Эстемирэ успел вспомнить всё это, пока распахивалась дверь. В этот момент он как никогда четко ощутил, почему он здесь и сейчас — в цитадели короля синдар, ломится незваным к принцессе Артанис, собирается требовать от нее объяснений.

Потому что строил с Макалаурэ когда-то замки из песка на берегу озера, а потом дрался с ним же — пока их не растаскивал Майтимо, или пока над головами не появлялась леди Нерданэль с возгласом «что дети, что друзья их». Или лорд Феанаро — ставший ему вторым отцом, с возгласом «разошлись, юные нолдор!»

Потому что всегда, с детских лет, замирал, когда слушал, как Макалаурэ поет. Потому что закрыл его своим телом от стрел в Альквалондэ, и потому, тяжело раненый, почти весь путь по Морю провалялся в беспамятстве, привязанный в койке, чтобы не упал во время качки. Не видел, как его отца смыло в воду, когда огромная волна накрыла корабль, не видел, как мать рванулась за отцом, пытаясь удержать… Не узнал, в какой момент остался один. Единственный ребенок своих родителей, он надеялся еще увидеться с ними — когда придет его черед погибнуть за короля Феанаро, его Клятву, за мир в Эндорэ. Некоторые из друзей и приятелей любили, женились, и Эстемирэ слегка завидовал им — у тех был еще один повод и жить, и умирать.

Дверь распахнулась. Внутри по-прежнему было тихо, и нолдо вошел, но тут же увидел вставшую ему навстречу неясную тень.

- Кто ты? - вопросила тень — обеспокоенно, но не слишком. Да, должно быть, Дориат и впрямь был мирным королевством, если здесь можно было не хвататься за оружие при таком появлении.

- А ты кто? - в ответ спросил Эстемирэ. Впрочем, он уже понял, кто это — Артанис же вышла замуж за синда, тоже какого-то родича Эльвэ — должно быть, это он. Фигура в неверном свете факелов из коридора вроде мужская, речь — без примеси иноязычия, чистый и естественный дориатрин.

- Эстемирэ, - представился нолдо. - А ты?.. Ты муж Артанис? То есть леди Галадриэль? Мне говорили, как тебя зовут, но я не помню. А чего вы не спите? Я думал, будить придется…

- Благодаря вам, верные сыновей Феанора, - так же размеренно донеслось из недр комнаты, - моя жена зачастую не может уснуть спокойно из-за воспоминаний или раздумий. Твое дело к Галадриэль так важно? Или оно может подождать до рассвета?

Эстемирэ невольно приостановился — непоколебимо спокойные и веские слова этого хранившего покой своей супруги синда побудили его задуматься. Но размышления привели к тому же результату:

- Разбуди Артанис. Галадриэль. Это важно. Очень важно. Случилось…

- Я знаю, что случилось, - прервали его. - Выйди.

- Что? - невольно опешил нолдо.

- Ты же понимаешь мою речь. Я сказал — выйди.

«Ну вот какого балрога здесь правит этот истеричный? - философски задавался вопросами Эстемирэ в коридоре напротив покоев Келеборна и Галадриэль. - И что они в нем нашли такого, что признают его владыкой? Вот наши — что король Финвэ, что король Феанаро, да даже нынешний король Нолофинвэ… а уж лорды наши каковы! Первые во всем, всегда. Даже сыновья Арафинвэ… Один Артафиндэ чего стоит… А этим тэлери что? Вот муж Артанис — я его понимаю. Маблунг вчера — я сам бы себя так же вел на его месте… Халдир, опять же… Но нет, избрали себе Олвэ и Эльвэ…»

- Ты точно в порядке? - из распахнувшейся двери донесся все тот же спокойный голос, и на мгновение нолдо даже понял, что нашла в этом синда беспокойная принцесса Нэрвен. - Если ты захочешь…

- Я справлюсь, - голос Галадриэль звучал тепло — друг Маглора почти никогда не слышал такого, только когда она обращалась к своим родителям или братьям.

Эстемирэ невольно вздрогнул, вспомнив, когда и при каких обстоятельствах видел в последний раз принцессу Артанис. Уже взошли новые светила, но тогда была ночь, горели факелы. Крики, неразбериха, он сам, с обнаженным мечом, справа от Макалаурэ… И она, пробившаяся вперед, в истрепанном плаще с мехом, с разметавшимися чудесными волосами… Макалаурэ и Нолофинвэ тогда говорили наедине, и довольно долго, а Эстемирэ с еще несколькими стоял у входа в походный домик и чувствовал на себе ненавидящие взгляды неприкаянных до окончания разговора и вынесения решения нолдор Второго Дома.

Потом Эстемирэ Артанис уже не видел, хотя бывал вместе со своим лордом в лагере пришедших по Льдам. Поначалу, видимо, не случалось, а потом она вместе с братом Ангарато уехала в Дориат. Брат ее вернулся, а она так и осталась.

С того момента прошло немало времени, но сейчас нолдо явственно видел, что Артанис изменилась. Может быть, после замужества… Порывистость юности ушла из ее глаз, движения стали сдержанней, и вся она напомнила Эстемирэ еще не до конца ограненный самоцвет, который обещает стать великолепным, но в этом еще нельзя быть полностью уверенным. Впрочем, похоже, у принцессы был умелый Мастер…

- Я всё рассказала о произошедшем королю Эльвэ, - Галадриэль, ничуть не замявшись, заговорила на квэнья, поплотнее запахивая на груди длинное домашнее одеяние и отбрасывая назад длиннющие чуть спутанные волосы. - Что-то осталось непонятным? Или пришел обвинять?

- Твой король Эльвэ ничего мне не рассказал, - поморщился нолдо. - Если бы не было вопросов, я бы из-под стражи не сбежал лишний раз. Незачем.

Галадриэль устало вздохнула, возведя взор к потолку каменного свода:

- Напомни, как тебя зовут. Я отлично помню тебя в лицо, а вот имя — нет.

- Эстемирэ.

- Да… теперь вспомнила. Что хочешь узнать?

- Что вообще произошло? Я знаю, что Макалаурэ заглянул в какой-то твой источник, после чего лишился сознания и до сих пор пребывает… где-то не здесь.

- Всё верно, - подтвердила Галадриэль. - Источник показывает неясные картины. В том числе и будущего. Я видела в нем… страшное. Для всех нас.

- Ты ведь не пугливая, - неуверенно заметил Эстемирэ. - Что же ты увидела? Войны, победу Моринготто? Рабство, смерть? Истребление свободных народов?

- Вот и Кано мне то же самое сказал, - вздохнула Артанис. - Ардой будут править Пришедшие Следом, построят машины, вырубят леса, предадутся разнообразным порокам — и, что самое худшее, это не принесет счастья даже им. Да, Моринготто победит. Не выставляя для этого армий, не захватывая городов и земель.

Эстемирэ несколько удивился. Он мало думал о отдаленном будущем, всерьез планируя сложить голову за Клятву сыновей Феанаро в следующие несколько веков. А потом, наверное, он до конца Арды будет находиться в Чертогах Мандоса… Валар как-то говорили с эльдар о теоретической возможности умереть и возродиться в прежнем теле, и об этом даже трактаты были написаны, но для этого нужно было в буквальном смысле переродиться, стать невинным, как ребенок. Какое уж тут невинным, когда поднимал меч на эльдар и ничуть в этом не раскаиваешься. Понятно, что по доброй воле никогда бы этого не сделал, но Эстемирэ понимал, что забыть о причинах он никогда не сможет. А что зажмуривался и уши закрывал, не в силах слышать, как девы из тэлери оплакивают своих мужей и братьев — это не раскаяние.

- А тебе-то что до того, Нэрвен? Если доживешь… уж приспособишься к новому укладу. Да и когда это еще будет, сейчас и другие проблемы есть.

- Ты не понимаешь, - отрезала принцесса. - Там не будет благородства, честности, смелости. Добра не будет. Этого всего и так в жизни немного, а там — не будет совсем.

- Ну и что ты предлагаешь? Переубивать всех атани заранее, что ли? Сильмариллы проще у Моринготто отвоевать. И вообще, Нэрвен, давай ближе к делу. Живем мы здесь и сейчас, а сейчас у меня мой лорд и друг в беспамятстве валяется, и между прочим, из-за тебя. Если захочешь, я с тобой позже, как он в себя придет, поговорю о философии прошлого и будущего. Благо, когда в Нарготронде у твоего брата гостили, я спорить о том, чего никогда не было и не будет, научился.

Галадриэль тяжело вздохнула, отбрасывая волосы назад. Эстемирэ невольно восхищенно поглядел на ее вьющиеся роскошные локоны — Финдарато и Артанис оба имели просто потрясающую шевелюру. Их братья, хоть и такие же золотоволосые, такого не получили — у Артаресто и Ангарато волосы не вились, а у Айканаро вились, но неправильно и во все стороны.