруппироваться и зажмурился, представив последствия удара – собственное изуродованное тело с торчащими наружу ребрами и переломанными костями.
Внезапно юноша снова ощутил под ногами твердую поверхность! Но никакого удара при падении не было, будто его, придерживая за шкирку, словно котенка, просто аккуратно поставили на ноги. От неожиданности Угг-Черр открыл глаза… и едва сдержал порыв к рвоте!
Он стоял на каменной мостовой посередине небольшой овальной площади полуразрушенной деревни. Почти все дома, окружающие этот «пятачок», были либо сожжены – и чернели десятками обугленных бревен, либо оказались просто поломаны до самого основания – будто ураганом снесены.
Рядом с домами по периметру площади высились кресты с распятыми на них обнаженными людьми. Языки пламени лизали останки жителей деревни. В нос ударил резкий запах тлеющей плоти.
Юноша закрылся перчаткой от смрада и побрел прочь, с опаской косясь на обглоданные огнем тела. Увы, перчатка не могла спасти от зловония. Запах проникал в глаза, уши, рот, окутывая и затуманивая сознание. Под его воздействием Угг-Черр не мог ни понять, куда он идет, ни даже вспомнить, кто он.
Внезапно деревня кончилась, исчезнув за спиной, растворившись в едком дыме, словно ее никогда и не было. Запах жженых волос и костей отступил… чтобы тут же смениться тяжелым духом разлагающихся мертвецов.
Твишка осторожно огляделся, вновь пытаясь подавить тошнотворные порывы. Сотня замученных девушек, женщин, старух закончили жизнь посреди поля одуванчиков, насаженные на длинные острые деревянные колья. Многие были либо обезглавлены, либо лишены рук, ног… или всей кожи.
Угг-Черр не сдержался. Он согнулся пополам и позволил густой массе освободить желудок. И в этот же миг что-то неуловимо изменилось в его сознании, начиная необратимый процесс…
– Эй, ты как? – Кто-то несильно ударил Черра по плечу.
Юноша разогнулся, вытирая почему-то абсолютно сухие губы и недоуменно хлопая глазами – вокруг снова была гробница.
– Что… что случилось?
Его подельники переглянулись.
– Да кто ж тебя знает, что случилось. Ты просто ни с того ни с сего согнулся и начал хрипеть.
– Мы подумали, что тебе нехорошо.
– Нет-нет, все… все нормально! – уверил их Черр.
– Тогда займись, в конце-то концов, этим чертовым золотом!
Твишка, все еще обтирая губы, на вялых ногах приблизился к открытому сундуку. Сняв со спины пустой мешок, натянул его горловиной на деревянный ящик и, присев на корточки, начал с усилием переворачивать сундук набок.
– Неподъемный, гад! – прокряхтел он.
– Мы будем в следующем зале, – прохрипел Ланги и добавил уже Хурну: – Пойдем на всякий случай посмотрим, не ждет ли нас там какой-нибудь неприятный сюрприз? А то мало ли.
– Что, оставим его с золотом? – понизил голос Ревос, с подозрением косясь на твишку. – А если…
– Да на выходе обыщем, и все дела. – Варвар на мгновение смолк, но тут же продолжил: – Заодно посмотрим, что там твишка себе недавно прикарманил!
– Почему не сейчас?
– Ну должен же он наше золото отсюда вынести! Или ты сам потащишь?
Парочка удалилась, оставляя Черра наедине с сокровищами и гнетущими мыслями. Все произошедшее за последний час выглядело очень странно, начиная от пустых коридоров гробницы и найденного юношей переливающегося камня, и заканчивая непонятным полетом, сожженной деревушкой и отвратительным полем!
