А в центе ужасающего озера — огромный остров. И к нему ведут арки мостов, тонущих в тумане и скрывающих монструозные столбы, что как копья прямо вонзаются в дно. И там, на мостах, за толстыми и аркообразными периллами скользят как тени Черные кареты.

— Ах, точно, — вспомнил я цель прихода на Фестиваль.

В голове немного стало проясняться. После пути вслед за каретой я еще ловлю побочные эффекты. Уж больно давило на мозги, буквально отупляя до состояния безвольной табуретки. Трудно переносить такое долго, а я даже примерно не берусь сказать, сколько заняло путешествие сюда.

То, как Черная карета лишает разума и воли неприятно напомнило кое-что. Глядя на вполне обычную собственную руку, сжал кулак до хруста в пальцах. Нормальные прямые пальцы, розоватые ногти, подправленные лезвием кинжала, пальцы как пальцы.

Да, я уже стал забывать те времена, когда они были черными, будто искупанными в мазуте. И вот причина, по которой мои пальцы были такими, как раз и навевает Черная карета. И вспоминается совсем другое озеро, чьи воды живые настоящей тьмой, готовой схватить любого и утащить в хладные глубины. И я там побывал.

Настроение упало, а чувства выморозились до ледяного равнодушия, как всегда со мной бывало, стоило затронуть то событие, кардинально изменившее меня и взгляд на жизнь.

Хватит мне здесь ходить как туристу и глазеть. Это место не для меня, это сборище темных мне претит. Сделаю свои дела и уйду.

Стоит всегда держать в голове, ради чего я суюсь в подобные места. Ради силы и немного любопытства. И не более того. Не стоит вникать в происходящее больше нужного и строить какие-то ни было связи с этими отбросами.

Решив так, на душе немного полегчало. Даже дышать стало проще. Я ведь здесь не наставлять всех на путь истинный пришел? Да плевать вообще на всю эту атмосферу и прочее, покруче видал и ничего.

Черная карета разбередила плохие эмоции, вытащив весь негатив изнутри и буквально ткнув носом. Но стоило это понять, как обычное спокойствие и легкий настрой вернулись, а в разуме прояснилось.

Фестиваль как фестиваль, только убивают многовато, а в остальном обычная сходка разумных по интересам. Чо бубнить то?

Как будто я сам ангел.

Стоило понимать, что на Фестивале принимали черепа только одаренных или сильных духов. И это как бы дофига цена за обычную еду. Так что не удивился я, когда подошел к одной забегаловке с краю улочки из высоких палаток и деревянных прилавков.

Тут прямо кухня на открытом воздухе. Огромный прилавок, он же столешница на три места и три высоких стула.

Сухопарый мужичок шустро двигает кистями с лопатками в руках, ворочая овощи с кусками мяса. Жар так и пышет под огромной плоской сковородой, бросаясь искрами в мужика, а тот и не морщится, когда они гаснут на красных от жара предплечьях.

— По чем порция?

— А три золотых имперских возьму! — белозубо улыбнувшись ответил он.

Золотом за порцию уличной еды я еще не расплачивался. Но возмущение погасло так же быстро, как и появилось. Здесь сркытая область, куда попасть можно лишь на своих двоих, на крайняк лично впрягшись в небольшую карету.

Притащить сюда инструменты, ингредиенты и прочее, чтобы просто на несколько дней продавать еду — очень дорогого стоит. Это ему на год вперед окупится конечно, но и мне жаловаться грех, раз пожрать решил.

С золотом у меня фигово… Чего у других забрал за время путешествий по Ущелью. А темным практикам, скрывающимся тут от общества деньги не особо и нужны. Лишняя тяжесть. Но двадцать золотых кругляшей с дыркой в центре у меня было.

У меня есть только такие, выпускаемые монетным двором Шамбары. А об больших и тяжеловесных «имперских» я только слышал и пару раз мельком видел в Ханори. Три города не считаются частью никакой империи, в такой они жопе мира, не смотря на всю прибыльность.

Ближайшая к ним, Империя Чжоу, в трех неделях прямого лету на дирижабле на запад. И ни один из воздушных судов туда не ходит, только на личном. Ну так и каков шанс, что у меня появится хотя бы одна монета оттуда?

Зато я сразу понял один уже точно факт. Черные кареты привели сюда людей отовсюду, так что не стоит удивляться куче народу. Большинство конечно из Ущелья, но далеко не все.

— Такие пойдут?

— А эт чо? — скуксил лицо мужичок. — А, шамбарские… Они же?

— Ага, имперских у меня нет.

— А за пять порцию продам!

— Ты ох… Ладно.

Монетки с прилавка исчезли под быстрой ладонью.

— Две минуты, дорогой гость! А вкусно будет, жди только! — снова ярко улыбнувшись, куда бодрее шурует лопаточками.

Говор у него забавный. А я даже не знаю, чего купил… Вроде говядиной пахнет. И пряными специями. Лишь бы не монстрятина, я так давно обычной говядины не кушал! Вот и соблазнился запахом.

На мгновение задумался про человечину… Но усмехнулся про себя. Нет, человечину готовят ближе к берегу, огромный и рогатый дух в черном фартуке на мускулистое, покрытое шерстью тело.

И клиенты у него другие духи, демонические. Видел их там, как не странно, спокойная атмосфера, на цинтре рядом мелких дух наигрывает, за парой столиков компания сидит, выпивают из алых пиал, кушают, разговаривают тихо, смеются.

Милая картина. Если бы не морды монстров с наборами зубов хищников и не туши на крюках позади «повара».

— Одна с мясом и овощами! — бодрый голос, стук большой чаши по прилавку.

— О, неплохо пахнет.

— А то! Еще добавки попросишь!

Разломил палочки и на пяток минут забыл обо всем. Как и о совсем другой лавочке с едой для монстров. В конце концов, если бы такие мелочи могли мне всерьез испортить аппетит, я б еще во времена Четвертого Цикла от голода загнулся.

Я был полностью поглощен процессом… И успел съесть половину, когда свист воздуха совсем рядом не заставил резко выпрямиться. Еще успел палочки и тарелку в руки взять, когда уловил тень летящую боковым зрением. Грохот и щепки прямо мне в лицо! Чье-то тело проломило собой забегаловку, снесло крякнувшего продавца и перевернуло все вверх дном.

— С дороги! — зло рявкнул басом кто-то со спины.

И не просто рявкнул. А дал мне кулаком в ухо со всей дури! Упал я, упал стул, тарелка и палочки из руки. А еще настроение. Ухо горит, а голове звенит, а в груди клокочет просыпающаяся злость.

— Уааар! — рычит яростно упавший.

Звуки ударов, яростные выкрики, пыхтение. Драка, одним словом. Два здоровых бугая, поперек себя шире, меняются тяжеловесными ударами без желания отступать или защищаться.

Глубокий вдох не помог. Я даже до десяти посчитал, пока на месте забегаловки продолжается драка, почти успокоился, уговорил себя не вмешиваться… Ну дали разок в ухо, это же не повод начинать бойню? Тут народа хватает, еще признает кто-нибудь во мне Посланника…

Злоба почти улеглась, почти свернулась царапающим клубочком в груди. И тут на меня наступает огромный мужик. Тот же самый.

— Млять, я же сказал не мешаться! — двинул не глядя пяткой по ребрам.

Я как лежал столбиком, так и проскользил по каменистой земле, пачкая плащ. Мне не больно, да и от этих ударов ощущения, словно ребенок ударил. Разница в нашем уровне слишком огромна, чтобы мне был нанесен по настоящему серьезный урон.

Любой дискомфорт тут же излечен потоками Эн чисто на автомате и навыке, не задумываясь.

Потому что думаю я сейчас только об одной, маленькой такой вещи. Тривиальной. И настолько задумался, что аж вслух произнес, уже не контролируя силу. От чего затихли все, и драчуны, и пострадавшие как я, и зрители.

— Ладно, такое я уже не стерплю. Уроды! Вас убить мучительно или просто больно?

А так хотелось тихо вечер провести. Одно касание ладонью земли поднимает тело в вертикальное положение. Поправил чудом не слетевший капюшон. Повел шеей с хрустом.

— Что-то не нравится, букашка? — храбрясь и хмуря итак большие надбровные дуги, просил тот ушлепок, что дал мне в ухо и потоптался. — Тогда дерись!