Гаррет не удержался, фыркнул, а Варрик смешливо заулыбался. Зато Андерс немедленно возразил:

— Вовсе нет, тебе показалось.

Эльф страдальчески потер висок:

— Если уж даже эта заметила…

Дверь распахнулась в очередной раз, и в комнату вошла Изабела. Платок ее был лихо задран выше кромки волос, но на лице было весьма скептическое выражение. Она элегантно захлопнула дверь и уселась, забросив ногу на ногу и обнажая бедро над высоким сапогом.

— Ну что? — поинтересовалась она, оглядев собрание. — Я вижу, тут все просветились, не так ли? Лично мне очень нравится. По крайней мере, гораздо горячей, чем тот унылый ферелденский пивовар, которого я с трудом выкинула за порог.

— А зачем ты его приглашала, если пришлось выкидывать? — полюбопытствовала Мерриль.

— Да так, хотела умную беседу повести, — фыркнула пиратка. — Но поскольку умной оказалась только я, получилось довольно скверно. Но лучше, чем ничего. Было бы времени побольше, я бы в «Розу» заскочила.

— Она с утра мои рукописи читала, — гордо заявил Варрик. — И даже кое в чем помогла.

— Хэй, не забудь, чтобы мое имя стояло на обложке! — напомнила Изабела и бесцеремонно выхватила бутылку с вином из-под руки Хоука.

— Сам бы я, наверное, еще месяц над всяким таким корпел, — пояснил писатель. — Вот что значит — женский взгляд.

— Вот что значит взгляд опытный, — парировала пиратка. — Интервью у героев?

— Кажется, тебя сейчас будут бить, — предупредил Гаррет. — Возможно, мечом. Или посохом.

— Давайте лучше партию в «порочную добродетель», — примирительно предложил Варрик и добавил, обращаясь к «героям». — А вы потом дочитаете, когда полегче станет.

========== Часть 5 ==========

Фенрис с трудом разлепил губы и обвел их языком. И губы, и язык были сухими, как зернистая бумага, а в горле горело и першило. Первыми вернулись осязание и слух, и он даже разобрал позвякивание где-то неподалеку — такое знакомое…

— Пить, — попытался попросить эльф, но из горла вырвался только сиплый свист.

— Не шевелись, — услышал он ворчливый окрик, хотя даже не пытался пока пошевелиться. — Сейчас помогу.

Фенрис почувствовал, как чьи-то руки повыше подняли подушку под головой, и попробовал открыть глаза, но вышло не слишком удачно. Веки подниматься не желали, зрение туманилось.

К губам прижался прохладный металл, с которого тонкой струйкой стекала вода — холодная, чистая, безумно нужная сейчас. Фенрис попробовал сделать глоток — и сразу стало легче, боль в горле немного унялась.

— Если ты сейчас скажешь, что тебе надо встать и отправляться в твой проклятый особняк, я привяжу тебя к кровати.

Теперь эльф уже сумел определить, кому принадлежит голос, столь щедрый на угрозы. В глазах тоже немного прояснилось, и он смутно различил обстановку лечебницы Андерса. Думать тоже удавалось с трудом, но, собравшись со всеми силами, Фенрис был вынужден признать — хотя бы перед собой, — что не в состоянии встать и куда-то пойти. Руку-то поднять, чтобы самому придержать кружку, сил не было!

— Хоук тебя досюда на себе тащил, — продолжал ворчать маг. — Хотя сам едва на ногах держался. А уже здесь, в Катакомбах, мы волокли тебя вместе. Я еще подумал, что демона лысого ты у меня на пороге сдохнешь, не зря же перли!

— А Варрик? — прохрипел Фенрис.

— Живой, — успокоил его Андерс. — Его я уже давно отпустил. Везунчик все-таки этот гном! Если бы Бьянкой нёбо дракону не раскровянил, мы бы с ним только разве что у Создателя повстречались. А так — выплюнул его дракон. И правильно, еще всякую гадость жрать…

— А Гаррет?..

— Хотел дождаться, пока ты в себя придешь, но я его выпроводил, — пояснил целитель. — Только обстановку нагнетал — то ходит, то сопит, то ногти грызет. Я его с рук на руки Авелин сдал. Она забегала узнать, как у нас тут дела… Половину Катакомб распугала. Зато у меня сегодня удивительно тихий вечер. Ты как?

Фенрис попробовал приподняться на локте, хотя его сразу повело, а потом плюхнулся обратно на подушку и признал:

— Бывало лучше. Дышать тяжело… Это почему?

— Потому что ты угодил в столб огня из пасти дракона, — вздохнул Андерс. — Кожу я обработал, пока ты валялся, а вот горло и нос — остались. Я тебе говорил, употреблять зелье внутрь нельзя. Как станет получше, а в жилах будет больше крови, чем зелий, постараюсь помочь.

— Не надо… магией, — мотнул головой Фенрис и вдруг увидел над собой склонившееся лицо лекаря.

Андерс улыбался, но как-то устало:

— Мне пришлось дважды пить лириумную настойку, только чтобы быть уверенным, что ты проснешься. Так что нет смысла отказываться.

Фенрис вяло махнул рукой:

— Если я все-таки сдохну, не хочу, чтобы последним образом, который я унесу с собой в небытие, была твоя рожа.

— Не сдохнешь, — твердо заявил Андерс. — Размечтался. Зато в этом есть один несомненный плюс.

Фенрису вовсе не улыбалось разговаривать с магом, демонстрировать ему свою слабость, но вялым разумом он осознавал, что этот маг уже видел его и в куда худшем состоянии, так что…

— И какой же плюс? — тоскливо осведомился эльф. — Какие могут быть плюсы в том, что мы отправились в проклятую шахту, в которой засел проклятый дракон, после боя с которым на меня ушло две бутылки лириума?

— Шахта разрушена окончательно, — маг поправил сбитую ерзаньем подушку и снова склонился. — Больше там ни рушить, ни восстанавливать нечего, так что я лелею в душе надежду, что больше нам туда возвращаться не придется.

— Этой Костяной Ямы с меня хватило на всю жизнь, — Фенрис даже едва заметно улыбнулся.

— Гаррет то же самое говорил, — фыркнул маг. — Только куда как эмоциональнее. Если я помогу, сесть сможешь? Прежде чем я продолжу лечение, тебе нужно поесть. А потом ляжешь спать. Нормальный сон, а не забытье — лучший лекарь.

Фенрис тяжело вздохнул. Он ни разу не оставался тут на ночь, исключая ту попойку за чтением варрикового творения. Но и таких противников, как высшая драконица, до этого не попадалось…

— Видимо, выбора у меня нет, — заключил он вслух. — Сяду. Сам. И деньги верну — за зелья, лириум, харчи и что там еще.

— Выбора у тебя нет, — веско подтвердил Андерс. — Более того, будет надо — силой вылечу, ты мне сейчас не соперник.

— Все маги такие, — привычно буркнул Фенрис, но позволил и подушку поднимать, и поддерживать под локоть.

Во всем теле ощущалась просто кошмарная слабость, да еще и почему-то руки дрожать начали.

— Упадок сил, — мгновенно поставил диагноз Андерс. — Стоило ожидать. Сиди, сейчас еды принесу. Вот тут, в кружке, вода. Постарайся не расплескать.

Маг удалился, а Фенрис откинулся затылком о стену за подушкой и втянул воздух носом. Без прохладной воды горло тут же заново начало щипать, и он потянулся к кружке, с облегчением отметив, что в той и половины не будет — иначе и в самом деле опасался не удержать. Совсем не облиться не удалось, руки тряслись все сильнее, зубы стучали о край, но все равно стало полегче. И знакомые шаги он услышал с облегчением. Чем быстрее удастся все закончить, тем быстрее можно будет провалиться в сон, а завтра он надеялся встать уже будучи в состоянии идти своими ногами.

Андерс подошел, потоптался рядом и присел на край лежащего на полу матраца.

— Если сил не хватает, я сам, — предложил он свои услуги.

Фенрис не сразу понял, что маг предлагает кормить его с ложечки, а как только понял, возмущенно дернул плечом:

— Я не калека.

— Повезло, — иронично откликнулся Андерс. — В этой шахте так повезло не всем. У меня просто нет желания отмывать от каши тебя и матрац, если ты не удержишь.

— Удержу, — эльф сжал зубы.

На такое унижение он готов не был — и это сразу придало сил.

Маг аккуратно устроил холодную миску у него на коленях и впихнул в руку ложку:

— Ешь. Так же, как ты вино обычно лакаешь — до дна.

Эльф кивнул, но после первой же ложки невольно поморщился, хотя сибаритом никогда не был:

— Какая гадость… Это тоже лекарство?