— Опасными, — бросил Андерс из-за плеча.
Фенрис подумал, что и сам считает так же, но Авелин не позволила развить эту мысль.
— Капитан? — Гаррет, видимо, и сам чувствовал, что надо что-то сказать.
— Недолго я пробуду капитаном, — усмехнулась та. — Если что-то пойдет не так. А не так что-нибудь обязательно пойдет, потому что ты — это ты, Хоук. Донник позаботится о горожанах, их не должна коснуться эта война. Ты… Ты подверг мою преданность серьезному испытанию, Гаррет. Ты ведь был там? Кто взорвал Церковь? Мередит или Орсино?
— Авелин, — веско произнес Хоук. — Церковь взорвали мы.
— Мы?! — у Фенриса даже дыхание перехватило.
«Мы»?! Он невольно обернулся на любовника, который сейчас стоял с крайне озадаченным лицом.
— Мы, — бестрепетно подтвердил Хоук. — Сейчас мы — команда. Так что Церковь взорвали мы.
— Ох, — Авелин изумленно распахнула светло-зеленые глаза; такой командира городской стражи Фенрис, кажется, не видел никогда. Обычно уверенная и серьезная, сейчас она слабо выдавила: — А я как раз думала, что для того, чтобы война не захлестнула город, надо сражаться с теми, кто это сделал, потому что это… В общем, я решила, что тот, кто устроил взрыв, свихнулся больше остальных. А выходит… Это ты? Зачем?!
— Сложно объяснить, — Гаррет мельком обернулся. — Чтобы разразилась эта война.
— Но ведь ты как раз хотел избежать побоища!
— Так получилось, — ляпнул Защитник.
Фенрис все еще не мог осознать, что груз ответственности лег и на него тоже, но тут вперед вышел Андерс, нервно сжимающий посох:
— Это сделал я, — бросил он резко. — Не бери мою вину на себя, Гаррет. Это я хотел, чтобы Круг восстал, потому что дольше терпеть было нельзя.
— Я отплывала в Тевинтер, но вернулась, — добавила Изабела. — Потому что не могла такое пропустить. А когда увидела взрыв, сразу подумала, что это наши.
— Это очень плохо, — сосредоточенно объявила Мерриль. — Раз это мы погубили столько жизней, нам нужно спасти не меньше, иначе это просто нечестно.
— Ну и ну, — Авелин опустила плечи. — Что ж, раз это сделала и я тоже… Вы видели силы Мередит? Если сегодня все сошли с ума, то я просто обязана взять дело в свои руки, и ты меня не остановишь, Гаррет. Их слишком много.
— Мы знаем, — бросил Орсино со стороны и повернулся к ожидающим магам. — Собратья! У нас нет таких сил, чтобы победить в этом бою. Храмовники будут здесь с минуты на минуту. И сейчас я обращаюсь к вам. Сегодня у нас остается лишь одна цель — выжить. Не сдавайтесь. Если сможете, бегите из Киркволла, несите вести в другие Круги! Пусть они ответят за все, что совершили. Защитник, — добавил он много тише, пока маги откликнулись ему нестройным хором. — Дайте указания своим — и выступаем. Если мы сегодня и сможем выжить, то только с помощью — вашей и Создателя.
Он отошел, чутко прислушиваясь к Казематам, в которых знал, наверное, каждый закоулок, каждую щель… Но Фенрис не обращал на него больше внимания. Дверь внутрь отсюда вела только одна, и возможное нападение не станет неожиданным, а обо всем прочем…
— Странная у меня судьба, Гаррет, — уронил Варрик. — Но если я выживу, я напишу обо всем. Клянусь, я стану знаменитым только для того, чтобы мир услышал о тебе.
— Все сошли с ума, — повторила Авелин, покачивая головой. — И маги, и храмовники, и я тоже. Такого нельзя было допустить, но мы допустили. И поэтому я сегодня с тобой. Наверное, со всеми твоими друзьями такое рано или поздно случается.
Фенрис пошевелился, чувствуя солидарность с капитаном стражи. Он и сам пытался нащупать в душе то, за что стоило драться.
— Все это заварил не я, — вздохнул Хоук. — Но расхлебывать, как всегда, мне. И за каждого из вас я любого порву, как Пес тряпку. Сегодня это Андерс.
— И ты сам, — выдохнул Фенрис. — Неужели тебе не хочется сразиться за себя? Ведь ты тоже маг!
— Я маг, — кивнул Хоук. — Но знаешь, Фенрис, не все маги хотят сражаться. Вон те, кто здесь стоят — ты посмотри на них. Все ли они хотят сражаться, убивать? Некоторые еще и жить-то не начали. Так что сегодня я буду драться за то, чтобы у каждого в этом мире был шанс.
— Я навсегда в неоплатном долгу перед тобой, Гаррет, — тихо произнес Андерс, поднимая наконец золотисто-карие глаза. — Не знаю, есть ли шанс у меня, или у тебя, или у всех нас, но его действительно заслуживает каждый.
— Когда я смотрю на тебя, — Фенрис старался на Андерса не глядеть, а смотреть только на Защитника, — я понимаю, что не все маги такие, как в Тевинтере. Но что, если мы своими руками создадим здесь нечто подобное?
— Это будет плохо, — кивнул Гаррет. — Но и так, как сейчас, быть не должно. Крайности никогда не несут ничего хорошего. А золотую середину удерживать сложно, потому что всегда найдется тот, кто хочет больше. Но эта цель стоит того, чтобы драться.
— Почему ты всегда так правильно говоришь, а на деле мне приходится то защищать магов, то убивать храмовников? — Фенрис слабо улыбнулся.
Ему и правда стало полегче. И даже нашлись силы посмотреть на Андерса. Тот тоже как будто чего-то ждал — вряд ли одобрения, так чего же?
— Неправильно, что все убивают друг друга, — высказалась Мерриль. — И мы неправильно делаем. Но лучше делать неправильно во имя добра, чем делать неправильно… просто потому что неправильно. Я, наверное, опять глупость сказала?
— Сейчас ты все правильно сказала, — сжал руку в кулак Хоук. — Мы сразимся. И победим! Потому что если не мы, то кто же?
— Как давно в Киркволле был нужен такой, как ты, — улыбнулся Варрик. — Лично мне страшно. Но не так страшно, как было бы, если бы тебя не было. Не люблю долго тянуть — может, пойдем уже?
— Пора бы, — добавила Изабела. — Как ты думаешь, Хоук, здесь в Круге есть что-нибудь ценное? А то потом мы тут все разгромим, и никому не достанется.
— Да что-то всегда есть, — пожал плечами Гаррет. — Даже в лачуге дяди Гамлена есть ценные вещи: например, шлеп-киянка и сырная голова. Думаю, этот сыр вполне можно было бы продать любителям антиквариата.
— Ты про тот огромный сушеный круг? — хмыкнула Авелин. — Полагаю, им вполне можно защищаться в бою вместо щита, он выдержит.
— Если будет время, загляну и прихвачу, — хмыкнула Изабела, поигрывая кинжалом. — Не люблю мужиков в броне. Эти, в платьицах, мне больше нравятся. Если выживу, прихвачу кого-нибудь с собой в путешествие — небось, в Тевинтере им повеселее будет.
— Сомневаюсь, — бросил Фенрис.
— Идем, — Гаррет расправил плечи. — Орсино, наверное, уже устал ждать, пока мы наговоримся. Надеюсь, нам еще удастся все это обсудить за бутылочкой, как в старые добрые времена.
Фенрис слушал указания, кивал, а сам все не мог теперь отвести взгляда от Андерса. И едва Хоук отвлекся на магов и Орсино, как он сделал шаг назад и даже… И даже потянул Андерса за локоть.
Тот послушно пошел, и негромко уронил, едва они оказались чуть в стороне:
— Я все понимаю, Фенрис. Жаль, что так получилось. Мне не хотелось терять… тебя — так. Если ты больше не захочешь иметь со мной дела, я пойму. Никто не захочет иметь дело с таким, как я. То, что я сделал — это не подвиг, это хладнокровное убийство тех, кто пытался сохранить мир. Но иногда мир хуже войны.
Все это Фенрис понимал и так. Рука его невольно легла на завязанный сегодня с утра узел алой ленты на запястье, и он нащупал ее кончик. А потом не удержался, вскинул взгляд чуть наверх, и глаза его яростно сузились:
— Я понимаю! Каждый день в Тевинтере — это мир и изобилие для магов альтуса, и бесконечная война за существование — для всех остальных. Но ведь ты задумал это давно. Ты не мог знать, как развернутся события, но каждый день был готов взмахнуть посохом и… Ты пил с Гарретом, шутил с Варриком, а со мной… И все это время ты был готов.
— Я знал, что только Эльтина и Церковь не дают этому городу рухнуть, — горько вздохнул Андерс. — И я знал, что неизбежно наступит момент, когда… Когда иначе будет нельзя. Надеялся только, что когда это будет — оно будет не напрасно.
