— Поосторожнее, — улыбаясь, прошептал Льюис.
Август притянул Льюиса к себе ближе и, пробежавшись поцелуями по шее, запечатал ими губы.
— Ты мой?
Впервые это был вопрос. Не требование, не приказ, не навязанный факт. Впервые это был вопрос.
— Уже давно.
Комментарий к Часть 21 Спасибо 💕 тем кто оставляет обратную связь, вы мои индикаторы истории, которую автору порой трудно прочувствовать без вас.
====== Часть 22 ======
Комментарий к Часть 22 Предупреждаю сразу насчет песен: Автор не знает песен будущего, поэтому будут песни настоящего, и будет наша известная песня, которую я очень люблю. Я понимаю, что обоснуй от этого страдает, но уж простите мне эту слабость.
После той звездной ночи, проведенной на обдуваемом всеми ветрами балконе в жарких объятиях Августа, лед тронулся и Лу получил больше свободы. Август наконец разрешил имплантировать Лу сложные дыхательные фильтры, позволяющие перемещаться без надоедливых гаджетов в ноздрях и маски.
— Уже смысла нет блюсти его «чистоту». Все равно вариант с тем, что мы выпихнем какой-то клан чистейших из первого совета и развалим эту систему изнутри, уже давным-давно отпал, — махнул рукой Август, когда Льюис нашептал Спектронику, что можно попробовать еще раз уломать Вуивра на имплантанты, и Спектроник, поймав момент благодушного настроения начальства, не только разрешение на них выпросил, но и еще на два затянувшихся проекта.
Вживления фильтров Лу ждал как манны небесной, потому что теперь всех окружающих, включая самого Льюиса, будут меньше мурыжить анализами и дополнительной защитой.
— Это наши фильтры, специально для тебя разработанные, — пока Лу, впившись от боли ногтями в кушетку, терпел это самое вживление, чокнутый Спектроник продолжал с восторгом вещать об новой разработке. — Их можно будет извлечь, если вдруг возникнет такая необходимость, и они не внесут вообще никаких изменений в организм.
Спектроник чуть не ляпнул, что он вообще не понимает, почему Августин не дал добро на их имплантацию еще раньше, но на самом деле все всё прекрасно понимали, почему он на неё не соглашался. Так, прикрываясь повышенной угрозой заражения и отравления, Август отсеивал кучу народу и отсекал Льюиса от других. В итоге складывалась пародоксальная ситуация: со СМИ Лу контачить не любил и замыкался в общении, но если появлялась возможность какого-то живого общения, то Лу просто сражал всех наповал своим обаянием и глобальная сеть потом еще долго бурлила, переваривая подобные случаи.
Сейчас впервые, к великому неудовольствию Августа, особенно популярным был мем не с Лу, а с ним. Всякие бездельники (по мнению Августа) насобирали фото, где Август закатывает глаза. Причем, судя по всему, выходило так, что закатывать глаза Август стал именно после того, как рядом появился Льюис и периодически на волне вдохновения в каком-нибудь выступлении выдавал очередную дичь, от которой Август с трудом сдерживался, чтобы не шлепнуть себя по лбу от досады или не уволочь чистейшего за ухо домой. Август, пока не увидел этот мем, даже не замечал этого за собой.
Тарханов был в восторге, причем мемы сблизили его с Каи, на которого до этого Тарханов посматривал свысока, но так как Август начинал сатанеть от любого обсуждения мемов, то эти двое буквально нашли друг друга, обсуждая на редких встречах очередной мем с Лу или Видаром в главной роли, но после появления мема с Августом глобальная сеть буквально взорвалась, а эти двое спелись. Особенно популярным стало сравнение старых фотографий Августа на публичных мероприятиях, где он был с одинаково каменным лицом, и фотографий после появления в его жизни Льюиса, где Август закатывает глаза или вообще прикрывает их рукой.
— Чего ты злишься? — отсмеявшись, спросил Тарханов. — Тебя наконец перестают воспринимать чудовищем. — Если бы взглядом можно было убивать, то Тарханов уже скончался бы в жутких муках. — Публика нашла в тебе что-то человеческое.
Теперь все фансообщества кинулись перетряхивать закрома и искать материалы с Августом. Отчасти именно поэтому Августин согласился на очередную затею Льюиса в надежде, что она переместит вектор внимания въедливых фанатов с него снова на Лу.
А задумал Льюис плохо спланированное (потому что нужно было спешить, мало ли, вдруг Август передумает), но важное по задумке мероприятие. Он решил собрать молодежь Вавилона на трехдневный фестиваль. Секретари и администраторы, работавшие в команде Льюиса, схватились за головы от этой идеи, но так же, как и Лу, прекрасно понимали, что этот фестиваль необходим.
Пришлось проделать огромную работу в сжатые сроки, избежать косяков, конечно, не вышло, потому что никто в новейшей истории ничего подобного не проводил, никаких материалов для подсказки не имелось. Приходилось придумывать не только программу с нуля, но и меры безопасности, а рисков было очень много. Опасность оставалась для самого Льюиса даже несмотря на фильтры, но самым важным было то, что они планировали собрать на одном мероприятии активную молодежь из разных социальных слоев (бывших плюсов и минусов), которая теперь находилась в равном положении, и попытаться наладить между ними коммуникацию. Льюис надеялся, что это даст сильный толчок не только к сближению людей с разными видами мутаций на Земле, но и передаст эту эстафету дальше в КС. Льюис надеялся сделать эту тенденцию сначала модной, а потом заложить ее в основу фундамента нового будущего, где никого не ущемляют за внешность и происхождение.
Команда Льюиса попробовала аккуратно прощупать почву относительно того, что студенты и учащиеся старших классов думают о подобном мероприятии, с этого моменты пошли слухи, и когда наконец мероприятие было продумано и приступили к его реализации, желающих участвовать оказалось слишком много даже среди бывших плюсов. К сожалению, среди всех заявок одобрить удалось лишь малую часть, но даже она включала больше сотни людей.
Чтобы попасть на фестиваль, нужно было заполнить анкету, сдать экспресс-тесты и не состоять на учете как носитель агрессивной мутации. К небольшой анкете можно было оставить комментарий, чего в них только не писали! Льюис сначала сам попытался просматривать анкеты, но администраторы быстро переполошились, потому что, растрогавшись от теплых посланий ребят, Льюис одобрял слишком много анкет. Благо одобрения приходили не сразу и некоторые успели отозвать.
Отдельная проблема встала с подходящим местом — его просто не было. Держать еще фактически детей на улице Льюис не хотел, хотя Видар порывался все устроить в военно-спортивном стиле и расселить всех в палатках, но в итоге Льюис выклянчил у Августа разрешение занять два этажа в здании, примыкающем к главной оранжерее Вавилона. Август бы возможно и не разрешил, но подоспели не совсем спокойные новости и ему было просто не до оранжереи, чем воспользовался Льюис.
Вообще по напряжению Августа Льюис понимал, что сейчас происходит что-то очень серьезное, но Август не привлекал его, и Льюис малодушно радовался этому. Он, конечно, мог настоять на том, чтобы Август посвятил его во все детали происходящего, но порой им обоим было проще, если он чего-то не знал, потому что принципы Льюиса шли вразрез с некоторыми решениями Августа и одновременно с этим Лу понимал, что иначе никак. К тому же Льюис уже порядком устал, работа на два фронта слишком сильно изматывала, поэтому как-то так негласно пока вышло, что он пытался навести хоть какой-то порядок и равновесие внутри, а Август снаружи.
Когда наконец все было готово, а земляне стояли на ушах, двери оранжереи распахнулись для нескольких сотен человек, которые шумной, разноцветной толпой в считанные минуты заполнили собой все уголки не только прекрасного сада, но и центрального здания Вавилона. Кто-то спешил пройтись по оранжерее, а кто-то торопился занять свои места в предоставленных им на три дня комнатах.
Все дни были расписаны по часам. Главными и самыми интересными стали часы дискуссий, когда всех делили на три команды и предлагали решить одну и ту же проблему, и если поначалу это было не более чем развлечением, то уже к концу первого дня организаторы, включая Льюиса, осознали, что нужно срочно вызвать сюда всех головастиков, с которыми они советовались до этого, и те должны послушать нестандартные, неожиданные, но вполне себе реальные, где-то даже гениальные идеи по решению насущных проблем землян. В итоге на второй день в дискуссиях участвовали не только студенты и ведущие, но и ученые, которые, растеряв пару десятков лет, спорили с ребятами до хрипоты и были, кажется, вполне себе счастливы.
