Юэла схватилась за канат.

— Чем сильнее ты привыкла побеждать, тем тяжелее тебе покажется поражение, Картрайт. Тем сложнее его признать, — спокойно сказал Леви.

Юэла тяжело дышала. Потная, в крови. Аккерман смотрел на неё, и жалость стучала где-то глубоко в нём.

Вдруг Юэла подняла на него взор.

На этот раз презрение было не единственным чувством, которое бурлило внутри неё. На этот раз его вообще не было. Девушка смотрела на Леви с признанием своего поражения, усталостью и спокойным отчаянием. На ненависть не хватило сил.

Жалость стала стучать сильнее. Жалость к ней и ненависть к самому себе.

Сам не зная зачем, Леви протянул ей руку, предлагая помочь подняться. Он был уверен, что она не примет его помощь. В лучшем случае отвернется и поднимется сама, в худшем случае — плюнет.

Заставит его почувствовать то же, что и она. Уязвленную гордость.

Но он ошибся. Юэла смиренно схватилась за его руку. Аккерман потянул её на себя. Она была слишком лёгкой.

Однако как только девушка поднялась, она быстро отдёрнула свою руку и, отвернувшись, зашагала прочь от него.

Впервые за всё время она проиграла. Но тем не менее, казалось, уважение окружающих к ней только возросло. Даже с поля боя, на котором девушка потерпела поражение, с вывихнутой рукой и сильной слабостью, она удалялась с гордо поднятой головой и расправленными плечами.

Коул улыбнулся и помог ей сойти на землю.

«Подружились-таки» заметил Аккерман.

Даже Шадис с Розенбергом с открытым уважением смотрели на неё. Картрайт, как была героем, так и осталась.

Леви тоже сошёл на землю. Он только сейчас заметил, что бой все-таки вымотал его. Мышцы ныли, кожа горела.

— Это было слишком жестоко, Леви, — тихо заметил Ловерен, подавая ему его куртку. Небольшой ветерок начал шелестеть листвой и бодрящей прохладой хлынул Аккерману в разгоряченное лицо.

— Это было необходимо, — отмазался Леви и закрыл глаза.

***

За ужином было оживлённее обычного. Эмиль и Шадис громко рассуждали на тему предстоящего распределения.

Мэри, Лиана, Юэла и Марон обсуждали сегодняшний бой. Картрайт, несмотря на сегодняшнее поражение, недавно вправленную левую руку и кучу ссадин и синяков не показывала ни малейшего смятения и усталости.

— Зачем он сделал это? — Мэри неприязненно уставилась на Аккермана, беззаботно смотрящего в свою тарелку.

— Мэри, ты же сама её чуть не убила в первый же день…— подколол её Андерсен.

— Может он действительно испытывал меня, — задумчиво ответила Юэла, ковыряя ложкой картофельное пюре. — Только зачем?

— Если он так надавил на тебя, значит, у него свои планы насчёт тебя, — просто высказал Марон и отпил из стакана.

— И тем не менее, это было сильно жестоко с его стороны, — буркнула Мэри. — Она же девушка. Он должен был сделать скидку на это

–Но наши враги не делают скидок, — произнесла Лиана.

Может быть, Леви действительно сделал это, чтобы научить её проигрывать. Однако проигрывать у солдат нет права.

–Есть вероятность, что ты попадешь в его отряд, — сказала Лиана.

— Вряд-ли. Он сказал, что я физически слаба для его отряда, — спокойно ответила Картрайт. — А сегодня это подтвердилось.

Мэри лишь хмыкнула:

–Физически слаба… Ему наплевать на физическую силу, Юэла. В бою против титанов физическая сила — почти ничто по сравнению с ловкостью и расчётливостью. Они у тебя есть.

— Ты теперь ненавидишь его, да? — взгляд Марона странно изменился, когда он спросил Юэлу об этом.

— Нет, — соврала Юэла. Нельзя судить человека за то, что он хочет сделать тебя лучше, но уязвленная гордость отравляла здравый рассудок, заставляя отвращение растекаться по венам вместе с кровью.

В оправдание столь неправильному отношению к этому в голове Юэлы звучали слова Мэри: «слишком жестоко с его стороны…она девушка…»

Однако как осуждение её наивности звучал голос Лианы: «враги не делают скидок».

Она хотела, но ничего не могла поделать с этой ненавистью. Поэтому и соврала. Чтобы Марон не подумал о ней плохо.

— Солдаты, внимание! — громом раздался голос Ловерена. — Я объявлю новобранцам их отряды.

Звон столовых приборов прекратился. Все присутствующие повернули голову в сторону Ловерена и затихли. Уилл прокашлялся и обернулся к Леви. Тот лишь одобрительно кивнул.

— В этом году у нас рекорд. Четыре солдата сразу. Марон Лоу, Зак Шадис, Эмиль Розенберг и Юэла Картрайт, — его голос эхом разносился по всей столовой. — Пришло время распределить их по командирам.

Ловерен сделал выразительную паузу.

— Марон Лоу попадает…в мой отряд!

С этими словами мужчина одобрительно посмотрел на Марона. Лиана хлопнула Лоу по плечу.

— Эмиль Розенберг попадает…в отряд Эдмунда Кроули.

Четвертый по силе отряд. Эмиль явно не ожидал такого поворота. Он был уверен, что потянет на третий или даже на второй. Разочарование блеснуло в его взгляде.

В душе Юэлы на мгновение сверкнуло злорадство.

— Зак Шадис…

Юэла была уверена, что Зака определили в отряд Аккермана. У него был хороший результат как по физической подготовке, так и по умственной.

— Отряд Брандона Маркса!

Юэла чуть не выплюнула наружу чай. Зак, кажется, выглядел ещё сконфуженнее Эмиля.

Ещё в первый день он произнёс пылкую речь о своём желании попасть в команду Леви. На протяжении всей недели он упорно тренировался и шёл к этому. И тут плевок ему в рожу со стороны великого чистоплюя. Он ведь специально сделал это…

Странная жалость и несправедливость появилась где-то в закромах сознания. Всё таки, Зак мог попасть в первый отряд.

Но если Зак попал в команду Маркса то куда попала…

— И наконец, Юэла Картрайт…отряд Леви Аккермана!

В этот момент у Юэлы всё внутри перевернулось. «Да что вы говорите…»

Отряд Аккермана…

Но почему?

Она — первая женщина в отряде Леви.

Зал зааплодировал.

Может быть, правду про неё говорят. Может быть она действительно самая сильная женщина-солдат в этом мире?

— Ю-ху! — вскрикнули где-то Коул с Арно в один голос. — Принцесса с нами!

«Почему?» Вопрос бился в мозгу девушки, не давая ей обратить внимание ни на что другое. Сразу же родилось подозрение.

Он принял её из жалости?

Хотя… будь у него жалость к ней, он бы не отдубасил её сегодня до полусмерти.

Он что-то хотел доказать ей.

Вот это непредсказуемость! Сначала даёт мудрый совет, потом избивает, потом принимает в команду…

Хотя, может быть это действительно связано…

Юэла требовательно посмотрела на Леви Аккермана. Тот с холодным выражением лица отпил из кружки, даже не удостоив её взглядом…

========== Перемирие. ==========

Юэла влетела в свою комнату так, словно за ней гналась орда титанов. Она преодолела расстояние от столовой до своей комнаты слишком быстро, и теперь пыталась нормализовать дыхание.

Зачем он принял её? И почему этот неожиданный поворот вызвал у неё такие подозрения?

И такую бурную реакцию.

Но это закон человеческой природы. Если мы начинаем в чём-то подозревать человека, эта мысль начинает заглатывать нас, вызывать зависимость и остановиться становится всё труднее. Юэла сделала глубокий вдох. Где то уважение, которое она испытывала к нему совсем недавно?

Осуждать его неправильно, но человеческие чувства не всегда согласуют с разумом. Особенно человеческая гордость. Переизбыток её лишает способности видеть в людях людей и понимать их.