С Александром все было иначе. Он чувствовал к нему привязанность не столько телом даже сколько сердцем. Сердце это,впрочем, страдало от этой связи. Но совсем не потому что мужеложство-это грех. А потому что Алексей по-прежнему (хоть уже и с оговорками)считал своего хозяина и господина..Убийцей. И Предателем.

Когда они не виделись по несколько недель, в нем снова поднимались ненависть и отвращение, но стоило им встретиться.. стоило Александру его позвать или написать несколько нежных строчек..он готов был ехать на край света. Он обожал быть с ним. Свидания эти напоминали встречу пьяницы с бутылкой. Похмелье было, был даже некий стыд и где-то там понимание, что это плохо.. но отказаться от этих ощущений, жить без них?

Что чувствовал Александр, он не знал. Боялся даже знать. Не хотел об этом думать.

Как-то император отменил свидание, написав что болен. Алексей чуть не сошёл с ума. Что с ним? Отговорка? А если правда.. чем он болен? Насколько это опасно? Он может умереть?

Он отправил Александру наверное с десяток писем, а в ответ получил одно.

«Прошу не пиши мне больше и так много! Со мной все хорошо. Я сам напишу тебе».

Как назло в тот вечер он от кого-то из знакомых в Петербурге услышал «сплетню». Что у Александра серьезный,кажется, роман с княгиней Нарышкиной, и та недавно даже родила якобы ребёнка от него. Так что теперь все это обсуждают. И Алексей разозлился. Но не потому что Александр «изменял» ему, не потому что начал ревновать. Плевал он с кем из баб тот спит. Он СОЛГАЛ ему. Сказал что болен, а сам просто увлёкся какой-то великосветской шлюхой.

И снова тысячи безмолвных проклятий обрушились на Александра. Алексей уехал в Грузино и поклялся не отвечать, не приезжать и не встречаться больше.

Александр написал ему через две недели очень милое письмо, которое Алексей сперва порвал в порыве возмущения, а потом испугавшись собственной дерзости, склеил и прочёл.

Кто он такой, чтобы рвать письма императора? Рассудок остудил негодование.

Александр извинялся, как обычно, писал что без него скучал, но…пока встретится не может, слишком занят. Он не звал его к себе, а стало быть Алексей и наказать отказом его не мог.

Тогда он возмутился вдвойне, и бросил письмо в огонь. Написал очень холодный и официальный ответ с пожеланием здоровья. И…тут же заболел сам.

Болел он гриппом, тяжело и долго. И за все это время не получил даже ни одной дрянной записки. Всерьез собравшись умирать, он написал Александру длинное письмо, в котором с ним едва ли не прощался.

На этот раз ответ пришёл незамедлительно. Более того, он прислал к нему врача!

«Почему ты не сообщил мне раньше, что болен? Твоё письмо перепугало меня ужасно! Я места себе не нахожу!»

И все в таком же духе. Алексей не поверил ни единому слову, зато легко вообразил себе, как Александр писал эти «трогательные» строки, валяясь на перинах со своей любовницей. Ему начало казаться, что он и сам заболел ему назло.

Потом он выздоровел, эмоции улеглись, и когда через некоторое время Александр, который все это время писал ему довольно часто, снова «призвал его к себе» он поехал уже вполне спокойно.

Император пригласил его приехать в Царское село. Алексея насторожило сразу, что эта встреча проходила официально, хоть они и обедали вдвоем. Александр был в прекрасном настроении, нахваливал еду, хорошую погоду и выглядел непринужденно. Алексею же как обычно на официальных встречах было не по себе, он ощущал себя «не ко двору», как будто ему дают подачку и снисходят. На людях Александр вёл себя не так как наедине. Когда Он был ЕГО. Всецело.

После обеда Александр позвал его к себе в кабинет. Была поздняя весна, прекрасная погода. Они вышли на балкон и Император протянул ему бумагу.

«Что это?»

«Это приказ о назначении тебя на должность. В Петербург.- И добавил с улыбкой-Твоя отставка кончилась, Алёша.»

Он так желал этого… Но сейчас, держа в руках бумагу,вдруг, решил, что это означает разрыв. Что Александр награждает его за те «услуги».

«Благодарю Вас. Но я сомневаюсь, что могу это принять. Я отошёл от дел, отвык..у меня здоровье не то уже.. климат Петербурга..»

Александр нахмурился.

«Что это значит?Я думал, ты хотел вернуться на службу. Ты только и твердил мне, как тебе там скучно в Грузино..»

«Вы же не думаете..что я ездил к вам сюда… в надежде получить награду? Она мне не нужна. У меня все есть.»

«Конечно, я так не думаю! Между нами это ничего не меняет. - И добавил тише,- Все останется как есть.. будет даже проще.»

Алексей молчал. Тогда Александр произнёс:

«Я должен рассказать тебе кое-что. Ты ничего не спрашивал об этом, но я же знаю, что ты хочешь знать.. Я давно должен был..Но может быть теперь, когда я расскажу, ты поймёшь.. и примешь..»

Они не сказал слова «убийство», «заговор», «мой отец». Все было и так понятно.

Они вышли в сад и стали прогуливаться по дорожкам. Алексей смотрел на геометрически ровные линии деревьев и кустарников и снова вспоминал Гарусово. И поле. И небо и цветы. И в этот миг он подумал, что тот момент был самым лучшим. И он никогда уже не повториться. Даже если Александр однажды приедет к нему в Грузино и он там сделает все так же …но не так. Они уже совсем другие.

Александр говорил.

«Впервые со мной завёл об этом речь князь Панин. Он начал очень издалека. Он говорил мне, о том как поступки и поведение моего отца влияют на отношение к нему придворных, и вообще народа… Не буду долго об этом говорить, скажу лишь ключевую мысль, которая повлияла на меня: он убедил меня, что если императора не остановим мы, желающие ему добра, то это сделают другие. Что будет бунт, восстание. Что кровопролитие неизбежно. Что будет ужасная беда. Что мой отец душевно нездоров, и может погубить все - себя и нас и народ..Речь шла о регентстве. Нужно было только мое согласие. Он сказал дословно: «ваш долг позаботиться о нем. И о стране.» Я согласился. Тогда вступил граф Пален. Он действовал очень быстро. Я должен сказать, что никогда не был уверен в том, что делаю все верно. Я сомневался. Но каждый раз он проводил мне новый аргумент и как специально в те моменты мой отец своим странным поведением, своей жестокостью склонял меня опять..Сейчас я знаю, как они управляли и мной и им. Я несколько раз брал слово с Палена, что жизни моего отца ничего не будет угрожать. Наверное, я сам не верил его клятве, но не знал, как отступить. Мы зашли так далеко, что если отменять все, то мы обречены… Я, мой брат, моя мать..Что я мог сделать? Признаться отцу, что я хочу сместить его с престола? Что он теряет разум и я при нем, я, которого он ни во что не ставил, буду регентом ? Ты знаешь наши отношения и понимаешь, почему это было невозможно. Это был тупик. Если бы я признался даже, отец бы потребовал имена всех и я подставил бы других людей, которые мне доверились. Я знаю, что это не оправдание, но я и сейчас не понимаю, как должно было поступить..

Они присели на скамью. Где-то вдалеке громыхнул гром. Алексей внимательно смотрел на Александра, на его профиль. Тот сидел, сложив руки замком и смотрел перед собой.

«Я плохо помню ту ночь, все было, как во сне. Я не понимал, что говорят мне, где я, что происходит? Они сказали, что с ним сделался удар и он скоропостижно умер. И я подумал: он умер когда узнал, что мы хотели сделать! Я тогда не знал, что это было убийство. . Я себя не понимал, я только слышал, что все твердят, что мне надо выйти и показаться войскам. Я это сделал. Мне говорили, и я делал, что велено..А потом нам показали его тело. Уже под утро. Я никогда не забуду этого момента…я думал, что не может быть хуже чем было, но когда я его увидел…и когда все стало очевидно…это было новым потрясением и одновременно… я..Я будто прозрел. Будто бы я был в темноте и вспыхнул яркий свет, и он меня ослепил. Я услышал в голове голос: «это ты убил его». Потом я не помню.. мне говорили, что я вроде бы потерял сознание..но я не помню..Потом мне пытались представить его смерть как самосуд пьяных офицеров. Никто не признавал вины и все валили друг на друга. Потом я начал думать.. и я испытал чувство гнева…потому что понял, что был обманут. И это привело меня в отвращение к себе и к ним. На самом деле, я тогда мало думал о нем. Не знаю была ли моя скорбь о том, что он умер…но я переживал обстоятельства этой смерти и они казались мне настолько ужасными,что я чувствовал как будто бы меня вывернули наизнанку и бросают куда-то внутренностями наружу. Я никогда не желал ему смерти. В этом я могу поклясться перед Богом. И уж тем более, я никогда не мог желать для него ТАКОЙ смерти. Бывали минуты, когда я ненавидел его. Бывали минуты, когда любил. Чаще мне хотелось, чтобы он исчез. Но я не думал об этом, как о его гибели..мне было бы достаточно не быть поблизости.Теперь его нет и я знаю, мне и мне нет прощения. Нет ничего ужасней, чем быть навечно виноватым перед тем, кто никогда не сможет тебя простить. Потому что умер. И этот грех будет висеть у тебя на шее, как камень..