Шок.

Пфф, намерена тут же доказать обратное, ведь у меня есть улика! Я иду в прихожую, беру сумочку, достаю свой кошелек и вытаскиваю фотографию, с полной уверенностью своей правоты, после чего вручаю ему. Он смеряет взглядом фотографию, потом поднимает глаза на меня:

– Откуда у тебя моя фотография?

– Чего? В смысле твоя?– я уставилась на него в полном недоумении.

– В прямом, Вика, это фотография м-о-я.

Он срывается с места, открывает тумбочку в прихожей и начинает что-то судорожно искать.

Затем достает какую-то корочку и вручает мне. На мол, смотри.

На синей обложке написано: "Студенческий билет". Открываю и вижу точно такое же фото. Волна шока! Чувствую, как мне перекрыли кислород!

Потом он идёт к шкафу, открывает и достает из него старый альбом. Листает, находит то, что ему нужно и протягивает мне.

Я беру в руки альбом и размещаю на коленках. Со старой фотографии на меня смотрят и широко улыбаются два человека, один высокий лет 20 и другой пониже лет 12. Витя садится рядом и показывает: Этот, что пониже – мой отец, а рядом это Виктор- мой дядя.

У меня отвисает челюсть, где-то я уже видела это лицо. Точно! Среди бабушкиных фотографий, там они вместе сидят, обнимаясь в саду за домом.

Меня бросает в жар и бьёт нервная дрожь.

Мой мозг отказывается воспринимать эту безумную информацию.

– Открой, пожалуйста, окно, мне плохо, мне нужен воздух.

Видимо на моем бледном лице отчетливо читается ужас, так как бедный парень пугается и через секунду уже у окна, чтобы открыть. Кажется, что теперь из нас двоих доктор нужен мне, а не ему.

Витя идёт на кухню, чтобы принести мне воды.

Садится рядом и смотрит, как я делаю крупные глотки. Допиваю все до капли и спрашиваю, как бы саму себя?

– Эту фотографию я нашла в бабушкиных вещах, откуда она у неё?

Я ничего не понимаю!

Но Виктор сам готов дать ответ:

– Твоя бабушка общалась с моей семьёй. Когда я поступил в университет, мой отец пригласил к нам самых близких друзей, чтобы отпраздновать это событие.

Вера Васильевна всегда интересовалась нашими делами и оказалась в числе приглашенных. Перед уходом домой, она увидела мое фото на тумбочке и была им очень сильно впечатлена. Фотографий было несколько экземпляров, и я без тени колебаний, подарил один из них.

Но почему ты хранишь её в своем кошельке, думая, что это мой дядя?

Его взгляд более чем настойчивый и прожигает меня насквозь.

Как я могу объяснить ему все это, если уже сама ничего не понимаю?

– После того, как я её случайно нашла, то решила показать тебе, – вру я ему, так как совершенно не готова выложить всю правду наружу. Она слишком бредовая для этой реальности.

– Я вижу, что ты мне что-то не договариваешь!

Вика, пожалуйста, скажи мне правду, это очень важно!

– Я не могу тебе рассказать, – уже более равнодушно заявляю я.

– Ты видела его в зеркале?

Земля уходит у меня из-под ног. Он знает, он все знает! Так. Стоп… или не все? Я должна выяснить все подробности!

– Ты тоже его видел?

– Да, видел, он был моим лучшим другом с самого моего детства. Я всегда думал, что говорю со своим собственным отражением, а оно мне отвечает.

Я не могу поверить, что?! Произношу в слух:

– Что ты только что сказал?!

Мы смотрим друг на друга словно парочка безумных.

– Подожди, то есть ты думала, что я это он, когда увидела в первый раз? Поэтому на твоём лице был такой шок, и ты назвала меня по имени?

Мы оба теряем самообладание и сидим в полной тишине ещё несколько минут. Каждый думает свою думу, воображая весь парадокс произошедшего.

– Ты его любишь? – Вдруг спрашивает он с диким отчаянием.

На его лице читается боль разочарования.

– Я так думала. Теперь я уже не знаю.

Вся эта история настолько не вписывается ни в какие рамки нормального мышления, что я не могу понять, кому и во что мне верить.

Витя кладет мне свою руку на плечо и настойчиво вглядывается в мои глаза.

– Хорошо. Давай успокоимся и будем рассуждать логически. Ты мне расскажешь свою историю, а я готов поведать тебе свою. Только давай пообещаем, друг другу, что будем говорить правду и только правду.

При этом у него крайне серьезный вид, как у ответчика в зале суда.

– Договорились!

Я протягиваю ему свою ладонь, он её дружески пожимает.

Первый раз я увидел его, совсем рано, в детстве, когда мне было 4 года. Мама говорила мне, что я всегда показывал на зеркало и пытался говорить сам с собой. Мне казалось, что я какой-то ненормальный, не такой, как все, из-за этого я рос довольно застенчивым и замкнутым. У меня всегда были проблемы, чтобы завести друзей. Тем более я в этом не нуждался – у меня уже был лучший друг и наставник. Мое отражение в зеркале двигалось независимо от меня и обладало собственным мышлением. Он отзывался на мое же имя – Виктор. Это было очень удобно.

Я говорил словно сам с собой.

Я рассказывал ему все свои проблемы, победы и поражения. Вместе мы шутили, смеялись, мечтали.

Когда я спросил, кто он такой и почему его вижу только я один. Он ответил, что он мой близкий родственник и по злому року судьбы заключен в этом зеркале. Его мир такой же, как и мой по ту сторону, только он там совсем один и очень давно.

Мама не раз ловила меня на том, как я говорю с кем-то у себя в комнате, а когда внезапно заходила, то убеждалась, что я один. Её это очень сильно беспокоило, порой она даже приходила в бешенство, но позже с этим смирилась, и я ей безгранично благодарен, что она не затаскала меня по врачам и психологам. Мой отец постоянно пропадал на работе в длительных командировках, так что у него не было на меня времени, мои проблемы его не волновали.

Виктор был вместе со мной каждый день и был свидетелем всей моей жизни. Он был мне самым близким человеком, даже ближе, чем мои собственные родители, которые никогда меня не понимали.

Примерно полгода назад он стал приходить гораздо реже, не объясняя причин. На все мои вопросы увиливал и ловко уходил от ответа. Это было очень странно и совершенно необъяснимо. Месяц назад, может чуть больше, он сказал, что выяснил одну очень важную вещь, и я должен кое-что сделать для него. Я не мог отказать в его последней просьбе. Он попросил меня каждые выходные приходить на его могилу, пока я не встречу там, ну, в общем-то, тебя. С того самого момента он пропал и больше не выходил со мной на связь…..

Я лежу на своей жёсткой кровати. Мне еле-еле удалось уснуть этой ночью. Мое предвкушение от предстоящей поездки настолько велико, что я даже во сне вижу, как выхожу из поезда на Казанском вокзале в своем самом лучшем виде. Открываю глаза и вижу, что вокруг кромешная темнота, пытаюсь нащупать будильник на тумбочке, чтобы посмотреть который час, надеюсь, что не проспал. Протягиваю руку и ощупываю дощатый пол, странно, у меня дома линолеум, и почему я лежу на полу?

Открываю глаза. Вскакиваю в ужасе, словно кипятком ошпаренный. Я на чердаке у Веры!

Что произошло? Я был дома. Я точно помню, как собирал вещи, как сложил свои документы в чемодан, как прощался с братом, как заводил будильник на полшестого утра, чтобы не проспать. Я точно не ничего пил, чтобы в полубреду уйти из дома и прийти к ней.

Я выбегаю на лестницу, осматриваю дом, он пустой, никого нет. Выбегаю на улицу, нет даже машин и прохожих. Бегу к своему дому, я в полнейшем шоке от увиденного – его нет на месте. Пусто! Абсолютно ничего, ровное пространство, покрытое зелёной травой.

Не может быть! Такого просто не может быть! Я сплю, это все сон. Смотрю во что я одет – на мне та самая одежда, что я приготовил для поездки.

Я сейчас проснусь, и все встанет на свои места.

Судорожно пытаюсь вспомнить, что обычно делают, чтобы проснуться. Пытаюсь ущипнуть себя – ощущения очень болезненные, и слишком уж подозрительно всё реально вокруг.