Аккерман облегченно вздохнул: « Весь легион разведки, Леви Аккерман и трое его подчинённых оправданы».

Неужели его страх был напрасным?

Эрвин снова победил. Снова вытащил своих людей из трясины.

— А я лишь угробил трёх твоих солдат, — задумчиво протянул он, взглянув на Ханджи. — Прости.

Зое лишь тепло улыбнулась, а потом перевела взгляд на счастливую толпу разведчиков, в центре которой Коул громко смеялся над шуткой Конни. Аккерман против воли подметил странное, плохо скрываемое выражение на лице Ханджи, которое появлялось крайне редко.

Из-за солдат?

Или…

Из толпы выделялся лишь Арно — он стоял, задумчиво пялясь в землю.

— Что такое, Андерсен? Не с той ноги встал? — буркнул Аккерман.

Арно нахмурился и подошёл к командиру.

— Можно мне посмотреть? — он протянул руку за листом, который держал в руках Леви. Аккерман безразлично отдал его подчинённому. Арно ещё раз пробежался глазами по какому-то месту на листе, и выражение его лица стало ещё суровее:

— Никого ничего не смущает? — спросил он наконец.

Разведчики удивлённо повернули к нему головы. Арно проницательно уставился на Леви.

— Меня лично смущает только твой тон, — съязвил Аккерман. — Что не так?

Арно снова отдал ему лист и указал на одно место в приказе:

— Вот здесь.

— Легион разведки, Леви Аккерман и трое его подчинённых оправданы, — прочитал мужчина.

— Трое? — переспросил Коул.

Сердце пропустило удар, зато потом, спустя вечность, кажется, заколотилось с утроенной силой.

— Но Юэла ведь не должна была… разве ей предъявляли обвинения? — испуганно спросил Коул у Ханджи. Зое печально опустила голову.

Аккерман буравил взглядом злосчастное числительное на бумаге. Обжигающее чувство тревоги, тонко граничащее с ужасом, подступало к горлу.

Трое…

— Предъявили…простите, — тихо ответила Зое. — Она…буквально пожертвовала собой, чтобы спасти элитные войска.

Пять секунд…

Всего лишь пять секунд длилось напряжённое молчание, а внутри у Аккермана уже все начало стремительно рушиться. Он медленно поднял глаза на Ханджи, умоляя самого себя проснуться.

Это возвращалось…

Изабель, Фарлан…

Он прекрасно помнил это опустошение внутри. Этот…конец.

Пусть даже долгожданная победа разведки, пусть даже удачная революция будут лишь сном… но пусть он проснётся…

— Ханджи…— его голос к собственному ужасу дрогнул. Договорить не хватило воздуха. — Что произошло?

— Через несколько часов после прибытия Юэлы в штаб элитного подразделения к ним пошла военная полиция. Алиби в виде детского приюта на сработало: Юэлу видел в Тросте раненый солдат, которого она упустила… Он доложил о ней полиции…

Голос Ханджи предательски оборвался.

—… и им был отдан приказ арестовать весь штаб элитных войск. Однако Юэла и Эдмунд вышли из ситуации. Кроули выдал её полиции, прилюдно отрёкшись от неё и распустив о ней те же слухи, что и о вас…

— Её повесили? — севшим голосом перебил её Коул. Аккерману вдруг резко захотелось дать ему под дых.

Он не хотел слышать ответ на этот вопрос.

— Хуже, — ответила Зое.

— Что…— прошептал Арно.

— Она сумела запугать их. Удивительно, конечно, как, ведь план изначально был полон изъянов и…вообще это был даже не план, а импровизация…но Юэла и Эдмунд сумели очень убедительно сыграть свои роли… Картрайт, по сути, только намекнула на то, что у её командира есть определенный план, и что поимка Эрена и Хистории — лишь часть этого плана. А так как она была якобы единственной, кто знал этот план… Всё остальное сделал Эдмунд…

Ханджи тяжело вздохнула и нахмурилась, а затем повернулась к Аккерману:

— Её отправили в подземелье…и…пытали там.

Удивительно, что на этот раз — абсолютно нулевая реакция организма на эти слова. По крайней мере… у него.

Потому что где-то там, далеко за пределами его восприятия происходящего, вскрикнула Саша, что-то сокрушенно произнёс Арно, всхлипнул Конни.

— Что они сделали с ней? — глухо спросил Коул.

— Коул, не надо, пожалуйста, я не хочу это слушать…— взмолился Конни.

— Мы должны это знать, — тихо отозвался Макклаген.

— Нет, не сдала, — вмешался Моблит.

— Так… — наконец произнёс Леви, заставляя их всех замолчать. Вопрос, который вертелся у него на языке, был до жути наивным и глупым. Был ненужным, был отвратительным.

Но он просто не мог его не задать.

— Что? — спросила Ханджи.

— Она жива?

— Леви… — начал Коул.

— Заткнись, — басом прорычал Аккерман, не отводя взгляда от Ханджи.

— Я не знаю, как ответить на этот вопрос, Леви, — произнесла женщина.

— Отвечай правду…— чётко проскандировал Аккерман сквозь плотно сжатые челюсти. — Она жива или нет?

Молчание. Моблит недоуменно буравил майора взглядом, явно не понимая, почему та молчит…

Зое вдруг резко повернула голову…

Леви проследил направление её взгляда. К ним медленно приближалась ещё одна фигура в зелёном плаще разведки. Микаса машинально схватилась за клинок, однако Моблит жестом осёк её.

— Это кто? — спросил Коул.

И почему-то… Леви ответил на его вопрос раньше, чем стало окончательно ясно…

Покой…

— Я проверила округу, никого нет, — произнёс родной голос — до странности слабый и будто бы неживой, но родной.

По телу пробежала холодная, морозная волна, и вздох облегчения уже был на полпути к выходу…но застрял в дыхательных путях…

Потому что прибывшая сняла капюшон.

И это была не она…

Это был совершенно другой человек…

Лицо Юэлы, которую Леви отпускал тогда в Тросте, не было бледным как смерть и худым, как обтянутый лишь прозрачной кожей череп, не имело впалых щёк и не было исполосовано шрамами. Её веки не были опухшими, взгляд был ясным, хоть и до горечи печальным.

Юэла, которую Леви отпустил тогда, взяв с неё обещание, что всё будет хорошо, не была мертвецом.