Льюис боялся вмешиваться в этот процесс, потому что не хотел никого отвлекать своим появлением, но администраторы настояли, потому что на второй день ребята заволновались, что обещанный чистейший так и не появился, а Видаром откупиться не вышло, хотя с ним было тоже интересно. В итоге Льюис решил прийти официально, не оповестив о своем появлении, поздно вечером, после официального отбоя.
Никого, конечно, спать насильно не клали, потому еще много народу бродило по ночной оранжерее, сбиваясь в небольшие группы и что-то обсуждая. Между ними периодически появлялись представители лицензированных СМИ и задавали вопросы, вот именно это время и выбрал Льюис, чтобы появиться на фестивале. Август был занят и вообще не думал, что Льюис уйдет куда-то на ночь глядя, потому он не контролировал его сборы, а зря.
Льюис собрал волосы в хвост, надел припрятанную толстовку с вышивкой феникса на спине и маленьким горящим пером на груди, натянул темные брюки со кроссовками, в которых тренировался (другие Август просто категорически запрещал держать, зная, что Льюис наверняка натянет подобную обувь на какое-нибудь публичное мероприятие), и, шикая на охрану, выбрался из здания. Подобные толстовки пошили для всех участников фестиваля и Льюис, конечно, урвал и себе «плебейскую» одежду, спрятав ее не просто в глубине гардеробной, а в глубине гардеробной «гостевой» спальни. Иначе бы Август по-любому ее вычислил, у него на это просто особо острый нюх.
Льюис был просто счастлив, облачившись в подобную одежду и чувствуя себя тоже немного студентом. Всех организаторов заранее предупредили, чтобы они никого не оповещали о его появлении и не наводили суету, это было очень сложно, но все постарались и появление Льюиса в оранжерее не сразу заметили. Лу как дурачок улыбался, ходя по дальним дорожкам и смотря на ночной сад, освещенный поистине волшебным сиянием уникальных светильников, которые загорались мягким светом то на ветке дерева, то на кустике в виде бабочки, но основным чудом было множество вполне реальных светлячков и раздающийся смех и приглушенные споры, которые, кажется, не утихали даже по завершении дискуссии.
В итоге, немного поблуждав по небольшому участку дорожки, на которую никого не пускали, Лу наконец определился с компанией. Его привлекла музыка, которая мгновенно прекратилась, как только он нарисовался перед ошарашенной компанией. Никто не ожидал увидеть чистейшего в это время, еще больше никто не ожидал, что он будет одет как самый обычный участник фестиваля. Неловкая пауза затянулась. Льюис, конечно, уже привык к разным удивленным реакциям, но то, что все будут с открытыми ртами таращиться на него и не моргать, это, наверное, случилось впервые. Если бы он нарядился как «японская куртизанка» (так Льюис называл излюбленные наряды Августа), то скорее всего его появление не так бы сильно шокировало ребят.
— Это гитара? — наконец спросил Льюис, и все понемногу стали приходить в себя, невнятно кивать и даже пытаться что-то сказать.
Льюис улыбался, наблюдая суету, ему освободили место на лавке, точнее, все с нее резво спрыгнули. Льюис устроился посередине и похлопал ладонью по месту рядом с собой, но никто не решался сесть.
— Вы меня уже смущаете. — Лу подхватил брошенную гитару и положил ее на колени. — Я что, прокаженный?
Студенты загомонили, отрицая подобное предположение, и как-то резко ломанулись занять места рядом с Льюисом, в результате чуть не передрались в процессе. Администраторы и охрана хватались за сердце, но предупреждающий взгляд Льюиса удерживал их на месте. В итоге все наконец расселись, снова замолчали и восторженно уставились на Льюиса, а Лу перебирал струны, подтягивал колки и был фантастически счастлив, потому что в руках была самая настоящая гитара с шестью струнами, абсолютно не изменившаяся за это время, и это была просто фантастика.
— Хотите, спою вам песню, которой больше чем мне лет?
Все синхронно закивали, и перебирая отвыкшими от игры пальцами струны, Лу мучительно вспоминал аккорды и переводил слова с одного языка на другой. Он уже и не заметил, как начал думать на современном языке, поэтому потребовалось время, чтобы вспомнить и перевести слова на новый лад, тем более он слишком давно не пел. Вокальные способности у него были довольно посредственными. Хотелось спеть одну песню, но на ум приходили аккорды другой, поэтому сначала Лу спел Nothing Else Matters
Metallica, потом к ним присоединился Видар и исполнил песню Фреди Меркьюри Living On My Own.
У Видара была просто уникальная суперспособность петь ужасно, но так заразительно, что вся неловкая атмосфера рассеивалась и все либо хлопали, либо подпевали как могли. Льюис слова многих песен и сам не знал, потому вместе со всеми мычал слова в такт. Потом гитару снова отдали ребятам и те спели свои любимые песни. Наверное еще никогда за все время, как Льюис очнулся в капсуле, он не был так счастлив. Администраторы несколько раз подавали ему сигнал, что пора возвращаться, но Льюис их полностью игнорировал, и когда гитара вернулась к Льюису, в оранжерее появился Август.
Вообще новость, что чистейший в оранжерее, в считанные минуты облетела всех участников фестиваля, и все, кто уже готовился ко сну, и те, кто небольшими компаниями кучковался по комнатам, рванули в оранжерею. Организаторы запаниковали и попытались как-то остановить эту волну, в итоге запаниковала волна и почти смела организаторов, но, попадая в темную оранжерею, шум прекращался и все, стараясь не шуметь, тихонько пробирались ближе к компании везунчиков. К появлению Августа на всех мощеных дорожках сидели разумные и тихо слушали одну-единственную компанию. И если вначале Август мчался туда злой как черт, то, попав в оранжерею, его злость утихла и даже он проникся атмосферой. Правда, уж его появление незамеченным не прошло, все при его приближении вскакивали со своих мест и освобождали дорогу. Август даже пожалел, что спугнул душевную атмосферу.
Лу заметил стоящего за спинами «их компании» Августа, но не подал вида, чтобы не переполошить ребят. Весь вечер Лу усиленно ковырялся в памяти, вспоминая старую песню, и, наконец вспомнив, послал Августу теплую улыбку и, справившись с хрипотцой, запел, периодически поднимая глаза на него.
Просто нечего нам больше терять,
Всё нам вспомнится на страшном суде.
Эта ночь легла как тот перевал,
За которым исполненье надежд.
Просто прожитое прожито зря, не зря,
Но не в этом, понимаешь ли, соль.
Слышишь, капают дожди октября, кап-кап.
Видишь, старый дом стоит средь лесов.
А мы затопим в доме печь, в доме печь,
Мы гитару позовём со стены.
Просто нечего нам больше беречь,
Ведь за нами все мосты сожжены.
Все мосты, все перекрёстки дорог,
Все прошёптанные тайны в ночи.
Каждый сделал всё что смог, всё что смог,
Но об этом помолчим, помолчим.
И луна взойдёт оплывшей свечой,
Ставни скрипнут на ветру, на ветру.
Ах как я тебя люблю, да горячо!
Годы это не сотрут, не сотрут.
Мы оставшихся друзей соберём.
Мы набьём картошкой старый рюкзак.
Люди спросят, что за шум, что за гам,
Мы ответим: “Просто так, просто так”.
Просто так идут дожди по Земле
И потеряны от счастья ключи.
Это всё, конечно, мне, конечно, мне,
Но об этом помолчим, помолчим.
Просто прожитое прожито зря, не зря,
Но не в этом, понимаешь ли, соль.
Слышишь, капают дожди октября, кап-кап.
Видишь, старый дом стоит средь лесов.
Слышишь, капают дожди октября,
Видишь, старый дом стоит средь лесов.
====== Часть 23 ======
Комментарий к Часть 23 ИИ – Искусственный Интеллект
https://vk.com/wall-189721237_2067 музыка под которую писала эту часть, можете послушать для атмосферы))
В пыльном помещении автостоянки стойко воняло машинным маслом и железом, Прокс лежал под движком своей новой малышки и закручивал последний шуруп, когда рядом с лицом появились припыленные бурым песком берцы арноу.
