Фенрис не стал размениваться на мысли. В бою не думают. А раз уж он уже сделал выбор, то колебаться и сокрушаться не стоило.

И эльф вырвался вперед. Храмовников как раз накрыло какой-то гадостью по кругу, от которой они замерли и приплясывали на месте. Вроде бы заклинание было из грозовых, а многочисленная тяжелая броня отлично пропускала голубые молнии и задерживала их.

Еще из-за плеча летели болты. Варрику было трудней: болты были коротковаты, хорошо втыкались только тогда, когда попадали в стратегические дырки на латах. Зато где-то позади развернулся Орсино — Фенрис в жизни не видел такой магии и, к слову, и видеть не хотел, но думать было некогда, так что он охотно воспользовался помощью и этого мага.

Но стоило одному из храмовников болезненно оцарапать предплечье на излете меча, как вокруг не возникло такой знакомой исцеляющей магии… У эльфа не было времени оглянуться, но он уже знал — Андерс не вступил в бой.

И от этого как будто в душе защемило. Вот же, Хоук встал на защиту магов! Пошел против брата, бросил вызов рыцарю-командору. Варрик, гном, которому вся эта магия по барабану, тоже не уклонился. Он сам… Бывший раб, знающий, что такое магия, и то поднял меч! А тот, кто заварил эту кашу; тот, кто выдавал красивые речи… Сбежал? Или молча смотрит на то, как бьются за него и его идеалы?

Драка закончилась быстро. Как и предполагал Фенрис, Мередит просто разменяла свой отряд на то, чтобы уйти без боя — и наверняка напасть, когда ее шансы будут много выше. И хотя сам Фенрис так делал не раз — разве что личных храмовников у него не было, — такое поведение вызвало презрительную гримасу. Хоук не отказался бы от поединка, как не отказался от поединка с кунари, но рыцарь-командор не рассчитывала на честный бой.

Орсино печально склонился над одним из убитых храмовников — и пробормотал имя, а потом и распрямился:

— Вот, значит, до чего дошло, — печально вздохнул он. — Спасибо вам, Защитник. Не знаю, на что я надеялся, когда отправлял вам письмо, но в этом городе вы для многих — последняя надежда. Не знаю, победим ли мы… Вашего друга я поручаю вам. А мне пора вернуться в Казематы. Приходите и вы, как сможете.

Он развернулся и ушел, и тонкая его фигура быстро растаяла в подступающем вечернем мареве под низким набрякшим небом. Больше ждать было нечего, и Фенрис только теперь позволил себе развернуться.

Андерс сидел на ящике, опираясь локтями о колени и сцепив пальцы в замок, и слегка покачивался. Хоук еще раз выругался и смело направился к нему, и Фенрис сделал шаг за ним, а потом еще и еще. Не мог остаться в стороне. Хотел услышать… А что хотел услышать, не знал. Варрик горестно вздохнул за спиной.

Первых слов Андерса Фенрис не разобрал. Когда он подошел, Андерс уже говорил, не оборачиваясь, болезненно и горячо — что-то о справедливости или Справедливости, о несправедливости, о Кругах… Фенрис пытался вслушиваться — и не мог.

Пока не прозвучали слова:

— Теперь несправедливость мне претит так же, как ему.

Не сразу Фенрис сообразил, что речь не о нем, а о демоне, и это…

Но тут встрял Хоук. Он досадливо взмахнул посохом и бросил:

— Мог бы мне довериться. Я бы понял.

— Почему ты не рассказал мне? — не удержался Фенрис.

— Потому что… — маг бросил обреченный взгляд через плечо. — Я… хотел рассказать. Но что, если бы ты, Гаррет… Или ты, Фенрис… Что, если бы вы помешали мне? Или — того хуже — стали бы помогать? Я не мог. Ты, Гаррет, никогда не жил в Круге. Ты, Фенрис… Это не ваша война. Если я отдам за это жизнь… Значит, отдам. И, может, Справедливость наконец обретет свободу.

— Что будем делать? — уныло спросил Хоук. — Я тут, конечно, хорохорился, и Мередит обложил… Даже лучше, чем в письме бы получилось! А делать-то теперь что будем?

Варрик приковылял, опираясь на Бьянку — Фенрис смутно отметил, что его, похоже, тоже кто-то зацепил — и хмыкнул:

— А что, есть варианты? Оставь эльфу любовь всей его жизни — и идем бить… кого там? Храмовников? Ну, значит, храмовников. Вот в чем я точно уверен, так это в том, что кто-то наконец должен победить, а то это никогда не кончится. Помнится, в детстве я просил брата рассказать мне сказку…

— Приехали, — перебил его Хоук. — Самое время.

— Хорошей истории всегда найдется время, — поучительно проговорил Варрик. — И брат мне рассказал самую лучшую — о том, как в Киркволле все хорошо.

— Ну, это уж совсем сказка! — фыркнул Гаррет.

— Делай, что должно, Гаррет, — горько уронил Андерс. — Ты же знаешь, что. Или… Или ты, Фенрис.

— Отвесить тебе плюху? — великосветски поинтересовался Защитник. — Вставай! Магам нужна наша защита.

— Начал — доделывай, — процедил Фенрис.

Андерс вздрогнул, а потом медленно и неловко поднялся, разворачиваясь:

— Вы хотите, чтобы я… Не думал, что вы… позволите. Но раз так, то я буду сражаться с храмовниками. С превеликим удовольствием.

— Кто бы сомневался, — буркнул Фенрис.

— Неплохо бы поспешить к Казематам, — перешел к делу Варрик. — Там будет на что посмотреть.

— Минуту, — вдруг приподнял руку Андерс. — Варрик, покажи ногу. Ногу покажи! Фенрис… Если позволишь, тебя я тоже залатаю.

— Мы отвернемся, — Хоук усмехнулся, но прозвучало это невесело. — Андерс прав, нам надо быть готовыми ко всему.

***

Хлипкая лодочка пришвартовалась у берега, и Хоук поспешно сбросил на причал мостки. Фенрису тоже не терпелось побыстрее оказаться на берегу — уж больно утлым было суденышко, а уж когда в нем разместились четверо, да еще и в броне…

Гаррет спрыгнул на причал первым. Следом поспешил Варрик, сидящий ближе к носу лодки. Фенрис последовал за ними, а потом, поколебавшись, подал руку Андерсу — последнему, оставшемуся на слишком подвижной лодчонке, очевидно не слишком удобно было спускаться на землю, тем более что ни о каких швартовых речи не шло.

Ладонь мага оказалась ледяной. Фенрис с подозрением глянул на Андерса, но тот уже явно собрался для боя, да и в глаза не смотрел. Но помощь принял… Как принял и жизнь из рук Гаррета.

Фенрис понимал, что медлить нельзя, и раздрай в душе — не оправдание, когда от каждой минуты могут жизни зависеть, но все равно не удержался:

— Ты как? — хмуро бросил он. — Может, тебе лириума? Восстановиться после…

После чего — язык не повернулся сказать. Андерс покачал головой:

— У меня есть все необходимые зелья. И даже такие, о которых ты вряд ли когда-либо слышал. Со мной… все хорошо.

— Твой демон..? — насторожился эльф.

— Молчит, — коротко откликнулся маг. — Кажется, слишком… впечатлен.

— Куда уж нам, смертным, — нервно усмехнулся Фенрис, но больше сказать было нечего — или он не мог решиться, но как бы то ни было, больше задерживаться было нельзя.

Из-за ворот Казематов раздался какой-то неясный, но явно нехороший звук — как будто что-то лопнуло, и Фенрис заторопился. Хоук, разумеется, уже рванулся вперед. Он постоянно поучал и Андерса, и Мерриль, что магам следует держаться позади, не лезть на рожон, но сам, конечно, всегда лез.

Фенрис обогнал Варрика и ворвался во двор за Хоуком, на ходу проводя беглую рекогносцировку. Маги под прикрытием Орсино отступают по лестнице вверх, на них наступают храмовники. Что вернее — остатки довольно многочисленного отряда. Фенрис коротко отметил, что бой тут был явно нелегким — трупы храмовников валялись повсюду, а поскольку их противниками были маги, то и повреждения на телах были затейливые. Ожоги, обморожения, сожженная, будто кислотой, кожа… Два тела были буквально размазаны, как будто на них опустили механический пресс.

Тела магов тоже попадались, но много реже.

Фенрис думал, что Хоук наверняка захочет пойти вместе с Первым Чародеем, однако позади раздались еще чьи-то шаги — уж точно не Андерса, Андерс держался рядом.

Орсино заторопился, подгоняя своих и вставая перед ними живым заслоном, и Фенрис вновь почувствовал, что невольно проникается к Первому Чародею — тот защищал своих бойцов, а не оставлял их умирать в безнадежном бою.