====== Часть 1 ======
Ночь вернулась на землю. Теперь с заходом солнца не включались миллионы фонариков, подсветка и подвижные голограммы с рекламой. Теперь ночью была ночь. Слабые фонари с неярким светом зажигались на пешеходных проспектах при движении и гасли, как только оно исчезало. Больше не светился в воздушном пространстве неиссякаемый поток машин.
Однажды, приняв очередную партию несовершеннолетних проституток, Льюис в бессильном отчаянии распсиховался и объявил жесткий комендантский час, по которому в воздухе после десяти вечера могли находиться только аэрокары патруля, неотложной помощи и административные машины Августа. Были «исключительные пропуска», что выписывал Льюис для особых случаев, по которым кто-то из управленцев имел право разъезжать по городу, но всем остальным запретили покидать свои районы.
То есть можно было выйти в магазин, пройтись по скверу или зайти к соседу в гости, но вот разъезжать по Вавилону — нет. И все это не только потому, что большинство публичных домов работало ночью, но и потому, что старые порядки с «трудовыми повинностями» для людей низшей категории прав, хоть их и отменили, предполагали длительное нахождение на рабочем месте, работу по четырнадцать-шестнадцать часов. Все это решилось, как только был введен комендантский час, который Льюис, собирался отменить когда немного остыл, но работники из приемки, узнав об этом, пали ниц с просьбой не отменять его, потому что, как выяснилось, спокойные, тихие темные ночи, когда никому никуда бежать не надо и за окном на бешеной скорости не мелькают аэрокары, меньше чем за сутки примирили с таким положением вещей всех землян.
К этой ночной тишине так быстро привыкли, что Льюис уже не понимал, как раньше жил Вавилон, к тому же потребление энергии так резко упало, что у Лу от сердца отлегло. С таким уровнем энергорасхода будет гораздо проще поддерживать инфраструктуру без всяких изменений в течение длительного времени. Хотя без изменений, конечно, невозможно. Вообще, большинство хозяйственных дел легло на плечи Льюиса, потому что Август был занят глобальными планами и «хлопотать», словно курица-наседка, над землянами не планировал, собираясь все спихнуть на администраторов, но Лу уже имел опыт общения с администраторами и знал, что никому там дела нет до разумных. Каждый будет держаться за свое место и в отчетах писать, что хочет прочесть вышестоящее руководство, независимо от того, как в действительности обстоят дела. Нижестоящие сотрудники станут еще больше трястись за свои места, потому что у каждого семья, и молчать, даже если им что-то не нравится и есть очевидные проблемы.
Немного эту задачу решали бывшие сопротивленцы, узаконенные теперь как административные активисты и ревизоры, но общество слишком долго существовало по этой убогой, ущербной, отжившей своё системе. Разумные понимали, что если все останется как есть, то рано или поздно они окончательно деградируют и погибнут, но понимать одно, а брать на себя ответственность, делать, жить и думать по-другому — это совсем другое.
Свалившаяся на всех свобода, пьянящее чувство победы и единства помогали, пугали и вдохновляли одновременно. Новые люди привыкали к свободе, присматривались к ней и примерялись. Пьянели от нее и боялись ее, но не все хотели жить по-новому, кто-то цеплялся за старый порядок как за единственно правильный уклад, без которого земляне точно погибнут. Поэтому Льюис взял все это на себя, стараясь все везде контролировать и ничего не упустить.
Серьезность вставших перед Лу, да и вообще перед всеми землянами, проблем требовала обширного понимания происходящего, системного подхода к разработке стратегии выхода из кризиса, а главное, нужен был серьезный план по глобальному переустройству жизни на планете, потому что очевидно, что все это время земляне существовали за счет чужих ресурсов. Разумные работали на конгломераты, чьи производства были разбросаны по всему космосу, теперь же закрылось множество заводов, со многими сейчас велись переговоры о возобновлении деятельности, но так как требования работодателей не изменились по отношению к своим работникам, а назло триумфу землян словно в издевку ужесточились, то становилось очевидным, что Земля должна перестать существовать за счет подачек космического содружества, и как можно быстрее.
Льюис собрал всех администраторов со всех дискритов для всеобщего диспута и еще до его начала понял, что все, кого он собрал, жили локально и вообще никто не понимает, как все эти дискриты функционируют в единой планетарной системе и как ее перестроить так, чтобы Земля стала независимой от ресурсов содружества планетой.
Льюис уже был на грани паники, но потом его осенила мысль — нужно собрать ученых и заставить их решать эту проблему. И если вначале эта идея казалась гениальной, то по мере ее воплощения Лу понял, что его ресурс терпения иссякает еще быстрее, чем с администраторами. В Вавилоне был помпезный дворец науки, где, судя по информации, собирался весь пафосный цвет современной науки, который Лу и собрал однажды в одном месте и поставил перед ними задачу, пообещав материальное вознаграждение, награды и почет, если они справятся с ней, а Август пообещал им мучительную кончину, если не справятся.
С этого момента началась более серьезная работа в этом направлении, но, как оказалось, рано Льюис выдохнул с облегчением. Некоторые из авторитетных ученых с особой харизмой принялись за пропаганду прежних идей и ценностей. Один из таких во время прямой трансляции напомнил растерявшемуся Льюису, что за ничтожества живут на нижних ярусах и что он рискует жизнями более чистого населения ради своей блажи. Договорить уважаемый не успел — хвост Августа свернул ему шею в прямом эфире.
Как только Льюис немного пришел в себя после этого инцидента, то понял, что не получится просто переложить эту проблему на чужие плечи. С этого дня Лу взялся за личные дела каждого ученого, за их научные труды и исследования. И каково же было его удивление, когда на собеседовании, куда Лу приглашал кандидатов для будущего «кризисного комитета», уважаемые ученые не всегда разбирались в собственных научных трудах. Терялись при вопросах или начинали взывать к прежней идеологии и прежней системе землеустройства.
Самыми толковыми людьми оказали биоинженеры, химики, биологи и генетики всех мастей. Откуда их такое изобилие на Земле, Лу не знал, но и им нашлась работа по очистке водных ресурсов и разработке вакцин, подавляющих агрессивные инстинкты некоторых разумных, с трудом себя контролирующих, а еще фильтров и новых экосистем. Да много еще для чего, большинство ученых сами забросали Льюиса проблемами, о которых он даже не подозревал, благо у большинства были уже свои предположения и наработки, как это все устроить. Осталось, правда, на все это найти деньги…
Но не хватало главного — новой концепции развития, видения следующего витка жизни землян. Большинство предлагало решение проблем из определенной, узкой области, но не было глобальной новой системы, которая бы органично вписалась в современную картину мира со всеми ее потребностями и потенциалами. Неизвестно, сколько бы Лу грыз кутикулы и заусенцы, пока Август не предложил ему пройтись по ученым, отбывающим сроки в колониях.
В первое мгновение Льюис даже не понял, для чего ему нужны уголовники с учеными степенями, но потом, когда до него дошло, он бросился в свой кабинет и срочно запросил личные дела всех политических заключенных с хорошим образованием и научными степенями. Количество личных дел и огорчило, и обрадовало одновременно. Инакомыслящих оказалось очень много, все они сидели за свои взгляды и убеждения. Этот факт вызывал у Лу глубокое уважение к этим людям, ведь раз они сидят в тюрьмах, значит, они шли наперекор, боролись, и именно в таких людях Льюис и все земляне остро нуждались.
Когда Льюис углубился в изучение трудов, за которые их посадили, то пришел в восхищение и поскорее решил увидеться со столь замечательными людьми, но, как выяснилось, большинство из тех, кого он для себя отметил, уже были либо мертвы, либо настолько плохи, что скорее всего не пережили бы транспортировку до Вавилона.
