— А как же Эмин Уэсли? — тихо спросил Леви.

Мэри подняла глаза на Эрвина. В них был какой-то усталый интерес к его словам.

— Он погиб ещё раньше, и что хуже, не в пасти титана, а от руки человека, — заявил Эрвин, заставив Брандона и Мэри ахнуть от удивления. Леви лишь тяжело вздохнул.

— Военная полиция попросила разведку помочь им в одном деле. Ты ведь знаешь Кенни?

Услышав это имя, Леви вздрогнул и поднял взгляд на Эрвина в немом вопросе.

Эрвин кивнул:

— Того самого, Леви. Его банда проникла в Каранес. Юэла и Эмин решили помочь родному городу. Большинство сторонников Кенни было схвачено.

Юэла и Эмин отвлекали их, пока военная полиция ловила. Как рассказала мне потом Ханджи, Юэла загнала Кенни в угол, но тот успел выстрелить в Эмина. Пэрон сумел спасти Юэлу, прежде чем Кенни Аккерман выстрелил бы в неё.

Когда она вернулась в штаб, она от горя разнесла всю свою комнату.

Мысли Леви спутались. Кенни… Человек, который воспитал его, научил его бороться и выживать. Леви не любил Кенни, но все же тот стал для него учителем, спасителем…отцом. Он спас его от смерти…

Этому человеку Леви должен быть благодарен, какого бы ужаса тот не совершал. И вроде бы Аккерман больше не держал на Кенни зла, даже за то, что тот бросил его тогда.

А сейчас Леви узнаёт, что Кенни сделал с жизнью Юэлы Картрайт, и необъяснимо сильная ярость проснулась в нём снова. Злость, обида. Так сильно, будто бы жизнь его дорого человека Кенни забрал одним выстрелом…одним движением. Чтобы хоть как-то взять себя в руки, Леви прикусил язык.

— Хоть мы поймали всех, никто не выдал Кенни, и тот снова улизнул. — глухо заключил блондин.

Мэри за его спиной всхлипнула. Брандон о чём-то думал, опустив голову.

— Значит, его смерть, и её страдания были напрасными? — отозвался Леви тихо.

— Кенни залёг на дно, — возразил Эрвин. — Сообщники схвачены. Но… к сожалению, смерть Уэсли не принесла никаких плодов. Да, это было зря…

С минуту три командира стояли молча.

— Юэла Картрайт, безусловно, герой, раз, потеряв так много, продолжает сражаться, — заключил Брандон. — Ей совсем недалеко до тебя, Леви.

Аккерман смотрел вслед уходящей Мэри. На душе было тяжело. Сегодня, когда Юэла вставала против Роджерс, Леви был уверен, что она победит. Он знал, что она очень сильная…

…но не понимал насколько.

На замечание Брандона он не ответил. Юэла Картрайт действительно герой. Никто, проведя за стеной так много, не возвращался живым домой.

***

В дверь постучали. Юэла собралась уже встать и открыть, но Лиана опередила её. Щелчок ключа, и удивлённый возглас Лианы заставили Юэлу обернуться. На пороге стояла Мэри в подавленном состоянии

Лиана пришла в себя и, нахмурившись, вскрикнула:

— Чего тебе, Мэри?

Мэри лишь молча подошла к Юэле. Женщина была вся в синяках и ссадинах, но больнее смотреть было не на её тело, а в её глаза. Всё презрение бывшей разведчицы к Роджерс испарилось при виде её глаз. Юэла стояла в оцепенении, ожидая от женщины каких-либо слов.

— Прости, — надломленным голосом произнесла Мэри. — Я не знала.

Слёзы снова скопились в её глазах.

— А теперь знаешь? — встряла Лиана.

— Да, — ответила Роджерс.

— Откуда? — спросила Юэла, хотя сама знала ответ на этот вопрос.

— Эрвин рассказывал командующему Аккерману и командиру Брандону, а я нечаянно подслушала, — ответила Мэри.

— Командующему Аккерману? — переспросила Картрайт. —

А ему с какого перепугу это надо знать?

— Он попросил Эрвина рассказать ему о том, что с тобой произошло.

«Попросил рассказать обо мне?» удивилась Юэла. Может, он не такой равнодушный к окружающим его людям, каким кажется.

— И что Эрвин вам рассказал? — перевела тему Картрайт.

— О неудачной вылазке и операции по поимке Кенни и его отряда.

Глаза Картрайт расширились. Так много.

— Понятно…– выдохнула она.

— Я… мне стыдно за то, что я сказала тебе там, прости я…– Мэри заикалась.

Изумлённая Лиана стояла сзади Мэри и смотрела на то, как последняя впервые в жизни перед кем-то извиняется. Впервые так стоит и заикается.

История Юэлы дотронулась даже до самых каменных сердец. До Леви Аккермана и Мэри Роджерс.

Юэла улыбнулась и обняла Мэри, похлопав по спине. Женщина на секунду впала в недоумение, но потом так же крепко обхватила Картрайт сильными руками. Тепло…

— Прощаю, — сказала Юэла.

Лиана улыбнулась, и Мэри стало легко на душе.

Юэла поняла вдруг, как хорошо находить новый людей взамен ушедшим.

У неё были подруги, но, видимо, они были настолько неотъемлемой, уже понятной и вечной частью её жизни, что она не ценила их так, как должна была.

Это часть человеческой природы, не ценить того, кто никуда не уходит.

Леви в это время стоял за стеной их комнаты и всё слышал. Сначала он думал, что неплохо было бы зайти и похвалить Юэлу за сегодняшний бой. Но слова Картрайт «а ему с какого перепугу это надо знать» остановили его. Она явно не ждала от Леви каких-то одобрений. Его мнение не интересовало её. Он понимал это. Слышал предубеждение в её голосе.

Было ли ему все равно?

Два часа назад он не раздумывая сказал бы, что ему откровенно насрать. Но сейчас, после того, как Эрвин рассказал её историю, он уже не был так в этом уверен…

И это было вызовом для его гордости…

========== Сходство. ==========

Юэла думала, что не найдёт здесь друзей. Думала, что будет жить в этом месте в полном одиночестве. Ей казалось, что все люди будут вызывать в ней отвращение.

Здесь были люди, такие как Розенберг и Шадис, которые вызывали у неё желание размазать их по стенке. Их глупое прозвище, которое они дали ей, «принцесса», тоже выбешивало её. Может быть, дай ей это прозвище кто-то другой, ей было бы без разницы.

Но эти два придурка…

Юэла замечала, что они бесили не только её. Леви тоже явно сдерживал себя, когда они возражали ему или спрашивали о чём-то.

К самому же Леви она испытывала непонятное предубеждение. Она сама не понимала, чем оно вызвано. Это не ненависть, не злоба, не раздражение.

Его равнодушие ко всему, его спокойный, ледяной тон, его безразличные фразы.

Но вместе с этим Юэла понимала, что она и Аккерман похожи. Их гордость, сдержанность, хладнокровие, сила.

Их раздражительность… Он отличается от других как и она.

Особенно сейчас.

Оба скупы на слова.

Оба скрывают большую часть своих эмоций.

«Нас раздражают люди с теми же недостатками, что и у нас» всплывает в мозгу заезженная фраза.

Может быть, со временем и к нему она привыкнет. Но пока что они холодно относились друг к другу, предпочитая не замечать.

В остальном же, люди здесь были спокойны. Такие же, как она. Ей казалось, что в каждом из них она видит часть себя.

Но она была сдержанна с ними. Она не пускала их внутрь себя, не хотела привязываться к этому месту. Она старалась оградиться от этого.

Даже Роуз она не старалась открыть больше, чем та сама узнала. Та была первым человеком, увидевшим её слёзы после ухода Картрайт из разведки.

И по сути она была единственным живым человеком, который видел её слёзы. К этой девушке невозможно было не привязаться.

После того, как Эрвин поведал историю Юэлы, Леви стал по-другому относиться к ней. В каждом её взгляде, движении и фразе он находил совсем другой смысл.

Он незаметно для самого себя стал восхищаться ею. Восхищаться, как воином, но при этом сохранял предубеждение, как к человеку. Он не признавал этого, потому что это означало бы признание её превосходства.