– Можно подумати, ваши некроманты и кузнеци-тоти не преуспели в делах защиты королевства, – пробурчала Агата. А, вновь вспомнив про чаек, тут же отхлебнула его с причмоком.

– Сейчас да. Но раньше было совсем туго из-за набегов и воровства. Люди исчезали целыми семьями.

– И? К чему-тоти ты ведешь сей разговор?

– А к тому, что мне чаша нужнее, чем этому Нирикусу. Менталист уже совсем из ума выжил, если решил, помимо Паучихи, еще и с другим божеством договор заключить.

– Да кто тебе сказал про Паучиху-то? Сгинула она много десятилетий назать. Правда, уместо нее осталися двое паучат, схоронившахся во время битвы-то. Сама я видела воочию, как её распоротое брюхо опало на камни в пещерке-то.

– Но как тогда люди, исчезающие по всем королевствам? Это?..

– Это ритуал-то прязыва… Один глупай демон обучил нашего Нирика-жадюгу. А людей евоные инквизиторы выбирають и забирають исключительно ремесловых и полезных профессий. Живы те и здоровы, пашуть в Угедаге на благо этого Ортибашика.

– Так, может, и мой мастер-оружейник Чиаз Татор все еще там? Я… я же все королевство прочесал в его поисках.

– Можат, и так, – покивала ведьма. – А можат, и убег уже. Да только менталист ентот умный гадь пузатай. Он увсем, хто ему попадаетьси после ритуала прязыва, памятку-то и стираеть, аккуратненько, чоб не испортить навыки. Так чаво, можа, и неть у тоби мастера твоевоного. Не увспомнит он Истмарк. Понимаешь?

– И что же мне тогда делать? – Поднявшись с колен, монарх смотрел на ведьму в явном замешательстве.

– Чаво-чаво, убираться, а после прятать чашу-то. А то этот проклятущий Нирик ужо вовсю вынюхиваеть по Цамту нашему. И как только нашел он след жонушки своей. Никак снова божки развлекаютьси, – проворчала старая, поднимаясь плюшевого с кресла, а после отодвинула его от стены и пальцем ткнула: – И тутати протри тожа. Пылюки стока… век копила для ручонок-то умелых.

По завершении уборки уже ближе к вечеру Макфеевна все же отпустила короля Истмарка, чмокнув того в щеку напоследок, прежде чем, уже стоя в дверях, вручила ему чашу. Глаза её полыхнули магией, и ведьма чуть не упала на пол, если бы не руки Хеймиля, придержавшие её в последний момент.

Не своим голосом Агата проскрипела:

– Микту Хартвеншит! Найди и забери с собой вместо Нирикуса. Поспеши! Желтая улица двадцать два. Вход открыт со двора!

После, словно очнувшись от наваждения, вновь обретшая сознание Макфеевна лишь проворчала вслед убегающему вместе с охраной королю:

– Ну, Саянка, ну, допрыгаисся у мени, приворожу тоби к бабнику какому.

На том и захлопнула дверь ведьминой лавки с несчастным звоном колокольчика.

Побережье Сиритэ. Охрайское море. И снова просто Мияна Дорин

Так вот, пока Раким усиленно налегал на весла, приближая нас к пиратскому кораблю одного легендарного капитана, которого в глаза никто не видел, но все заочно боялись, я почти умудрилась уломать этого подстриженного девочкой эльфа отказаться от своих планов организовать нашу женитьбу.

Все просто. Я исключительно пользы ради его раздражала как могла. Задавала неудобные вопросы. Делала вид, что меня укачивает и тошнит, из-за чего он даже пару раз (не без моей помощи) отправился поплавать. В отместку меня пригрозили запереть в капитанской каюте. Вначале срок заключения ограничивался двумя днями. Когда же наша шлюпка с горем пополам доплыла до интересного двухпалубника, наказание мое уже насчитывало две дюжины суток.

А между тем еще на середине пути я смогла определить вид судна. Это был бриг. Как узнала? Вспомнила уроки отца, воспитывающего меня как сына. Увидела гафельный парус на гроте вместо бизань-мачты. Так и определила.

Правда, это мало что дало. Если только злорадное удовлетворение от того факта, что пушек у эльфийского галеона было ровно вдвое больше. Да и оснащение этого корабля оставляло желать лучшего. Скажите мне, ну кто так криво протягивает снасти?

Когда мы с подстриженным эльфом поднялись на борт, я наконец поняла кто… Нежить! Точнее, скелеты. Чистенькие, беленькие, почти голые, не считая набедренных повязок.

Если не считать одной странной особи в парике, женском корсете с, кхм, подвязками и в облегченном варианте дамских панталон. Очень облегченном и не очень панталон.

– О-о-о, какие люди! – пропел, словно издеваясь, некто худой как жердь, в черном плаще, с крючковатым носом и узким вытянутым лицом. Я, естественно, чуть не прыснула, вовремя губу прикусила. А пока к нам спускался с капитанской площадки, по всей видимости, тот самый Череп с седой шапкой коротких волос, Раким почти успел меня проинструктировать:

– Только не смей спрашивать про…

– Ба… никак Бес снова налажал? – спросил седовласый, перебив. Затем нехотя вышел к нам на солнышко. Огромная струя пота стекла по его щеке и тут же впиталась в ткань откинутого на плечи капюшона.

– Вам не жарко? – вырвалось у меня вопреки предупреждению.

– О, сто тридцать вторая… – с этими словами Череп оскалился, глядя на меня, и демонстративно медленно поднял вверх пальцы с накрашенными черными ногтями.

А… ну да, все здесь понятно. Некромант. Но! Подождите! Что он собирается сделать?! На мою радость, Раким лишь пожал эту самую руку, не позволяя пальцам сомкнуться до щелчка.

– Не гневайся, Чер, девица под сывороткой правды, потому говорит сейчас все, что думает.

Открывшийся было в предвкушении рот пиратского капитана моментально сменил свою кривизну на недовольный оскал. И седовласый нехотя завершил фразу:

– Сто тридцать вторая… нежить подана. Смотри, – некромант указал пальцем на скелет в корсете, – хитрющая Корлита. Пользовалась моим именем, записав в число своих любовников. Но наказал я её не за это… Не-а, а за самый надоевший вопрос за всю мою долгую жизнь здесь, на Мейфии. Как и всех остальных, кстати. Так что, целуй пятки Киму, будешь исключением.

– Да-да, мы уже поняли, – согласился Раким, отпустив руку капитана Черепа. А после того, как дождался полного внимания старика, выдал с ухмылкой: – Мы к тебе с гостинцами. – С этими словами эльф полез в сумку и достал оттуда связанных друг другом уменьшенных Беса и Шая.

– Ага, значит, точно налажал! – Некромант даже довольно хихикнул, разглядывая обоих магическим зрением. А после взял этих бедняг в руки.

А у Бесстрашного, который сейчас трясся как осиновый лист, с ехидством спросил:

– Ну что, должничок, проводить тебя до пиратки твоей, я проводил. Уговор выполнил. Теперь твоя очередь платить. Пойдешь ко мне в услужение сам, или записать тебя в ряды своей нежити?

– А-а-а вы нам Шая отдадите? – с какой-то радости осмелела я и встряла в разговор. Просто, глядя на него, такого испуганного, все-таки не удержалась. Дружили же столько времени. И, бывало, он даже выручал. Временами. А потом выпрашивал мою часть пая. Гад.

Эльф же после моих слов заметно напрягся, зачем-то ноги широко расставил. Но… похоже, гроза миновала, ведь некромант лишь заржал, как дикая лошадь, но так же резко и оборвался со словами:

– Что мне за это будет, а? Неужто готова свою жизнь отдать за это предательское отребье?

Ну да, вот и Череп подтвердил мои подозрения. Но от это легче не стало.

Неожиданно положение спас Мириэль. Почему неожиданно? Да потому, что этот наглец взял и своей загребущей клешней залез в карман моих штанов! Сказать, что я была этому рада, – нагло соврать! А пока я решала, кричать или нет, Раким достал оттуда мою, между прочим, грозовую тучу и предложил обмен.

– Давай так, я тебе отдаю свой недавний улов. – И эльф разжал ладонь, демонстрируя темно-серый искрящийся в глубине флакончик. – А ты отпускаешь нас вместе с этим. – Он брезгливо указал на Шая.

Я же перевела взгляд на Черепа и поняла, каким образом был достигнут нейтралитет между этими двумя. Казалось, некромант забыл о нашем существовании, с таким благоговением он пялился на усмирённую грозовую тучу.