- Почти, - буркнул синда, мучая последние пряди.

- Халдир куда опытней тебя, - довольно откликнулся Эстемирэ. - У него так здорово получается! Почти безболезненно и даже приятно.

- Звучит как-то… не очень, - заметил Макалаурэ.

Эстемирэ с сомнением глянул на своего лорда и вырвался из рук синда:

- Дальше я сам. Спасибо, Халдир… А куда Маблунг-то пропал?

- Слышу свое имя, - раздалось из-за двери. - Иду уже, иду.

Начальник стражи вошел с ворохом черной ткани и с облегчением свалил на кровать:

- Я сначала одни взял, - начал он. - А потом подумал — а вдруг не рассчитаю? И прихватил и побольше, и поменьше, и пошире, и поуже. Выбирай, а остальное я потом обратно отнесу.

- Вот это уже больше похоже на гостеприимство, - фыркнул Эстемирэ. - А то когда в темнице держал, от тебя и куска хлеба лишнего не дождаться было.

- Я выполнял приказ, - веско ответил Маблунг. - И потом, зачем тебе кусок хлеба лишний, когда я прекрасно знал, что к тебе дева постоянно ходит, у которой булочки и пирожки, а то и вино? Еще тогда подумал, что ни разу в Менегроте свадьбы за решеткой не играли, а тут…

- Вот уж спасибо, - откликнулся нолдо. - Я тут опасаюсь, что ее родители меня за штаны неуставного цвета проклянут…

- Штаны уставные, - не проникся начальник стражи. - Лучше опасайся, что тебя за плащ со звездочкой проклянут.

- Предлагаю взять мой плащ тогда, - вклинился Маглор. - Он черный, кожаный и без опознавательных знаков.

- Думаешь? - засомневался Эстемирэ.

- По крайней мере, девам из Источника нравилось, - хмыкнул Макалаурэ. - Мне сказали, что красиво и готично.

- Не знаю, что такое «готично», - нахмурился советник.

- Что-то вражеское, - добавил Халдир.

- Нет, просто строгая мрачная одежда, - весело улыбнулся Маглор. - Эстиэ, девы быстрее собираются, чем ты. Плащ-то мой возьмешь?

- Не надо, - наконец решился Эстемирэ. - Не хочу скрывать и прятать, кто я такой. Я — воин дома Феанаро. И Нифредиль полюбила меня таким.

Гордость в его голосе плохо сочеталась с попыткой попасть в штанину. Наконец нолдо справился, поерзал в новых штанах и снова натянул сапоги. Дальше дело пошло быстрее: он нацепил принесенную Халдиром рубашку, а поверх нее и праздничную тунику своего лорда, выкопав ее из-под вороха штанов.

- Ну как? - он прошагал к зеркалу, но смотрел не в него, а через плечо.

- Тебе идет, - кивнул Халдир.

Маблунг оглядел его более придирчиво:

- В таком виде лучше не к деве приходить, а в ночной дозор идти.

Маглор улыбнулся шире:

- А по-моему, очень даже ничего. Тебе бы сейчас очень подошла гитара.

- А это кто? — оглянулся Эстемирэ.

- Не кто, а что, - весомо произнес Макалаурэ. - Вот вернусь на Врата, сам себе такую сделаю, тогда и поглядишь. Кстати, Эстиэ, ты помнишь про обычай одаривать родителей невесты в залог грядущего счастья?

- Это должны были бы сделать мои родители, - разом погрустнел Эстемирэ. - Но они не увидят этого дня. Хотя, конечно, наверняка мечтали об этом.

- Ты увезешь Нифредиль еще невестой, - проговорил Маглор и заглянул другу в глаза через стекло зеркала. - Я лично отправлю им камень. Тот, который ты выберешь из моих сокровищниц.

- Красивый обычай, - оценил Халдир.

- И выгодный, - хмыкнул Маблунг.

- Ну что, я пойду? - Эстемирэ на миг зажмурился, выдохнул и потянулся за своим сброшенным плащом.

- Куда? - ласково осадил его Макалаурэ. - Халдир тебя расчесал, но переплетать тебя я ему не доверю. Так что садись.

- А потом я тебя провожу, - кивнул Маблунг. - Родители Нифредиль уже приехали, я лично распоряжался о покоях.

- Спасибо, - ответил обоим Эстемирэ, а потом добавил уже лично Маблунгу. - И меч мой верни. А то мы с Макалаурэ тут единственные безоружные во всем Дориате.

- Верну, - чуть смутился начальник стражи. - Надо сказать, совершенно забыл. Со мной в жизни такого не случалось!

- И это голодрим только в гости приехали, - добавил Халдир. - А как развернутся, так у нас здесь совсем жизнь другая пойдет.

- Я не уверен, что это благо, - приподнял бровь Маблунг.

- А я уверен, - твердо сказал Халдир. - Мы — сильный народ. Мы не станем перенимать ничего из того, что нам не по душе. А бояться нового — губительно. Лично я в это верю.

- Мне не наливать, - Маэдрос прикрыл верх изящного бокала единственной ладонью. - Мне завтра перед Нолофинвэ с утра отчитываться.

- Слыхал, Макалаурэ? - насмешливо фыркнул Келегорм. - Сидит в Менегроте, после заключения военного союза с Эльвэ — и пить отказывается! Ты уверен, что это наш брат?

- Уверен, - отозвался Маглор, удобно развалившийся в кресле. - Его твой Хуан сразу узнал.

- Хуану теперь веры нет, - шутливо-строго проговорил Тьелкормо. - Он меня предал! С Лютиэн сбежал!

- Твой пес умнее тебя, - отозвался Маэдрос. - Сразу понял, с кем выгодней.

Келегорм вдруг перестал улыбаться, хотя почти ничто в этом мире не могло стереть насмешливой ухмылки с его губ. Он прекратил попытки наполнить бокал старшего брата и щедрой рукой наплюхал себе вина почти вровень с краями.

- Зря смеешься, Майтимо, - проговорил он, отхлебывая и едва не поперхнувшись. - Мне она сразу понравилась.

- Вот как? - Маглор даже выпрямился в своем кресле. - Жаль, я не вел списка… В который раз ты это говоришь?

- Да, я часто такое говорил, - не смутился младший брат, чем заставил старших переглянуться — больно серьезным был его тон. - Многим девам. И о многих девах. Но теперь — совершенно иначе. У меня… мне…

- А вот теперь дело серьезное, - ничуть не шутя заметил Майтимо. - Если Тьелко начал запинаться… У него всегда слов находится и на себя, и на всех остальных.

Маглор только кивнул. Он, кажется, не видел Тьелкормо смущенным вообще никогда. Если и это — Рок…

- Об этом трудно говорить, - с вымученной улыбкой ответил Келегорм обоим. - У меня есть свое пророчество.

- Кано… - предупредительно заметил Маэдрос.

Макалаурэ прикусил губу. Слишком много пророчеств! Слишком много предопределенности и странностей в последнее время!

- Расскажи, - попросил Маглор, чувствуя молчаливую поддержку старшего брата.

- Это было давно… - в светлых глазах Тьелкормо мелькнули искорки, как и тогда, когда его глаза озаряло Смешение Света. - Помните, как мне Оромэ Хуана подарил?

- Еще бы, - откликнулся Майтимо. - Ты притащил несносного щенка, и отец очень ругался, потому как эта скотина сразу спелась с мелким Курво и пакостила с ним на пару — по разуму они друг другу тогда соответствовали.

- Да, это было… - Тьелко даже улыбнулся. - Но Оромэ мне сказал свои пророческие слова, когда передавал Хуана. Я тогда подростком был, едва ли мог понять слова вала…

- Ты и взрослым на слова валар… - начал было Макалаурэ, но не договорил. - И что он сказал?

- Он сказал, что Ириссэ, на которую я тогда смотрел с восхищением, едва ли станет моей судьбой. Я ему не поверил, - вздохнул Келегорм. - Ириссэ тогда ездила со мной почти на любую охоту; поддерживала меня, понимала каждое слово. И я верил, что она станет мне… если дозволят валар. А Оромэ сказал, что если Ириссэ отвергнет меня, то его подарок, его пес, сможет привести меня к любви, потому что сам я уже не буду на это способен. И в это я не поверил тоже! Я тогда любил, кажется, весь Аман. Любил родителей, любил вас, братьев, любил Ириссэ, любил всех тех дев, что дарили мне танцы и взоры… Как я мог перестать любить?

- Но ты перестал, - жестко произнес Майтимо. - Кроме нас, братьев, едва ли ты кого-то любишь.

- Тьелпэ еще, - легкомысленно брякнул Тьелко, но Макалаурэ видел, с каким трудом даются ему эти легкие речи. - А так — да, перестал. Слишком многому научила жизнь. И я не надеялся уже ни на что. Потому что слову валар я не верю давно. Но в этот раз… Мне доложили, что принцесса Дориата прискакала к первым постам нолдор у Завесы. И высказала желание стать заложницей против своего же отца и короля. Я, конечно, изумился изрядно, но тогда даже говорить с ней не пошел, слишком много было дел и забот. Просто отдал приказ принять деву и предоставить ей все необходимое. А Хуан…