1801

Из письма Александра княгине Софье Мещерской:

Не знаю какого упрекать ещё я заслуживаю, но знаю хорошо, что чем более я подвигаюсь на жизненном пути тем более сознаю насколько я немощен, слаб и склонен ко всякому злу. Одно только милосердие Божие предохраняет меня чтоб не сделать ещё более дурным.

Сентябрь 1801 года

Зимний дворец.

***

- Алексей Андреевич!

Аракчеев обернулся. Дверь зала открылась и оттуда выглянул..нет, не камердинер, а сам Великий князь Константин. Он сделал ему жест рукой.

-Что вы там встали? Заходите!

Он прошли через два маленьких зала в столовую, где был накрыт обед. Алексей судорожно вытирал вспотевшие ладони о камзол. Зашли в столовую. Великий князь спокойно сел за стол, а Алексей остановился. Странное ощущение уже виденного ранее…

Императрица-мать, Константин и..должно быть ещё два человека.

-Алексей! -Александр зашел почти одновременно с ним.

Не дав опомниться, заключил в объятья. Сам повёл к столу. Приборы стояли на четверых персон. Александр усадил его напротив, и сел сам во главе стола. Аракчеев вдруг понял, что он единственный из всех присутствующих, кто в парике. Рука дернулась было, чтобы снять его, но это показалось глупым. Ведь он явился по приглашению, как полагалось всегда являться, к императорскому столу, по этикету.

-Ужасно рад тебя видеть в Петербурге! Как ты? Как твоё здоровье?

Александр начал говорить, и через секунду Алексей понял, что его смущало. Здесь не хватает одного прибора на столе.

Александр сидел на том же месте, где раньше сидел Павел. И говорил с ним..как тот когда-то говорил в Гатчине..когда пригласил на первый их обед.

Сколько времени прошло? Семь лет? Или все же восемь?

Голова плыла. Он что-то почти машинально отвечал, при этом ощущая такую скованность и тяжесть, словно в него залит чугун.

Сидевшая рядом с сыном вдовствующая императрица Мария Федоровна, в трауре, держалась очень прямо и спокойно, но как-то холодно, напоминая статую.Константин ел молча.

Говорил только Александр. Он император. Император! Все это не ложилось в голове.

Александр…Изменился? Можно сказать, что нет. По крайней мере внешне. Все так же приятен, обаятелен и очень прост в общении. Но именно эта простота, отсутствие почти церемониала, словом, все полностью противоположное тому, что была при его отце, - все это Алексею угнетало еще сильнее.

«Здесь все по-другому… все…»

«Алексей Андреевич, ты так сидишь как будто бы стоишь на карауле…расслабься, мы давно не виделись, у нас обед семейный. Забудь про этикет» -

Но он не хотел забыть. Чего он ожидал? Что Александр сейчас вот за столом начнёт ему… что-то объяснять?

В горле стоит ком, так что не проглотить ни куска пищи. Чем больше император пытается казаться непринужденным, тем тяжелее ему сидеть. Играет роль хозяина? Рядом с отцом сидел и всегда молчал… теперь разговорился… А ему что, тоже говорить? О чем?

Талантом притворства Аракчеев никогда не обладал. И, кажется, его лицо все выдавала за него. Александру явно не понравилось, что он сидит как окаменелый.

С трудом дождавшись окончания обеда, который, судя по всему, был невыносим для всех,они встали.

Александр подошёл к нему чтобы проводить. У Алексея разболелась голова от его присутствия, от напряжения, от того, что он не знал, как себя вести. Ну ничего..сейчас ему на дверь укажут..

«Ты выглядишь нездоровым, Алексей Андреевич. Надеюсь, не болеешь?»

«Нет, Ваше Величество. Я плохо спал. Я, с некоторых пор, все время плохо сплю..»

Александр промолчал. Они были у дверей.

«Ну что, мой друг, был рад тебя увидеть.»

Лжёт.

«Пиши мне, как еще будешь в Петербурге..»

«Непременно.Я тут бываю редко. Нет здесь дел почти.”

И это все? Ох да, чего он ждал? Что Александр позовет его на службу? Если такие мысли у него и были, то Алексей все испортил сегодня сам своим лицом.

Александр открыл дверь. Разговор был кончен. И Алексей, вдруг снова, как по наитию,под властью некой силы… низко поклонился ему в пояс. Не каждый крестьянин может так гнуть спину перед помещиком, как он нагнулся.

«Благодарю, Ваше Величество, за оказанную мне, отставному генералу-лейтенанту, честь присутствовать у вас сегодня на обеде».

Александр вспыхнул. Все его самообладание испарилось. Маска слетела. Он был растерян, потрясён.

«Простите, если было что не так… я и правда нездоров… да и отвык я быть в свете… давно… прошло…» - хрипло произнёс Алексей. Развернулся и стремительно покинул залу, сбежав вниз по лестнице.

Он пришёл в себя только на улице. Дошёл до какого-то кабака, зашёл туда, взял водку и сел в углу. Выпил рюмку залпом. Потом вторую. Внутри снова все сдавило, но стало горячо. Он закрыл глаза, и вытер рукой невольную слезу, которая скатилась по щеке.

Забыться, напиться..

Остаток вечера он не помнил.

Утром Алексей проснулся с такой головной болью и похмельем, что досталось всем - слуге, хозяину квартиры, дворнику, который слишком громко мел улицы. Он ненавидел даже муху, которая жужжала у окна. Так как пил он редко, то чувствовал себя почти отравленным. Такого состояние он не помнил. Вчерашняя встреча его так поразила, что он лишился как будто сознания. И как ужасно должно быть выглядел за обедом! Как он вёл себя!

«Он больше никогда меня не позовёт…»- мрачно подумал Аракчеев.

Он ненавидел Александра и сам себя. Зачем ему не все равно? Нет, надо срочно возвращаться в Грузино.

В комнату робко постучал его слуга Степан. Принёс письмо. Алексей был уверен, что кто-то из знакомых, прознав, что он в городе, решил зазвать к себе. Зачем? Уже известно стало что ли, что он был у императора?

«Давай сюда!»- он злобно выдернул ее, развернул и едва не упал с кровати, где валялся. Записка была от Александра.

«Я не могу выбросить из головы этот ужасный обед, твоё лицо..Если ты хотел мне сделать больно, то можешь собой быть горд. Ты поклонился мне! О господи, зачем ты это сделал? Я понимаю, что ты ожидал, может быть, другого. Прошу тебя, если ты ещё помнишь нашу дружбу, давай вернёмся к самому началу. Я знаю, что нам нужно говорить. Приходи сегодня во дворец. Вечером. На ужин. Больше никого не будет.

В журнале не отмечайся. Я предупрежу”.

Алексей в изумлении перечитывал это письмо и сомневался-не шутка ли? Сам тон письма, какой-то истеричный, откровенный, заставлял сомневаться, что его писал Александр.

Похмелье как рукой сняло. Он глянул на часы - дало 5.30

Александр не написал к какому времени прибыть, но интуиция подсказывала, - не рано. Он немедленно позвал Степана и велел нести одеваться.

Алексей пришел во дворец восьми. И вновь все те же интерьеры. Снова Зимний. Он словно со вчерашнего никуда не уходил. Но каково же было его изумление, когда на заявление, что его ожидает император, что он приглашен, от слуги получил ответ:

«Император не говорил, что вас сегодня ожидает. У него другие гости. Подождите, я доложу о Вас..”

Другие… гости? Это шутка что ли? Забавней было б только, если бы ему сказали, что император уехал по делам. Прождал он недолго. Александр вышел к нему сам, взволнованный и удивленный очень.

«Алексей Андреевич? Ты?»

«Я получил Ваше письмо. Вы просили меня прийти, и я пришел»

«Да, но… но я ждал тебя вчера!»

Вчера? Алексей понял, что дурак Степан отдал ему вчерашнее письмо сегодня, а он сам, с больной-то головы не сообразил. Вчера бы он прийти тем более не смог…

«Простите, виноват… там не было даты, а получил я его сегодня уже днем. Еще раз извините за то, что Вас побеспокоил…» - он хотел уйти.

«Постой!» - Александр удержал его за руку. – «У меня гости… я не могу сейчас… а тебя позвать к нам… как-то неудобно. То есть это будет странно, если так, вдруг… Но может быть, если ты не торопишься, ты подождешь? Не здесь, конечно. Не в коридоре. Подождешь? Мы поговорим…»

Алексей кивнул. Они поднялись на третий этаж и его провели в небольшую комнату, служившую библиотекой и кабинетом. Раньше он здесь не был. Ему понравился зеленый цвет стен, мебели в сочетании с темным деревом. Еще здесь пахло как-то по-другому: смолой и свежими газетами. Уютно горел камин. Алексей опустился в кресло и стал ждать. Прождал он два часа. Часы пробили десять вечера, и он продолжал сидеть, потому что ведь никто его не отпускал идти домой. Он решил, что будет так сидеть всю ночь, если потребуется. Наконец, уже в четверть одиннадцатого, дверь отворилась и в комнату вошел император. Алексей встал, и Александр быстро выпалил: «Не вздумай только кланяться или бросаться в ноги!Я не прощу!»