– группировка – это не то же, что группа;
– группировки могут существовать внутри группы в том числе на высоком уровне её развития (коллектив);
– группировки разъединяют группу, так что для укрепления группы требуется ослабление и преодоление группировок (ср., напр.: «В … коллективе с числом членов не менее 20-25 человек возникают неофициальные группировки… Чем более сплочённым является коллектив, тем меньше в нём мелких, обособленных группировок» (Кузьмин, Волков, Свенцицкий, 1973, с. 9).
Как видим, в рамках данного подхода группировка признаётся, с одной стороны, объединением людей, а с другой – образованием менее полноценным и доброкачественным, нежели группа. И всё это, за исключением, естественно, идеи, будто внутри группы может ещё что-то «возникать», близко перекликается с тем, что действительно характеризует объединения людей на основе общей цели, каковые объединения представляют собой более низкий уровень кооперации, нежели объединение на основе общего мотива. Так что определение: «Группировку образуют люди, взаимодействующие для достижения общей цели», – органично дополняя уже принятое определение группы, упрёков в резком расхождении с традицией точно не заслужит. Ну а членов группировки мы, вслед за В. И Лениным, будем называть союзниками.
Следующий вопрос, необходимо возникающий после введения нового понятия, – это вопрос о его месте в ряду уже существующих понятий.
Впрочем, в наших обстоятельствах задача несколько упрощается, так как требуется уточнить взаимное позиционирование всего двух терминов – «группа» и «группировка». А главное, разбираясь с тем, какое человеческое объединение, при каких условиях и в силу каких механизмов может или не может входить в другое объединение, мы уже зафиксировали почти все основные черты двух форматов (к)взаимодействия, основанных на общем мотиве либо общей цели. Так что здесь остаётся лишь ещё раз отметить, что хотя по своему персональному составу различные объединения людей могут частично или полностью перекрываться одно другим, в теоретическом плане группа и группировка представляют собой не соподчинённые, а рядоположенные и независимые понятия, в сумме составляющие родовое для них понятие «объединение взаимодействующих людей». А за пределами этого формально-логического родства никакой иной содержательной связи между реальностями, стоящими за понятиями «группа» и «группировка», нет.
В полной мере это относится и к разноуровневости двух видов человеческой кооперации, которая имеет не генетический, а сугубо структурный характер. Представляя собой более высокоорганизованное образование, группа не есть предел развития группировки, а группировка не есть ступень развития группы.
Вместе с тем к сказанному стоит, пожалуй, сразу же добавить, что вывод об отсутствии генетической связи между группой и группировкой вовсе не равносилен утверждению, будто группировка не может стать группой или наоборот. В принципе не приходится исключать, что по ходу какого-нибудь союзнического взаимодействия достаточно синхронно найдутся поводы для превращения общей цели в мотив каждого из участников. И тогда, согласно определению, группировка перестанет быть группировкой и превратится в группу. Однако, во-первых, такая трансформация будет прямо нарушать логику исходно складывавшегося взаимодействия, поскольку с исчезновением прежнего целевого объединения людей и появлением на его месте новой группы цель группировки так и останется нереализованной. То же самое можно сказать и про превращение общего мотива в общую цель и, соответственно, группы в группировку.
А во-вторых, рассматривая замещение цели мотивом, мотива целью и иные передвижки в структуре интересов человека как элементы внутренней динамики отдельной личности, признать их ещё и этапами внутреннего развития объединения людей не получается никак. Ведь когда у человека появляется мотив или цель, которые для других людей уже стали основой для практического взаимодействия, то само по себе это отнюдь не гарантирует, что такой человек присоединится к уже существующему объединению. Потому что они могут элементарно не встретиться, а встретившись – не договориться о порядке совместных действий или просто не понравиться друг другу. Наконец, наш герой может передумать и ещё до начала реального взаимодействия отказаться от того мотива или цели, которые пусть недолго, но всё же были у него общими с кем-то ещё. И тогда подобные преобразования в чьей-то личности (возможно, для самого человека очень глубокие и значимые) для объединения людей так и останутся событиями сугубо посторонними и ни на что не влияющими.
Если же кто-то разочаровывается в общих планах, то, как мы уже знаем, это автоматически выводит человека из взаимодействия. После чего такой человек может просто оставаться в стороне и в одиночку решать какие-то сугубо личные вопросы либо даже примкнуть к объединению с прямо противоположными устремлениями. Тем не менее для продолжающих совместную работу людей любые подобные пертурбации с целеполаганием той или иной отдельной личности опять-таки будут событием разве что пограничным, но точно не внутренним. Ибо даже если участники взаимодействия не прибегнут к бойкоту или активной мести и сохранят нормальные общечеловеческие контакты со своим бывшим партнёром, всё равно для группы (группировки) в целом это будут чисто внешние процессы.
Более подробно о том, что может влиять на развитие кооперативного взаимодействия и по каким показателям можно судить о внутренней динамике человеческих объединений, мы будем говорить в главе 6. А сейчас необходимо продолжить разбираться с теоретическими последствиями исчезновения группы как единственного «первосортного» объекта для социально-психологических наблюдений и экспериментов. Ведь до сих пор коллеги хотя и признавали, что помимо групп могут существовать также иные человеческие объединения, однако, как это хорошо видно из цитировавшегося определения корпорации, любые альтернативы группе воспринимались как образования заведомо низкопробные, которые стоит изучать в основном с точки зрения поиска эффективных способов их устранения. Так что «появление» рядом с группой концептуально равноценного объединения людей ставит ещё один важный вопрос – исчерпываются ли виды взаимодействия двумя указанными выше?
На этот вопрос можно ответить отрицательно, указав ещё одну возможную основу согласования действий – порождающий отношения обмена взаимный вклад людей в реализацию планов друг друга. И хотя такой ответ не снимает вопроса, а лишь воспроизводит его на другом уровне: исчерпываются ли виды взаимодействия тремя указанными выше? – мы пока воздержимся от дальнейших поисков в этом направлении в пользу более детального рассмотрения уже зафиксированных видов взаимодействия.
3.2. К определению объёма понятия «виды взаимодействия».
Итак, возвращаясь во всеоружии установленных фактов к группе, нетрудно убедиться, что в ней присутствуют все три «слоя» отношений – по поводу мотива, по поводу целей и по поводу вклада. При этом они не просто сосуществуют, а образуют строгую иерархию.
Для иллюстрации сошлёмся на один, как представляется, весьма показательный пример того, какое место отводится мотиву, целям и вкладу в реальных человеческих отношениях: «… в 1912 году в ЦК большевиков вошёл провокатор, Малиновский. Он провалил десятки и десятки лучших и преданнейших товарищей, подведя их под каторгу и ускорив смерть многих из них. Если он не причинил ещё большего зла, то потому, что у нас было правильно поставлено соотношение легальной и нелегальной работы. Чтобы снискать доверие у нас, Малиновский, как член Цека партии и депутат Думы, должен был помогать нам ставить легальные ежедневные газеты, которые умели и при царизме … проповедовать основы большевизма в надлежащем образом прикрытой форме. Одной рукой отправляя на каторгу и на смерть десятки и десятки лучших деятелей большевизма, Малиновский должен был другой рукой помогать воспитанию десятков и десятков тысяч новых большевиков через легальную прессу» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 28-29). Ещё более заострив ситуацию, можно утверждать, что разоблачённый провокатор может не успеть принести никакого вреда, может даже принести известную пользу, выдав других провокаторов и замыслы своих распорядителей, но от этого он не станет для подпольщиков даже союзником. Напротив, искренний, но неопытный товарищ не станет для своих врагом, даже если по его вине произойдёт провал.
