— Мне кажется, что именно перед смертью он всем показал…себя, — сказала девушка севшим голосом скорее себе, чем ему.

— И каким он был? — прозвучал вопрос.

— Серьезным и… гордым, — те самые гордые глаза, которые смотрели вслед своим солдатам, которые отправлялись на смерть, но, как в волшебных детских сказках всё равно вернулись оттуда живыми. И в этой сказке можно было упустить то, что герои были все в крови, в грязи, в поту и слезах. Упустить то, как много потеряли эти солдаты за всю жизнь, и за один день.

И упустить, сколько лет было их командиру, который погиб, защищая Трост, так и не увидев победу людей над гигантами, не увидев внешнего мира, к которому стремился, в который верил, и который страстно хотел увидеть.

И кто теперь знает, увидел ли он эти земли за стенами, или же природа немилосердна, и последнее, что он увидел, это пасть титана, а потом — ничего.

Каждый раз мысли о погибших у неё заканчивались тоскливой пустотой. Ни на что невозможно опереться. Не за что захватиться. Она человек, она не поймёт. Так зачем так часто думать о смерти, когда в твоих руках жизнь?

Аккерман несколько минут неотрывно изучал её. Вглядывался в глаза, пытаясь найти подходящее время для главного вопроса.

Ему казалось, что он уже предугадал её ответ, и спрашивать об этом было бы глупо. Мужчина вздохнул.

«Не сейчас» подумал он, и, похлопав её по мокрому плечу, кивком головы показал ей идти за ним в штаб квартиру.

***

Пока Эрвин и Леви допрашивали Эрена в заточении, а Закклей со свойственной ему нерасторопностью готовился к судебному заседанию, Картрайт, не желая участвовать ни в чём из этого, ещё утром ушла из своего штаба, отправившись к кадетскому училищу.

Тяжёлое ощущение со вчерашнего вечера до сих пор давило на сердце. Юэла чувствовала себя чужой и слабой в окружении, казалось бы, уже родных людей. Может быть хотя бы там, в здании, пропитавшимся совсем ещё юной, беспечной энергией, ей станет хоть немного легче.

Атмосфера в штабе старших войск сильно поменялась.

И вызвано это было скорее не потерей хороших воинов, а приобретением новой надежды. Новых обязанностей.

Солдаты морально готовились к новой войне. Солдаты радовались тому факту, что у них есть шанс увидеть конец казавшемуся ранее бесконечному противостоянию.

Увидеть, и способствовать ему.

Но вместе с этим они понимали, что больше не защищены.

Девушка застала Микасу, спящую за деревянным столом, опустив голову на руки. Картрайт озадаченно обвела взглядом холл, в котором не было никого, кроме неё бедной, измотанной долгим боем и потерями девушки.

Разбудить её Юэла не решилась. Неизвестно, во сколько она заснула и сколько проспала. Слишком тяжёлым был вчерашний день для молодых и неопытных кадетов.

Даже для Микасы.

С её врождённым талантом.

Но таланта мало для того, чтобы оставаться сильным при поражении. У Аккерман совершенно не было опыта. Опытные люди, годами оттачивающие своё мастерство, заложен ли в них талант или нет, в любом случае будут на шаг впереди. Даже если они и будут слабее просто талантливых, они все равно будут впереди. Вечный закон природы.

Сверху послышались шаги, и в зал вошёл Жан, лениво потягиваясь от долгого сна.

И в его взгляде за один день изменилось почти всё. Картрайт взглянула на него с жалостью. Первые секунды Кирштайн не замечал девушку. А та не слишком хотела попадаться на глаза, потому что лень было отвечать на вопросы.

Вчера Жан потерял друга. Неизвестно было, как Марко погиб, но мёртвое тело было обнаружено мирно валявшимся на дороге у дома.

Картрайт часто замечала, как этот весёлый, добрый, совершенно не рождённый для того, чтобы быть воином мальчишка вдохновлял Жана.

А теперь парню не на кого опереться.

А это тяжело, когда твой злейший конкурент, Эрен Йегер, оторвался по своей значимости для человечества и оставил своих однокурсников в полной жопе, которая называется «пушечное мясо» или «дешёвый щит для сливок общества».

Но невзирая на откровенную неприязнь Жана к Эрену, которую тот даже не пытался скрыть, девушке он нравился. Она видела в нём будущего командира его собственного отряда, собранного путём жестокого отбора. Жёсткого, решительного, сурового и сильного лидера. До этого, конечно, ещё далеко. Сначала нужно погасить все его понты, эгоизм и самолюбие. Помочь ему достичь внутренней гармонии. Успокоить его внутренних демонов. Закопать его личные чувства глубоко в одно место.

И тогда получится второй Леви Аккерман, слегка приправленный Эрвином.

А пока Картрайт задумчиво смотрела на спящую Микасу, Жан всё-таки заметил её краем глаза. Он тут же встрепенулся и машинально отдал честь, выкрикнув:

— Командующая Картрайт!

— Я тебя умоляю, Жан, я же больше не командир, — закатив глаза, с улыбкой остановила его Юэла. — Ты не обязан это делать. И плюс ко всему ты сейчас разбудишь Микасу.

Юэла взглянула на девушку, чтобы убедиться, что она спит.

Жан слегка сконфуженно убрал сжатый кулак от сердца.

— Что с ней? Почему она спит здесь? — спросила Картрайт, выдержав небольшую паузу.

— А ты как думаешь? — с досадой произнёс парень, с сожалением повернув голову в сторону Аккерман. В его взгляде и лёгкой улыбке Картрайт уловила плохо скрываемые нежность и восхищение.

Юэла улыбнулась.

Ни одна обязанность, закон и обстоятельство не могут помешать этому возрасту взять верх над разумом, если это заложено в человека. Через это, кажется, проходил каждый.

Картрайт резко поймала себя на мысли, что выглядит сейчас, как добрая бабушка, следившая за тем, как её восьмилетний внук идёт отдавать букетик из ромашек маленькой девочке. Девушка сглотнула и расслабила мышцы лица, скрыв глупую ухмылку и снова заговорила:

— Она ждала вестей об Эрене?

На лице Жана проскользнуло, словно змейка, едва заметное выражение. Но Картрайт оно было настолько знакомо, что она молниеносно заметила его, будто бы только его и ждала всё это время. Презрение… Граничащее с ненавистью.

Проблемы того самого возраста. Обострённые чувства. Они все были лишь наивными подростками. Но Юэла видела в них задатки сильнейших воинов. Это не было заметно снаружи… Картрайт просто чувствовала это.

— Она везде за ним ходит, как мамка, а тот вообще не может за себя постоять. Только в образе титана, и то… Но он не ценит её. Он когда-нибудь доведёт её.

Жан старался говорить потише, подойдя ближе к Юэле, потому что явно боялся последствий, если Микаса сквозь сон услышит эту тираду. Картрайт соглашалась с каждым его словом. Она сама была свидетельницей такого проявления мужества у Микасы.

Юэла позволила лёгкой ухмылке появиться на её лице:

— Мне кажется, я понимаю, почему она это делает. Это просто заложено в природе Аккерманов.

— А что, командующий Аккерман тоже постоянно за тобой по пятам ходит? — хитро спросил Жан, подозрительно прищурив глаза.

— Не за мной, а за Эрвином, — только сказав эту фразу, Юэла поняла, насколько неправильно она звучит, и ей стоило огромных усилий притупить приставучее желание рассмеяться. Но Жан никак на это не отреагировал, потому что в этот момент за его спиной началось шуршание, и Микаса в полудрёме подняла голову от стола и пустым взглядом обвела глазами собравшихся вокруг себя солдат. А

буквально через минуту она уже стояла на ногах и просила Картрайт отвезти её в темницу к Эрену. Жан лишь фыркал после каждого её слова. Вокруг них собрался, кажется, весь 104 кадетский корпус.