========== 1 глава. ==========

Здесь пахнет свежей выпечкой и кофе. А ещё свежим осенним утром и умиротворённостью. Такая уютная гармония запахов.

Медленный вдох, резкий выдох, и девушка снова старается сконцентрироваться на напечатанном. На экране будто бы непонятные слова на незнакомом языке, связанные в лишённые смысла предложения, хотя минуту назад они казались Микасе чуть ли не самым лучшим, что она сумела придумать за последние несколько дней.

Чего-то не хватает, что-то не так…

Типичная ситуация для писателей.

Извечные сомнения в том, понравится ли это читателям, или же это настолько сложно и завуалированно, что никто не поймёт, какая же гениальная мысль крутилась в её голове, пока она будто в припадке уничтожала пальцами клавиатуру ноутбука.

А потом перечитывала это, огорчённо вздыхала, зажимала ненавистную клавишу backspace и ждала, пока её гениальную мысль сожрёт один маленький, тонкий курсор…

Микаса хмурится, задумчиво откидывается на спинку кресла, впервые за последний час отрывает взгляд от монитора ноутбука и разминает отёкшую шею.

За окном обычная октябрьская погода — солнце. Но его, как всегда, почти не видно на первом этаже за небоскрёбами. Именно поэтому Токио больше нравится Микасе вечером, когда солнце заменяют неоновые вывески, от которых рябит в глазах, но которыми она так по-детски восхищается. Она переехала сюда из Германии, из маленького города, вместе со сводным братом и друзьями, и первый год от этой светящейся карусели событий и людей ей кружило голову.

Она могла просто встать посреди ночного города и удивлённо озираться по сторонам, словно человек, который только что потерял память и теперь без малейшего понятия, как он тут оказался.

А мимо пробегала жизнь…

Взрослые и дети спешили куда-то, даже не замечая её. Они привыкли к восхищённым иностранцам… и она привыкла со временем. Особенно когда начала работать в магазине одежды и аксессуаров, куда часто заходят туристы.

И поэтому сегодня утром так странно смотреть на пустые улицы города, динамичность которого пугает даже в выходные дни. Каждый день, каждый час город жил… И эта небольшая улочка не была исключением.

Словно сейчас она сидит не в токийском кафе, а где-нибудь в Париже…

И снова отвлекается на неподвижный вид за окном и не замечает, как ноутбук переходит в спящий режим.

Чего-то не хватает…

Чего-то в ней самой. В её жизни. И этого же не хватает в её истории. Она словно неполная, непродуманная. И девушке кажется, что ответ лежит на поверхности, но достать его ей не удается. Может быть стоило подождать? Стоило продумать всё от начала до конца, прежде чем строить надежды и цели…

Но теперь уже поздно. Лучше она уже не сделает…

Микаса вздыхает и, подперев подбородок рукой, дёргает мышку заскучавшего ноутбука, и почти чистый лист новой главы всплывает на экране.

Все заметки с новыми персонажами в очередной раз стёрты.

Это не то…

Не те лица, не те имена…

Словно кого-то не хватает. Кого-то ценного.

Девушка поджимает губы, и только собирается захлопнуть ноутбук, как стеклянная дверь открывается, и в кафе медленным, ленивым шагом заходит мужчина в черном пальто и тёмных джинсах и тёмными волосами, скрывающими лицо. Микаса замирает с полузакрытым ноутбуком и полуоткрытым ртом, с маниакальной жадностью следя за тем, как мужчина подходит к витрине и неспешно обходит их. Она следит… неотрывно. За каждым жестом, за каждым шагом.

Совесть уже бьёт тревогу.

«Прекрати пялиться… Что с тобой?»

От него веет чем-то загадочным, пугающим для неё. Усталостью, серьёзностью, безразличием и невероятно сильной энергетикой, какую Микаса не чувствовала никогда.

Она уверена— никто в этом кафе, кроме неё, даже не замечает его появления.

Мимолётное желание убежать, не попавшись этому мужчине на глаза, пропадает. Хотя страх ещё сковывает грудь.

Мужчину нельзя назвать привлекательным… худое, бледное лицо, невысокий рост и, если бы не холодные, серые глаза, в которых читался огромный опыт и отталкивающая нелюдимость, Микасе бы показалось, что это ребёнок.

Но даже несмотря на неприветливость его выражения лица, молодая писательница не может оторвать глаз ровно до того мгновения, когда мужчина, взяв с кассы чай, не поворачивается и не встречается с ней взглядом.

Микасе требуется несколько секунд, чтобы осознать, что её только что поймали на месте преступления, и путей для отступления нет. Она резко отводит взгляд, возвращая его к экрану компьютера.

Однако выражение на лице мужчины не меняется.

В следующее мгновение Микаса краем глаза замечает, что мужчина направляется прямо к ней, и сердце начинает стучаться быстрее.

Хотя он не был похож на маньяка или больного человека, страх снова окутывает её. Ледяной, как и его глаза.

Мужчина останавливается у её стола, выжидает несколько секунд, а потом спрашивает ленивым, низким басом:

— Что-то не так?

Микаса смотрит на него.

— Просто… вы показались мне знакомым, — выкручивается она и с повышенными интересом разглядывает свою клавиатуру, будто бы там сейчас должны быть ответы на все её вопросы.

— Вот как, — бесстрастно произносит мужчина.

Когда Микасе кажется, что сейчас мужчина просто презрительно хмыкнет и уйдёт за другой столик, он внезапно спрашивает:

— Можно?

До неё не сразу доходит, что он имеет в виду, и она непонимающе окидывает его взглядом.

— Присесть, — поясняет мужчина с таким же неизменно — скучающим выражением лица. Девушке кажется, что глубоко внутри себя он уже несколько раз закатил глаза от её заторможенности.

— А… д-да, конечно… — быстро отзывается Микаса, совершенно забыв о том, что собиралась уходить. Следует пауза, в течении которой незнакомец садится напротив неё, а затем девушка, заставив себя оторваться от экрана ноутбука, произносит:

— Я Микаса.

— Леви, — бросает тот и отпивает из чашки. Даже это он делает… необычно. Даже при наличии ручки мужчина берет чашку сверху, за края.

Микаса старается выглядеть как можно беспристрастнее, однако Леви успевает прочитать удивление на её лице.

— Что? — остановившись спрашивает он.

Действительно, что?

— Просто… так же неудобно… — произносит девушка, задерживая свой взгляд на длинных пальцах.

— Мне удобно, — отрезает Леви. Микаса смущается. Ни приветливости в голосе, ни снисходительности, только суровая, холодная прямолинейность.

Но даже несмотря на полное отсутствие эмоций, Микасе не кажется, что перед ней бездушный робот. И интерес безудержно растёт, вместо того, чтобы разбиться о суровый, каменный взгляд мужчины. Девушка лишь согласно кивает и поджимает губы, снова вперившись взглядом в пустой вордовский лист. Просто чтобы сбежать от неловкости.

В молчании проходит почти минута…

Леви с какой-то странной яростью протирает влажной салфеткой чайную ложку.

— Они их… моют, — снова встревает Микаса с опрометчивым, настолько очевидным комментарием, уверенная, что Леви сейчас ответит примерно то же, что и на прошлое замечание.

— Ну да, конечно, — бурчит мужчина. — Только легче сделать это самому.

«Что ж… у всех свои тараканы в голове…».

— Что ты делаешь? — на лице Леви впервые пробегает эмоция. Он хмурится. Совсем немного, но Микаса улавливает это.

Она ведь может ответить всё, что угодно, и не рассказывать о своей тайне, до сих пор хранившейся только внутри неё, случайному прохожему…

Но внезапный порыв доверия подбивает её сделать обратное:

— Пишу книгу.

Она старается произнести это как можно увереннее, без малейшего смущения, как нечто само собой разумеющееся. Ведь именно так люди должны говорить о своих увлечениях, чтобы их приняли…

Кружка останавливается на полпути к губам мужчины. Очевидно, теперь очередь Микасы удивлять.

Она снова смотрит на него: действительно… брови Леви сначала слегка поднимаются, хотя это больше походит на насмешку, чем на удивление, однако затем его взгляд становится проницательным, словно выискивая подвох в её словах.