Сначала пришлось спуститься, чтобы оказаться на уровне подоконника, а потом снова подтягиваться наверх. Перекидывая ногу в темный зев окна, Джон, прикусив губу, вслушивался — но никаких посторонних звуков не слышал. Не горела свеча, никто не двигался в темноте.

Наверное, всё-таки спит. Или уже проснулся, сделал для себя выводы — и теперь поджидает во мраке, чтобы застать жертву врасплох. Отец учил и этому тоже. И что-то подсказывало Джону, что этим умением Джереми владеет не хуже, чем и обращением со скрытым клинком.

Но боялся он зря. Видно, тамплиера не спешили оповещать обо всяких непроверенных вещах. Джереми всё так же мирно спал, теперь уже раскинувшись на спине. Покрывало его больше вообще не прикрывало.

Джон поспешно сбросил одежду, а потом, подумав, поднял с пола китель и штаны и от души потряс — чтобы не осталось следов каменной пыли. Пусть уж лучше прачка понимающе кивнет, когда увидит следы засохшего семени, чем недоуменно доложится экономке или еще кому, что одежки перепачканы чем-то непонятным.

Потом скользнул в кровать. Напряжение начало отпускать, и Джону уже очень хотелось провалиться в сон, но еще нужно было вернуть кольцо. Снимая известный символ тамплиеров, он вдруг приостановился, прежде чем вернуть его на палец Джереми. Кольцо манило и притягивало взгляд. Джон частенько видел символы Братства на одеждах тех, кто приходил в их дом в гости. Даже на одеждах гражданских и абсолютно мирных. И Джон медленно разглядывал и ощупывал крест. Сейчас не было видно, что он алый, только очертания можно было разобрать. И вот из-за этого крошечного креста разражались войны, гонения и притеснения. Так же, как из-за пряжки с символом Братства, стягивающей воротник отца, возникали революции и освободительные движения. Казалось бы, такая малость… Но сколько она значит! О чем говорит?

Джон не сразу понял, что ритм дыхания Джереми изменился. И, холодея от ужаса, понял, что просчитался, только тогда, когда уже услышал голос:

— Не спишь, Жу-жу?

— Я…

Надо было что-то придумать! Почему он ночью любуется тамплиерским кольцом, вместо того, чтобы спать?

— Ты, значит, еще и воришка? — сделал абсолютно неправильные выводы Джереми. — Привык поправлять материальное положение за счет любовников? Верни.

Джон мигом согласился с такой гипотезой. Замечательная гипотеза! Гораздо лучше догадки, что сын ассасина дурит голову тамплиеру.

— А что мне было делать, сэр? — он беспрекословно отдал кольцо и ощетинился. — Бэрроуз не заплатил ни пенни, ни пенса! Мисс Бэрроуз иногда давала деньги, когда я ей помогал втайне от ее папаши, но у нее самой маловато было. А мне, сэр, знаете ли…

— Замолчи, — прервал его речь Джереми. — Я обещал заплатить — и я заплачу.

— Бэрроуз тоже это часто повторял, — откликнулся Джон, стараясь, чтоб в голосе звучало смущение и раскаяние. — Но вы послезавтра отдадите меня ему — и можете уже ничего не платить. А с Бэрроуза вполне станется просто выкинуть меня на улицу и не озаботиться тем, как я буду выживать и добираться в Англию. Особенно если узнает, что я с вами спал. А то и что похуже сделать может… Вы же про этих, ассасинов, всякое говорили.

— А тебе палец в рот не клади, — Джереми зевнул и натянул кольцо обратно на руку, да еще и проверил, удобно ли.

Скулы Джона мгновенно залились краской стыда и ярости. Конечно, «не клади», когда в рот можно и что-то иное положить! Но оказалось, что Джереми не закончил:

— Я заплачу тебе заранее. Перед встречей, чтобы ты знал, что тамплиеры держат слово. Но завтра ты поедешь со мной.

— Куда? — Джон насторожился.

— Завтра и узнаешь, куда, — лениво отмахнулся Джереми и снова удобно устроился. — Ложись, Жу-жу, по ночам спать надо, а не воровать и вести долгие разговоры. Надеюсь, тебе больше не придет в голову столь неудачных идей, как пытаться что-то у меня украсть.

— Нет, сэр, — грустно ответил Джон, послушно улегся и даже не сбросил с себя тяжелую горячую руку, которой тамплиер прижал его к себе.

Поехать куда-то? Это сулило возможность обрести новые ценные знания. А кроме того, будет гораздо лучше, если в момент, когда лопнет стекло, Джереми тут не будет. Его приспешники наверняка попытаются дело замять — и, быть может, даже не расскажут о том, что случилось.

И проваливаясь в сон, Джон был крайне доволен собой. Ну хоть что-то пошло так, как нужно.

***

— Вернулся? — раздался над головой голос… Хлои.

Джон даже опешил. Он настолько привык видеть лицо Ребекки и слышать ее голос, что к такому вопиющему нарушению порядка не был готов.

— Кхм… да, — выпалил Джон.

— Медленно, — приказала Хлоя. — Не торопись. Ребекка объясняла мне, как правильно выходить из Анимуса, и я выполню все ее инструкции.

Капсула с прибором щелкнула, с легким жужжанием приоткрылась, и Джон убрал руку с прибора, всё еще недоверчиво поглядывая на Хлою.

— А где Ребекка?

— А тебе нужна именно она? — ровно осведомилась Хлоя. — Они с Шоном ушли за продуктами.

— Давно? — Джон выпрямился и даже спустил одну ногу с кресла.

— Не очень давно, — подумав, отозвалась доктор. — Но мне что-то подсказывает, что они задержатся. Ну, может, пасты в ближайшем магазине не окажется. Или бактерицидного пластыря в ближайшей аптеке не будет…

Джон вдруг нахмурился:

— А зачем пластырь? Кто-то поранился?

— Нет, — так же ровно отозвалась Хлоя. — Более того, у меня есть запас и пластыря, и бинтов, но вдруг не хватит? Ну, или очень срочно понадобится какая-нибудь очень нужная вещь — вроде полной коллекции дисков «Битлз». Мало ли что может произойти, когда Шон и Ребекка гуляют по городу? Они же, как и мы, ассасины, а значит, ситуация всегда может выйти из-под контроля.

— А! — до Джона наконец-то дошло, и он даже хмыкнул. — Это очень может быть. Кстати, у меня ноют пальцы. Наверное, потому, что я полночи вместо предка… или с ним?.. лазал по крышам. Так что пластырь очень даже может пригодиться.

— Это фантомные ощущения, — отрезала Хлоя. — Если не пройдет за четверть часа, придется ограничить твое время пребывания в Анимусе.

— А, ну… — Джон окончательно сполз с кресла.

Хлоя на привычном месте Ребекки казалась ему какой-то неправильной. Неправильнее даже, чем ощущение фантомного секса с фантомным же мужиком, который помер почти два века назад. И ему бы сейчас воспользоваться удачным моментом, пока товарищей нет, но что-то ничего не приходило в голову. Когда он пытался приударить за Хлоей, та воспринимала всё абсолютно отстраненно, но теперь-то вроде бы что-то поменялось? Она же говорила что-то такое, когда он погружался в Анимус. А теперь сидит и хмурит брови, глядя в монитор Ребекки. Нельзя же ей сказать: «Крошка, пошли перепихнемся»!

— Ты в порядке? — Хлоя наконец отвела взгляд от монитора и поглядела сурово.

— В полном, — заверил ее Джон. — Пальцы уже вроде не так ноют. И мне ничего не глючится. Так что всё о`кей. М… Хлоя, может, поужинаем? Или… пообедаем? Или позавтракаем? Какое сейчас время?

— Обеденное, — просветила его Хлоя. — Ты прав, тебе надо восстановить силы.

— Может, вина? — не очень уверенно предложил Джон. — У меня всё время в голове уже перепуталось.

— А потом пьяным в Анимус? — Хлоя возмутилась. — Да ты с ума сошел! Он и так для разума опасен!

— Ну, а потом ляжем спать, — жизнерадостно отозвался Джон, но быстро поправился. — То есть я лягу.

— Конечно, ты, — веско подтвердила Хлоя. — Мне Ребекка велела следить за датчиками. Сказала, что если появится тревога, то они запищат. Тогда мне надо будет срочно вывести тебя хоть куда-нибудь, а на дверь подъезда наклеить наклейку рок-группы. Такая глупость!..

— А по-моему, неглупо, — оценил Джон. — Студенты всегда всякой фигней оклеивают все доступные поверхности. А нашим друзьям будет лучше узнать об опасности заранее.

— Это всё равно глупо, — скривилась Хлоя. — Я не умею оценивать опасность.

Джон немного подумал…

— Нет, — он покачал головой. — Ребекка говорила, что тамплиерам в любом случае понадобится время, чтобы обнаружить нас после того, как мы засечем их активность. Так что даже если Шон с Ребеккой задержатся, успеют тут что-нибудь сделать. А потом найдемся, вывезем оборудование и спрячемся. Ты не волнуйся, я сумею тебя защитить.