— Гаррет, — поприветствовал он гостя, отложив перо. — Слышал цокот когтей, и сразу понял, кто пришел.

— У меня нет когтей, — фыркнул Хоук.

— Зато у него — есть, — парировал эльф и присвистнул, подзывая Пса. — Копченую свиную ногу будешь? Купил себе, но для меня в ней слишком много крови.

— Этот и совсем сырую сожрет, — вздохнул Гаррет. — Ненасытная утроба. Хочешь, я буду присылать к тебе Орану? Готовит она очень вкусно, убирается быстро, а потом полдня мается, не зная, чем себя занять. Я принес ей ноты для лютни, но, похоже, она в них не понимает ничего. А я — и того больше не понимаю.

— Откуда ей понимать ноты, когда она и читать наверняка не умеет, — раздраженно бросил эльф. — И ей никогда не приходилось занимать себя. Отряди Бодана ее учить, если желаешь ей добра. А я как-нибудь обойдусь. Чаще всего мне удается купить что-то съедобное. Пес, нога — в кухне, у помойной кадушки, сходи и возьми.

Мабари ласково ткнулся крутолобой башкой в локоть эльфу и умчался — только его и видели.

— Зачем ты пришел? — Фенрис спросил это, как только они остались одни, как будто даже Пес был нежеланным свидетелем. — В последнее время… В последнее время твои поступки удивляют меня. Я слишком уважаю тебя, чтобы скрывать это, но… зачем?

Хоук не позволил вырваться вздоху облегчения — кажется, он успел прийти вовремя, до того, как доверие дало трещину. Пока Фенрис открыто признает это…

— Именно поэтому, — заявил он и без приглашения упал в кресло. — Хотел с тобой поговорить. Я сам понимаю, насколько глупо и даже подозрительно выглядят мои действия. И я как раз хотел объяснить, что это — цепь случайностей. Может, не всегда и не во всем, у меня действительно были мотивы для каждого слова и действия, но я уж точно не планировал и не реализовывал ничего, что можно было бы счесть коварным планом, интригой или еще чем-то подобным. Единственная цель, которую я преследовал — это дать вам с Андерсом возможность поговорить и решить проблемы между собой. У всей нашей компании разные цели и разный подход к решению проблем, но мы все не желаем друг другу зла. И только вы с Андерсом готовы были поубивать друг друга. Или подставить. И единственным сдерживающим фактором был я. Мне хотелось, чтобы это было не так.

Фенрис долго молчал, а потом глухо и необычно сдержанно произнес:

— Он — маг, одержимый. Отстаивающий идею о магии без контроля. Ты знаешь, как и почему я ко всему этому отношусь. Гаррет, я… не могу.

Хоук собрался, не замечая того, что пальцы сами сжались в кулак — не от злости, а от напряжения.

— Фенрис, но ведь я — такой же. Разве что не отягощен духом. Я тоже маг, я никогда не жил в Круге. И здесь, в Киркволле, я не скрываю того, что поддерживаю Первого Чародея. Мередит снисходительна ко мне, но лишь только потому, что я знатного рода, Защитник и народный любимец.

— От скромности не помрешь, — буркнул Фенрис, а Хоук продолжал:

— И рано или поздно… Она не потерпит того, что здесь — я, весь такой хороший. Она притесняет магов, и с каждым месяцем все это усугубляется. И думается мне, это не оттого, что маги ведут себя все разнузданней. Скорее, у нее прогрессирует мания преследования.

Фенрис довольно долго молчал. Потом встал, отложив перо, и плюхнулся напротив Хоука.

— Не сравнивай себя с нашим одержимым. Если кому и удалось коснуться магии и не запачкаться, то только тебе, больше я таких не встречал. Остальным только дай волю — и они тут же станут одержимыми или магами крови, или все вместе. Даже в нашей компании — трое магов, а сколько среди них нормальных? И в жизни тоже так. На одного нормального найдется парочка тех, которых надо изолировать. Но…

— Но? — чутко уловил неуверенность Гаррет.

— Но рядом с тобой все начинают поступать нелогично и неправильно, — Фенрис покачал головой. — И вот я уже готов поверить, что Мерриль — запутавшаяся дурочка, а Андерс…

Хоук почувствовал, что вступает на зыбкую почву, но пойти на попятный себе не позволил:

— А Андерс?

Взгляд Фенриса ищуще прошелся по низкому столику, где обычно стояли бутылки. Сейчас там было почти пусто — только лежал огрызок яблока. Гаррет видел, как при взгляде на этот огрызок друг резко отвел глаза.

— Я видел, каким бывает этот маг в своей лечебнице, — с заметным трудом выдавил Фенрис. — И дело не в том, как он относится к тебе или ко мне… Я видел, как он помогает совершенно посторонним людям, по которым видно, что они не смогут ему заплатить. Ни деньгами, ни влиянием, ни связями, — ничем. И тем не менее он помогает каждому так, как будто от этого что-то зависит.

— А еще? — требовательно спросил Хоук, поскольку Фенрис замолчал.

— А еще… — эльф поморщился. — От тебя ничто не скроется. Варрик, конечно, пишет полную чушь, несмотря на то, что я пытался ему втолковывать, как должно быть. Но это заставило меня посмотреть… Нет, Гаррет, я не могу этого сказать.

— Заставило увидеть в нем человека? — подсказал Хоук.

— Не совсем, — Защитник видел, что на скулах собеседника проступает едва заметная краска. — Помнишь, я спрашивал, как ты можешь понимать своего брата-храмовника? Я пытаюсь понять, как можно иметь… мага… — он запнулся.

— Как можно иметь мага, я не подскажу, потому что никогда не имел магов, — не удержался Гаррет. — И магесс — тоже. Да и храмовников не доводилось, чего уж там.

— Заткнись, Хоук, — беззлобно фыркнул Фенрис, но Гаррет своей цели достиг — друг слегка улыбнулся. — Я слишком быстро привык думать о нем как о… Надеюсь, Варрик допишет побыстрее. Раньше выбивать меня из колеи умел только ты.

Гаррет постарался сглотнуть как можно тише и бросился в омут с головой:

— А почему ты не можешь взглянуть на него как на мужчину?

Фенрис даже осекся, зеленые глаза его распахнулись, но в них мелькнуло не возмущение, а непонимание:

— Могу. Уже… могу. Зачем тебе это знать, Гаррет? Это не повод для шуток.

— А я и не шучу, — отрезал Защитник, хотя тон его противоречил его же словам. — Я не знаю, что ты там себе думаешь, да это и не мое дело, но я хотел сказать только одно: не позволяй никаким убеждениям испортить тебе жизнь. Ты сам — исключение из правил; как и я; как и он.

— Испортить себе жизнь я могу, скорее, если пойду у тебя на поводу, Гаррет, — пробормотал Фенрис.

— У меня? — Хоук фыркнул. — Не отвечай мне, ответь себе: а чего ты сам-то хочешь? А когда определишься — действуй. Потому что если не соберешься ты, то соберется он. Мне так кажется.

— Беги и укладывай мага, пока он не проделал это с тобой? — уточнил Фенрис. — Хороший совет, я запомню.

— Ну вот и договорились, — Гаррет поднялся и свистнул, подзывая Пса. — А уж Варрику-то какое раздолье!

Фенрис, тоже поднявшийся, чтобы проводить гостя, вдруг сел обратно и вздохнул:

— Стоило мне подумать, что ты, возможно, прав, как ты напомнил мне про эту проклятую книгу. И вот уже как-то не хочется устраивать представление гному на потеху.

— Не обязательно это делать под аплодисменты Варрика и Изабелы, — улыбнулся Гаррет. — Можно более частным порядком.

— Они все равно будут язвить, — обреченно ответил Фенрис.

— Будут, — ничуть не смутился Хоук. — Но они будут язвить в любом случае, а тебе-то что? Делай, что сочтешь нужным, а они пусть завидуют.

— Еще один отличный совет от Защитника, — хмуро вздохнул Фенрис. — Его я тоже запомню.

Пес уже подбежал и крутился поблизости, но голос подать не мог — пасть была занята свиной ногой, поэтому он только умильно урчал, однако Хоук и по глазам видел, что от идеи добежать до поместья де Копьи мабари все равно не откажется. Упрямый… как и все остальные в их компании.

***

Фенрису не нравилось в сегодняшнем предприятии абсолютно всё, хотя уже давно у компании Защитника не было столь мирного дела — всего лишь дойти до «Висельника». Фенрис проходил этой дорогой столько раз, что, кажется, мог преодолеть путь с закрытыми глазами, и все-таки тревоги и страхи не уходили.

Эльф пытался проанализировать все, что чувствует — это одновременно должно было помочь сделать какие-то выводы и отвлекало от бесплодных переживаний.