– Я должен тебе рассказать, – начал юноша.

Девушка не отвечала.

– Помнишь, я говорил тебе, что работал в России.

Он сделал паузу, но вновь не услышал ответа.

– У моих родителей был знакомый. Очень Богатый и уважаемый человек. Он приходился двоюродным братом моему отцу. Его звали Сафак. Он помогал нашей семье время от времени. Мы работали, кто где мог. Я в то время, пять лет назад, был официантом в одном спортивном кафе на берегу. Ну, знаешь, водные лыжи, сёрфинг. Обычно там всегда есть небольшие кафе. – Пояснил он. – Этот клуб принадлежал ему – другу нашей семьи. У него вообще много бизнесов по всей стране. Потом он продал спортивный клуб какому-то немцу.

Ёзге всё так же молчала. Но она слегка вылезла из-под одеяла и открыла глаза. Посмотрела на молодого человека.

– Однажды к нам приехал Богатый турист из России. Он плавал на доске с кайтом. Ему понравилось моё гостеприимство и тёплое отношение. Он предложил хозяину увезти меня в Россию, чтобы я поработал у него в ресторане большого отеля. Говорил, что я наберусь опыта и изучу язык. Когда вернусь, стану незаменимым в нашем туристическом городе. – Атмаджа замолчал, то ли вспоминая, то ли прогоняя лишние воспоминания. – Дядя Сафак уговорил моих родных и сделал мне туристический паспорт. Я сам хотел улететь. Посмотреть мир. Русский привёз меня в Москву. Отобрал документы. Отвёл к другим русским. Сказал, что они с моим хозяином договорились, и исчез. С того времени я работал в сервисе. Только не в том, которого ожидал. Это был дешёвый бордель. Я пытался отказываться, но удары по лицу меня убедили. Я не знал, что делать в чужой стране. Без языка. Без документов. Мне казалось, я в аду.

Ёзге смотрела на него с болью в глазах.

– И как ты вернулся? – прошептала она.

Атмаджа вздохнул.

– Через два года мне швырнули мой турецкий паспорт в лицо и сказали, чтобы я шёл на все четыре стороны. Наверное, перестал пользоваться спросом. Хотя клиент был неприхотливый. Всё больше работяги с совместных строительных проектов. Но, видимо, я перестал окупать даже еду, которой меня кормили. Я престал следить за собой. Даже в душ не ходил неделями.

Ёзге вылезла из-под свёрнутого одеяла и присела на кровати. Слушала.

– Я уехал через турецкое посольство. Когда я вернулась домой…

Ёзге невольно напряглась при этих словах. Она заметила – Атмаджа впервые заговорил о себе в женском роде.

– Дома меня ждал ад, – продолжал он. – Меня не приняли в семью. Не пустили даже на порог. Мне сказали, что я грязная. Должна уехать из этого города. Никогда сюда не возвращаться.

– Ты сказала «вернулась», – переспросила Ёзге.

– Да. Я знаю. Ты же понимаешь, что я была девушкой. По мне ведь видно, что я пока не настоящий мужчина. Меня звали Сайжи. Знаешь, что означает это имя? – спросил Атмаджа.

Ёзге покачала головой.

– Уважение. Которого ко мне не испытывает никто в этом городе. – Он помолчал. – Ко мне испытывают только жалость, сочувствие и презрение. Хорошо, что пока первого и второго больше, чем последнего. И знаешь, мои родители, братья и сёстры до сих пор уважают того человека, который отправил меня в Россию. Они здороваются с ним за руку. Он желанный гость. Они берут у него деньги. Считают его своим другом и покровителем. А меня прогнали. Как собаку.

Атмаджа вздохнул глубоко и тяжело.

– Сегодня мы позорно бежали из ресторана, потому что туда шёл мой брат с семьёй. Он бы устроил скандал. Хуже, чем вчера. – Атмаджа нервно гладил простыню, как будто стряхивал с неё упавшие крошки. Я хочу стать мужчиной и уехать отсюда. Начать новую жизнь. Забыть прошлое. Навсегда.

– А зачем ты позвал меня? – тихо спросила Ёзге.

Атмаджа не поднимал на неё взгляда. Смотрел вниз и так же стряхивал что-то невидимое с простыни.

– Потому что ты тоже хочешь начать новую жизнь. Мы сможем это сделать вдвоём. Вдвоём у нас больше шансов, чем у каждого по отдельности.

Ёзге скинула одеяло на пол. Она была голой. Гладко выбритой. Везде.

– Снимай свою майку, – сказала она. – И шорты. С сегодняшней ночи мы будем спать вместе. Так теплее.

Она помогла Атмадже стянуть с себя одежду. Под белой майкой, на груди у него были два красных келоидных рубца. Слева и справа. Ниже от сосков. Следы проведённой мастэктомии. Ёзге аккуратно их потрогала.

– Тебе не больно? – спросила она.

– Нет, – ответил Атмаджа. – Я ничего не чувствую.

В эту ночь Сабир первый раз был с женщиной. Они называли друг друга настоящими именами. Потом, перед тем как заснуть, поклялись больше никогда этого не делать. Уснули только под утро.

Утро Сергея началось рано. Обычно, если удавалось ночевать дома, раньше девяти он не вставал. Сегодня, полный энтузиазма, он проснулся в семь и позвонил Егору Ильичу. Попросил найти и купить билет на вечерний рейс в Казань. Первым делом он хотел встретиться с матерью Сабира, а она раньше полудня в город прилететь не могла.

Дальше он засел за свой компьютер и ввёл адрес из договора. Побродив по виртуальным картам, он подумал, что вряд ли такой уважаемый человек, как Давлет Баязович, будет жить в пятиэтажной хрущёвке на улице Латышских Стрелков в микрорайоне с громким названием Танкодром.

Значит, адрес в договоре был левый. Ну, или заказчик там действительно прописан, но ловить его супругу в указанном месте не стоит. Пустая трата времени. У детектива, конечно, ещё был её телефон. Но он тоже мог оказаться фиктивным – это раз. Второе – лучше бы звонить прямо с порога дома. Больше шансов, что согласятся пригласить на аудиенцию.

– А знаете, Егор Ильич, – позвонил Сергей снова помощнику, – Вы же ещё не купили билет?

Тот засмеялся в трубку.

– Конечно, нет, Серёжа, я был уверен, что вы передумаете, – ответил старик. – Нашёл все доступные рейсы. Пошёл, побрился. Вы из какого аэропорта предпочитаете лететь Домодедово, Внуково или Шереметьево?

– Вы меня пугаете, Егор Ильич, – ответил Сергей.

– Чем? Богатством выбора?

– Нет. Тем, что бороду сбрили. Я же вчера как бы не настаивал, – осторожно сказал детектив.

Он понимал – для бородачей их волосы на лице как первая любовь для безусой молодости. Святая и неприкасаемая.

– Самому страшно, – пробасил Егор добродушно. – Помолодел лет на сто пятьдесят. Думаю, как бы теперь с пути истинного не сбиться да в тяжкие не удариться. Ведь от прекрасного пола отбоя не будет.

Сергей хмыкнул.

– От работы у Вас теперь отбоя не будет. Поэтому сильно не рассчитывайте. Там есть что-нибудь часа на два, два тридцать? – спросил сыщик.

В трубке было слышно, как Егор вращает колесо компьютерной мышки.

– Четырнадцать сорок. Из Шереметьево. Беру?

– Отлично. Покупаем! – обрадовался детектив. – Вы же довезёте меня в аэропорт? Я Вас в страховку уже давно вписал, если что.

Сергей пока толком не знал, как вести себя с помощником. Это были их первые шаги в совместной работе. Притирочные.

– Ну раз вписали, куда деваться? – басом засмеялся Егор.

Дальше Сергей снова погрузился в интернет и стал рыть информацию на членов семьи заказчика. Судя по найденной информации, Давлет Баязович не любил распространяться о своей личной жизни. Может быть, кто-то по его указке специально подтирал следы во всемирной паутине. Только работа. Ратный труд на благо человечества и ничего лишнего. «Человек-робот, – подумал Сергей. – Даже про личную жизнь президента больше написано». В поисках он потратил несколько часов. Быстро пошвырял всё в чемодан. Вскочил в машину, стоявшую «под парами».

Чёртовы пробки. Дикое вождение. Неумолимые стрелки на циферблате. За пять минут до прибытия сыщиков в аэропорт регистрация на рейс закончилась.

Милые девушки ещё стояли за стойкой. Собирали бумаги. Не обращали внимания на Сергея, который громко дышал и всем видом изображал немую мольбу. Он искал в уме способ, но зная непримиримость лётных компаний, методично отвергал всё приходящее ему в голову.