Льюису показалось, что земля вновь уходит из-под ног. Столько замечательных людей с невероятными идеями, с разработанными системами уникальных инфраструктур заживо сгнили в одиночных камерах в трехстах километрах от Вавилона. В тот вечер Август, словно чувствовавший состояние Льюиса, нашел своего давящегося слезами подопечного на открытой террасе, где тот заперся с пластиковыми планшетками личных дел.

Вообще, после смерти Снорре Льюис Августа игнорировал, общаясь исключительно по рабочим моментам. Спать ложился демонстративно на диван, откуда его потом уснувшего обратно на кровать переносил Август. Но со смерти Снорре прошло больше месяца, количество проблем, валившихся на Льюиса, продолжало расти, и оставшийся наедине с ними Лу сгибался под этой тяжестью, начиная заболевать, недавно вот вылез диатез на руках, и Спектроник устроил такой скандал, что Льюис без возражений и традиционных возмущений проходил все процедуры, которых день ото дня становилось все больше, а диатез, чуть утихнув, появлялся вновь, стоило Льюису выбраться из цепких лапок ученого и врача.

Август порывался запереть Льюиса в криокапсуле, но в итоге увез на время в пирамиду, чтобы Льюис побыл хоть немного в окружении зелени, но смена декораций ничего не дала. Лу продолжал работать, выматывая себя и обеспокоенных его состоянием окружающих.

— Лу, ты ознакомился со всеми делами ученых?

Август сел рядом с закрывающим лицо ладонями Льюисом и, обняв того за плечи, притянул к себе. Хотел затянуть и на колени, но решил не рисковать, достаточно и того, что Льюис слишком погружен в свои мысли, чтоб вырываться из его объятий.

Лу отрицательно покачал головой и, потерев красные глаза, убрал руки от лица, пустым взглядом уставившись перед собой. Он долго молчал, и Август уже не надеялся завязать разговор.

— Там в… — глухой голос Лу был хриплым и сдавленным, словно ему сложно говорить. — В анкетах я нашел нескольких разумных с невероятными проектами: восстановление и очистка Земли, автономная инфраструктура… — Льюис прервался, массируя виски. — Там совсем другая гениальная концепция! Без всяких ограничений, зачисток, без покупки энергии, а главное, с искусственным озеленением. Да там просто совсем другой мир, невероятно продуманный, сложнейший инфраструктурный организм с мощной очистительной и перерабатывающей системой!

Лу, резко выпрямившись, встал, сбрасывая руку Августа.

— Я не понимаю, чего вам, ублюдкам, не хватало?! Земля могла быть полностью независимой и автономной!

Льюис выругался и, не желая распаляться перед человеком, которому плевать на всех, кроме себя… пожалел его, стремительно покинул открытую веранду, преодолел сумрачную гостиную, обставленную в восточном стиле, со множеством ковров, подушек и ароматных курильниц, распахнул тяжелые двустворчатые двери в коридор и замер, уставившись на фреску перед собой. Знакомая нимфа с младенцем на руках в окружении змей.

Искаженное ужасом лицо, прекрасные изгибы юного тела, сверток с младенцем и полная безнадежность ситуации, в которой она оказалось. Змеи, вокруг змеи. Лу почувствовал, что странная мысль, летавшая все это время в воздухе, наконец присела на плечо. И ведь он знал, Август сказал ему об этом почти сразу, но он ее пропустил мимо ушей, не поверив, ни приняв, отбросив эти чудовищные слова как мусор, ведь сложно поверить в то, что разумные Земли, к которым граждане КС относились словно к скоту, фактически являлись важнейшей жемчужиной космического содружества.

Несмотря на то что Льюис пришел с новым незамыленным взглядом человека, выросшего в других обстоятельствах, он поверил! Поверил, что Земля — помойка, что она еще жива лишь по чьей-то доброй воле, презрительной милости, а оказывается, все это время планета была заповедником, в котором, словно в волшебном саду, зарождались уникальные жемчужины, которым в подкорку вбивалась рабская философия, рабская психология и мировоззрение, и все это лишь для того, чтобы контролировать и использовать самых прекрасных и уникальных разумных с Земли.

Остановившийся за спиной Август положил ему руки на плечи и несильно сжал.

Конечно, зачем уникальные экосистемы, гениальные разработки? Для того чтобы талантливая и богатая на уникальных разумных Земля стала самодостаточной и автономной? Ублюдки всех мастей, серые посредственности не могли этого допустить. Льюис почувствовал, как горло сжали жалость и сожаление. Чудовищное преступление — внушить гению, что он не просто посредственность, а ошибка природы, живущая лишь для того, чтобы искупить грех своего рождения и ничтожность своей жизни.

Теперь рассказ Августа о том, что почти все разумные КС выношены в искусственных матках, где родители или заказчик от корпорации подбирали гены, корректировали внешность и определяли пол, идеально, словно недостающий пазл встал на место. Они колонизировали планеты, создали колонии и заполнили их посредственностями из инкубаторов. Выводок безупречных разумных, который, несмотря ни на что, умудрялся рождаться с дефектами. И в противовес этому Земля с таким количеством уникальных, прекрасных, талантливых людей с неповторимыми мутациями. Прекрасных не благодаря проплаченной работе генного инженера, а прекрасных сами по себе, просто потому что родились такими.

Льюис развернулся к Августу. Сосредоточенное лицо заливал румянец заката, оживляя благородную бледность. Август смотрел настороженно и напряженно, в любой момент ожидая нападения, обвинений или жгучей, словно пощечины, фразы. Льюис поднес руку к лицу Августа и, положив ее на щеку, огладил пальцем кожу, пристально всматриваясь в глаза.

— Покажи мне свою лабораторию от и до. Без звонков и манипуляций, все этажи и ярусы, даже технический, и в конце этой экскурсии я либо окончательно стану твоим, без условностей и оговорок, либо ничто, никакая охрана или принуждение не заставят меня стать твоим хоть на мгновение — ты меня потеряешь навсегда.

Август напряженно слушал каждое слово и, помолчав несколько секунд, коротко кивнул.

Не говоря ни слова, они подошли к лифтам и спустились на два этажа вниз. Сразу под личными спальнями были технические помещения, прислуга, охрана и физиокабинеты для Льюиса. Лаборатория начиналась ниже. Лу пристально следил за Августом, за каждым его движением, опасаясь, что тот подаст какой-то знак и к их визиту «подготовятся», но, судя по тому, как ошарашенно на них взирали лаборанты, ученые и охранники, их явно не ждали.

На все приветствия и вопросы Август вскидывал руку вверх, разумные замолкали, и они молча шли дальше. Прежде чем войти в настоящую лабораторию, их облачили в специальную одежду и выделили широкую магнитную платформу с панелью управления.

Первым, что они в полном молчании посетили, была самая широкая, как раз у основания пирамиды, часть лаборатории с множеством отсеков с учеными, облаченными в почти скафандры. Лу заглянул в большую часть окошек, но никого, кроме самих ученых, странной аппаратуры и склянок, так и не нашел. К тому же Август был абсолютно невозмутим, словно профессиональный игрок в покер, и Льюис решил не тратить время на просмотр каждого из помещений.

После того как этаж был изучен, они спустились на следующий, и вот там сердце Льюиса испуганно сжалось в предчувствии. Начались длинные ряды камер вдоль извилистого, безупречно белого коридора с множеством интерактивных экранов с краткой информацией о содержащихся в камерах мутантах. Проезжая каждую, Лу до белых костяшек сжимал поручни, ожидая увидеть обычных разумных или, еще хуже, детей, но из раза в раз на глаза попадались странные существа, мало напоминавшие людей. Все они к тому же содержались в чистых и широких боксах. Большинство были до ужаса безобразны и опасны, и если поначалу Льюис еще задерживал платформу, чтобы ознакомиться с кратким личным делом каждой особи, то потом бросил.

Следующие три этажа не отличались от предыдущего. Рассматривая такое изобилие мутантов, Лу задался вопросом, который решал последнее время, — как прокормить такую ораву живых существ? К тому же некоторые особи были настолько крупными, что, даже если бы они закусили самим Льюисом, вряд ли наелись.