— Ты или скажи прямо, или скажи молча, одно из двух, — огрызается он.

— Ты сначала скрой улики, а потом говори, что ничего не было, — советует Эрвин и, достав из кармана салфетку, протягивает её Аккерману. Леви озадаченно выгибает бровь.

— У тебя около губ помада. Если не хочешь признаться мне, что пользуешься блеском для губ, то лучше вытри и не выпендривайся…

Леви, коротко выругавшись, берёт салфетку и вытирает указанное Эрвином место. А затем, смотря на салфетку, понимает, что там ничего нет и с ещё большим недоверием косится на друга.

— Вот теперь ты точно спалился… — побежденно произносит Смит. — У тебя всё на лице написано.

Леви сдаётся и поражённо вздыхает:

— Да … написано…

Эрвин тепло улыбается и по-дружески хлопает друга по плечу:

— Наконец-то, — а потом уходит к другим.

Хитрожопый…

Эрвин не стал ни спрашивать подробностей, ни копаться в его чувствах. Просто поинтересовался, было ли что-то, или Леви снова предпочёл гордость счастью.

К нему с лаем подбегает Крекер. Аккерман смутно задаётся вопросом, где это добродушное создание было все то время, пока они сидели за столом. Мужчина садится на корточки и чешет пса за ухом.

Когда Ханджи только притащила этого щенка с улицы домой, Леви был у них дома. И, как ни странно, первым человеком, которого Крекер признал, был именно он.

Может быть у него всё-таки есть какое-то природное, скрытое обаяние, о котором он даже не подозревает, раз он так упорно притягивает к себе самых чудесных созданий: маленьких щенков, детей и…

Мужчина медленно поднимает, тут же натыкаясь глазами на девушку, скатывающую большой снежный ком для снеговика.

Какой же ты ребенок, Микаса…

И какой же я дурак, что тогда, три грёбаных года назад, не смог увидеть того, что так ясно вижу сейчас.

Просто тогда было не время…

Вдруг Крекер настораживается и бежит к воротам. Они открываются, и там появляется старушка, ведущая впереди себя коляску. Глаза всех присутствующих, уже успевших немного успокоиться, приковываются к ней. За женщиной на территорию заходит старичок, уже с явной сединой, но энергичным и молодым взглядом.

— О, мама! — неожиданно восклицает Майк, подходя к женщине.

— Извините, что помешали, — тепло улыбается старушка. — Мы просто живём недалеко.

— Да что вы, ничего, мы же так и договаривались, — улыбается Нанаба, забирая из коляски свою дочку и с любовью заглядывая в её хохочущее лицо. Леви с лёгкой завистью смотрит на маленькую девочку.

Может быть его мама тоже смотрела на него так? Поправляла воротничок кофточки, укутывала в теплую одежду…

Застёгивала куртку …

Леви резко переводит взгляд на Микасу, которая забыла о недоделанном снеговике ровно в ту секунду, когда увидела Тори. Вся мокрая от снега, она подбегает на веранду к Нанабе и начинает играться с малышкой, легонько тыкая её в носик.

Хистория пытается поймать её палец, но Микаса отдергивает его настолько резко, что девочка начинает возмущаться. В конце концов девушка снисходительно отдаёт Тори свою руку на растерзание.

Леви подходит ближе к девушкам.

— Хочешь подержать её? — спрашивает Нанаба у Микасы, протягивая ей девочку. Девушка энергично кивает.

— Стоять… — вклинивается Аккерман настолько резко, что обе женщины вздрагивают от неожиданности. — Ты вся мокрая, как курица, и холодная. Она замерзнет.

Микаса и Нанаба удивлённо переглядываются, а потом последняя начинает хохотать. Маминому смеху вторит звонкий, детский визг.

— Ну спасибо… — наигранно оскорбляется Микаса.

— Пожалуйста, — отзывается он.

— Хорошо… тогда я её обратно в коляску положу… — сквозь смех произносит Нанаба, шагая к Майку, о чём-то разговаривающему со своими родителями.

Микаса по-детски надувает губы и выразительно пялится на Леви.

— Какой заботливый… — фыркает она. Аккерман лохматит её мокрые волосы.

— Я надеялся, что ты поняла это раньше всех…

Девушка улыбается и кивает. Леви снова оглядывает всех присутствующих. Такие же мокрые от снега, с розовыми лицами и сияющими улыбками, как и девушка сбоку от него, они, наконец-то, успокоились окончательно. Кто-то до сих пор пытается слепить снеговика из сухого, рассыпающегося снега, а более взрослые стоят и разговаривают друг с другом.

Взгляд Леви натыкается на Майка, корчившего рожи для Хистории, но веселившего, кроме неё, ещё и свою жену, родителей и Сашу с Конни.

Семейное счастье…

Оно же подарило этой паре когда-то и финансовое счастье, и самодостаточность и бесконечный уют. Два человека с разным характером и амбициями, но одними мышлением, целью и мировоззрением сплелись в нерушимый тандем. Дополняют друг друга абсолютно во всём…

Наверное, так и выглядит идеальная жизнь? Жизнь, часть которой он так упорно игнорировал, пока не пришла та, из-за которой игнорировать это стало невозможным.

Тут внезапно сверху раздаётся глухой, деревянный стук, и в следующее мгновение голову Леви накрывает снегом. Спустя секунду раздаётся смех, и первое, что видит Аккерман, открыв глаза, это Микаса, закрывшая одной рукой рот от удивления, а второй держа длинную ветку.

Мозг тут же выдает одну единственную и верную догадку, связав всё увиденное воедино.

Ребенок… глупый ребенок…

Девушка осторожно подходит и стряхивает с головы Леви снег, который тут же падает за шиворот, стоит мужчине только пошевелиться. От неприятного ощущения Аккерман хмурится и прижимает плечи к шее.

— Прости, не рассчитала… — оправдывается девушка, отряхивая его капюшон.

— Как по-взрослому… — бурчит мужчина. — Высокоинтеллектуал…

Микаса поджимает губы, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.

— Меткий удар, Микаса Аккерман! язвительно кричит Имир. Девушка многозначительно переглядывается с ним, а потом поворачивается к остальным и театрально отвешивает реверанс.

Микаса Аккерман…

Как красиво это звучит…

Гораздо красивее чем Микаса Йегер…

Эти миллисекундные мысли проносятся в мозгу совершенно неожиданно, как первая вспышка молнии в самом начале грозы.

— По-моему, если мы сейчас не зайдём домой, мы все друг друга утопим в снегу, — сквозь смех заявляет Эрвин, перебивая все мысли Аккермана.

— Согласен, — ухмыляется Майк.

— Ну, мы тогда, наверное, пойдём, — добродушно заявляет старушка, неловко переглядываясь с мужем. Старик лишь пожимает плечами.

— Ну что вы, зайдите к нам, у нас на всех всего хватит, — заверяет их Ханджи.

— Ну если вы настаиваете…

— Настаиваем. Новый год нужно встречать всем вместе, — поддерживает Ханджи Эрвин, пропуская гостей в дом.

Микаса почему-то не двигается. Леви мягко дотрагивается до её плеча, возвращая девушку в реальный мир.

Она с какой-то странной тоской оглядывает опустевший двор, словно человек, пришедший на место, где не был уже очень много лет, но о котором у него остались самые тёплые воспоминания, которые уже не вернуть.

— И это… всё? — каким-то опустевшим голосом спрашивает Микаса.

— Что всё? — не понимает Леви.

— Ну… — девушка слабо улыбается. — Такого больше не будет?

— Ты о чем?

Микаса резко, почти пугливо поворачивается к нему, как будто бы только что заметив его присутствие, и лишь отрешённо качает головой.

— Нет… ничего… пойдем…

Но смысл её слов вовремя доходит до него.

— Не волнуйся, зная Ханджи, это будет повторяться каждый год…

Девушка тоскливо ухмыляется.

— Пойдем, а то я тебя действительно в снегу утоплю… — и Леви скрывается за дверью.

***

— С Новым годом! — в унисон кричат все гости, в один момент вставая с мест и образовав в середине огромный букет из бокалов с шампанским. Раздаётся беспорядочный звон бокалов, грохот фейерверков за окном, полуночный бой курантов и радостные крики, прекратившиеся только на несколько секунд, когда их обладатели дружно отпивают из бокалов.

— Ребята… — вдруг произносит Ханджи каким-то не своим, печальным голосом. Все, как по приказу, замолкают и оборачиваются на неё.