«Ага, это вы,-наконец произнёс граф, соизволив поднять на него глаза.-Присаживайтесь, куда хотите.»

Сперанский взял стул, стоящий у двери, поднёс и сел в самой непосредственной близости от графа.

«Вы сказали - куда хотите.»-Пожал плечами Сперанский в ответ на недовольный взгляд.-Алексей Андреевич, я к вам по поводу..»

«Знаю, -перебил его Аракчеев,- Не сомневался, что вы придёте.»

«Здесь с собой весь документ,- он показал на увесистую папку.- Объём большой.Быть может сойдёмся на том, что я вам перескажу всю суть своими словами?»

Аракчеев встал и посмотрел на статс-секретаря сверху вниз. Его высокая, с возрастом приобретавшая некоторую величественность фигура смотрелась представительно и даже угрожающе, особенно с учётом того, что в росте граф превосходил Сперанского на целую голову.

«Он даже в этом хочет потягаться,- про себя вздохнул мужчина и не подумал подниматься, дав ему возможность ощутить это превосходство.

«Премного благодарен вам, Михаил Михайлович за то что изыскали время для разъяснений сего проекта. Однако я вот что вам скажу..засуньте его себе…

Далее граф выдал такой пассаж ругательств, при том с совершенно невозмутимым лицом, что было непонятно как реагировать: то ли возмутиться, то ли восхититься.

«Как вы оригинально ругаетесь, однако..-Сперанский улыбнулся.- И все же зря. Вы думаете, я над вами издеваюсь?»

«Вас государь послал ко мне, верно? После того как я имел неосторожность в резких выражениях выразить своё недовольство. Я Михаил Михайлович, человек прямой в отличие от вас. С таким как я часто неприятно иметь дело. Знакомиться с проектом я не стану, но не по капризу, а потому что нет в этом надобности. Сегодняшнего дня я подал императору прошение об отставке.»

Сперанский обомлел. Такого заявления он услышать никак не ожидал. И почему-то эта новость вызывала в нем странный трепет, но не радости, а какого-то щемящего чувства вины.

«Чем я вас обидел, Алексей Андреевич?»

«Вы? Ничем. Вы думаете что я из-за вас что ли подал в отставку?-Аракчеев фыркнул.- Много чести. Я нас вас не злюсь хоть вы мне не нравитесь. Я ваши планы все раскусил давно. Вот только зря надеетесь. Не быть тому..»

«Чему?»-недоуменно воскликнул Сперанский.

Внезапно Аракчеев подошёл к нему почти вплотную. Впился в него взглядом, таким пронзительным, что даже зашлось дыхание. Если б взглядом можно было убивать, но Сперанский почувствовал ранение как от ножа.

«Вы поняли все. Про государя. Вы думаете, что поняли. Но вы ошиблись. Как и все. И вас ждёт та же участь, что и других, кого он приближал. Я удовольствия не доставлю своим врагам наблюдать своё падение, которого они так жаждут. Им не понять, что я свободнее их. Меня здесь держит только мое слово. Я уйду и не пройдёт и пару лет, как вы иль кто другой будете жалеть об этом. Потому что никто не в состоянии нести тот груз, который я несу.»

«Я, ей-богу, вас не понял. С чего вы взяли, что я хочу чтобы вы ушли? Алексей Андреевич, я против вас ничего плохого не имею! Скорее напротив. Я вам не враг.»

«Вы враг самому себе теперь. Я знаю, что вы подтолкнули императора к этому союзу с Наполеоном, уповая на известную вам слабость… вы думаете, что поняли его и может быть даже вы веруете, что благое дело делаете. Император к вам прислушивается, вам доверяет. Вам так кажется. Блаженнее тот, кто верует..

«Алексей Андреевич, - в тревоге воскликнул Сперанский.- Вы можете перестать говорить намеками?»

«Я могу вам дать совет. Не ищите логики в поступках государя. Ее там нет. И никогда не будет. Если б все вы знали в чем моя роль, то вы Бы меня молились Богу. Вы Михаил Михайлович, при ваших дарованиях не сможете с нею управиться. Ведь вы и вам подобные стремитесь руководить безумцем.

«Как вы сказали? Безумцем? Так вы считаете безумным…императора?»

«Тут вот вопрос. Есть безумцы которые стремятся выглядеть нормальными. А есть наоборот…кто знает, что тут на самом деле?»

«Алексей Андреевич, вы вообще здоровы?»- с опаской произнёс Сперанский.

«Конечно, нет. В том числе по этой причине считаю неспособным себя исполнять вверенные мне задачи. Уходите, и заберите ваш проект.»

«Граф, можно задать вам один вопрос и получить на него честный ответ?- неожиданно для самого себя спросил Сперанский.- Вы следил за мной 4 числа вечером, когда я ехал от Новосильцева?»

Аракчеев повернулся к нему. Пожал плечами.

«Нет. Мне нет надобности за вами ездить по городу, чтобы знать ваши планы. За вами стало быть, следят? Что ж, будьте осторожнее.»

«Как вы думаете, кто это может быть?»

«А вы испуганы, я вижу…-улыбнулся Аракчеев.- Кто? Да кто угодно. Теперь у тайной полиции много полномочий. Ежели вы захотели быть на этом уровне, то придётся выносить издержки. Да я вас кажется запугал совсем…

Он подошёл к нему и с усмешкой встряхнул за плечи.

«Знаете, в России не любят реформаторов и тех, кто пытается заставить людей работать. Знаете, почему я ещё жив? Потому что во-первых, я не корыстен и не ищу власти и влияния как многие думают. А во-вторых..потому что хорошо императору известно: со мной ежели что случится, ему придётся плохо. Очень плохо.Вот потому вы здесь со своим проектом мне докладываетесь. Так я вас отпускаю. Идите, Сперанский. Идите..

С этими словами он повернулся к нему спиной, давая понять, что разговор закончен.

========== Глава 15 ==========

ЧЕРТОПОЛОХ

Алексей читал ответное письмо от Александра уже будучи в своём имении, в Грузино. Читая, он невольно улыбался, потому что именного такого письма он ждал.

«Личные обиды…»

«Оставить отечество в такой момент..»

«Я на тебя расчитывал…»

«Неоднократно доказывал тебе свою любовь..»

«Как будешь выглядеть в глазах других?»

И прочие укоры, с намеком на эгоизм, на то что он ставит личный интерес выше чувства долга. Хитро!

В начале их отношений Александр порой писал ему и более эмоциональные, откровенные и интимные письма. Это же было официальным, но как же точно передавало всю натуру императора!

Для Александра это все игра, где правила известны. Он, Алексей, может ревновать, качать права, капризничать, после чего получать желаемое, которое Александр дает ему хоть и с улыбчивым укором, но вполне спокойно, будучи уверен: Алексей не попросит что-то сверх возможного.

Теперь, после этого письма ему полагается броситься в столицу, к ногам своего ангела и хотеть мириться, уверяя в своей преданности. А Александру повздыхать, приласкать его и сделать какой-либо широкий жест, как ребёнку дав игрушку, как бы говоря: ну вот, смотри как я тебя люблю! Как мог ты сомневаться и так себя вести?

Обдумывая все это, Алексей писал ответ. Письмо получилось весьма коротким.

Он сообщал, что намерение своё не переменил, а мнение людей и осуждение его не беспокоят. Что для него важнее незапятнанная совесть. Что он готов в любой момент передать дела тому, кто на посту его заменит.

Что на этом…у них кончено.

Он не писал, конечно, так. Но решение его было очевидно. Он хочет прекратить их связь. Он хочет оставить обе должности, что занимал: официальную и ту что возложил сам на себя, по долгу сердца. Он хочет уйти насовсем и отовсюду.

Алексей живо воображал, в какое негодование придёт Александр, прочтя все это…ведь он нарушил правила. Воображал и думал, что никогда не чувствовал себя таким…свободным.

Он ночь не спал, долго ходил по кабинету туда-сюда. Пару раз к нему стучалась тихонько Настасья и подавала чай. На третий раз он сам позвал ее и попросил с ним посидеть. Она присела молча, возле его ног и голову положила на колени. Его сокровище. Его бриллиант незаменимый..она его спасла.

Он гладил ее по волосам, как деготь чёрным, касался шелковистой кожи на щеке.

«Ты письма те надежно спрятала?»

«Надёжно, барин.»

«Смотри. Там жизнь моя и наше благополучие…»

После истории с Натальей, он сделал нужный вывод. Он уничтожил письма Александра, все, кроме одного. Он оставил одно письмо, самое откровенное, надписанное Александром очевидно в порыве чувств. Там император делал такие жаркие и интимные признания, что если б то письмо кто прочитал, был бы скандал.