— Ты живой… — проскулил он, наконец, прижимая голову парня к себе.

— Больно, — едва слышно прошептал тот, и Гуаньшань спохватился.

— Прости-прости! Где больно? Как ты? Блядь, ну ты и козёл!

Тянь снова простонал, с трудом разлепляя глаза. Правый оказался залит кровью, и рыжий вытер его рукавом куртки.

— Шань, — слабая улыбка появилась на его лице. — Это ты…

— Да я это, я, засранец! — забормотал он, то смеясь, то хмурясь и всё ещё не в состоянии контролировать силу объятий. Словно боялся, что если не прижимать, то Хэ Тянь сейчас куда-нибудь исчезнет.

— Где мы…

— На крыше. Там пожар, — только сейчас до рыжего дошло, что вниз они спуститься уже не смогут. Дым поднимался высоко в небо и даже моросящий, холодный дождь не спас бы их от огня.

Он устроился поудобнее, так, чтобы Тянь оказался лежащим между его ног, и перехватил парня, укладывая к себе на грудь.

Несмотря на ситуацию ему было спокойно и совсем не страшно. Тянь тяжело дышал, но всё же нашёл в себе силы, чтобы вытянуть руку и найти ладонь рыжего.

— Всё хорошо, я тут, — прошептал Шань ему на ухо. От волос пахло кровью и дымом.

— Прости меня… — ответил Тянь.

Его пальцы мелко подрагивали. Рыжий прижал их, обездвиживая парня.

— Лежи спокойно. Всё будет хорошо.

— Прости меня, я так хотел сделать всё правильно…

— Ты сделал, Тянь.

— Ты злишься на меня? — от его виноватого голоса блядски щемило в груди.

— Не злюсь, — честно признался Шань. — Уже неважно.

— Я тебя очень люблю.

— Я знаю.

Гуаньшань посмотрел на хмурое, дождливое небо и подумал, что если не скажет сейчас, то, возможно, не скажет уже никогда. Какая разница, успел ли он обдумать свои слова или нет, если жить им осталось считанные часы? В конце концов, эти странные, сложные чувства были с ним уже очень давно, однако он ни разу не давал им шанса. Может, стоило всё-таки?

— Я тебя тоже… люблю, — лишь произнеся это, Гуаньшань понял, каким дураком был всё это время.

Тянь не ответил. Отключился, но его дыхание выровнялось. По крайней мере, он больше не дрожал в объятиях.

Рыжему было легко и наконец-то правильно. Так, как нужно.

Почему-то вспомнилась мама. И Цзянь с Чжэнси.

«Как же быстро летит время», — подумал он, прикрывая глаза и утыкаясь носом Хэ Тяню в волосы.

====== 32 ======

— Вижу их, Чэн, скидывай трос! — закричал Исин.

— Там слишком тесно! Он может не поймать! — мужчина ухватился за ручку возле открытой двери вертолёта, зависшего над недостроенным зданием.

Дым вокруг рассеивался от вращающихся лопастей, но этого не хватало надолго — пожар был слишком сильным.

Гуаньшань заметил их, сперва растерялся и некоторое время в панике оглядывался по сторонам. Чэн надеялся, что парень сообразит и оттащит Тяня в относительно свободное место, над которым Исин удерживал вертолёт вот уже несколько минут.

Рыжий замер, задрав голову, а затем снова посмотрел вокруг себя. Время уходило, и Чэн устало выдохнул, когда рыжий наконец-то ломанулся в нужную сторону.

«Молодец, молодец», — подбадривал он его мысленно.

Сначала скинули пластиковые носилки с ремнями, а затем и специальный трос. Чэн спустился, помог закрепить брата по ногам и животу, на всякий случай проверив у того пульс. Его собственное сердце колотилось, как сумасшедшее, а пальцы дрожали: он очень боялся, что они не успеют в больницу.

В вертолёте с учётом новых пассажиров стало ещё меньше места, но Чэн сам настоял, чтобы они взяли с собой двух врачей. Он осторожно отклонился в сторону, практически вжимаясь в серую обшивку борта. Мужчины в форме сотрудников скорой действовали молча, но почти синхронно и решительно. Это успокаивало.

Фельдшер срезал на Тяне ремешки бронежилета, ловко задрал кофту. Другой врач прикрепил к груди и животу датчики, а затем подсоединил к тем какие-то провода. На левую руку брата надели тонометр. Чэн уставился на цифры, мерцающие на диагностическом приборе.

— Пульс почти в норме, а вот давление повышенное! — отрапортовал фельдшер.

— Не каждый день летаешь на вертолёте, — усмехнулся врач, обращаясь к Чэну. — С ним всё в порядке! Серьёзных внешних повреждений нет!

Они надели на лицо брата кислородную маску. Вертолёт слегка накренился, и Хуа Би сообщил, что в больнице они будут уже через пять-семь минут.

Вертолёт затрясло, словно неотрегулированную по высоте стиральную машину. Когда тряска прошла, рыжий, наконец, отпустил ручку, и Чэн, заметивший это, осторожно коснулся его предплечья.

Все врачи, и он сам были в наушниках-локаторах с микрофоном, чтобы не было слышно рева винтов и при этом можно было переговариваться с пилотом. На Тяня тоже надели наушники, но лишь для шумоизоляции. У Гуаньшаня же такой роскоши не было.

Он уставился на Чэна слегка обезумевшим, воспалённым взглядом. Мужчина сжал его предплечье чуть сильнее, одними губами произнося: «Ты в порядке?».

Парень кивнул, сглатывая. После этого Чэн удовлетворённо откинул голову на стенку и прикрыл глаза.

Впрочем, долго отдыхать не пришлось, долетели, кажется, минуты за четыре. Исин превзошёл самого себя. В больнице их уже ждали: Тяня забрали с вертолётной площадки на крыше и сразу же повезли в отделение интенсивной терапии.

Чэн высадился следом и помог спуститься рыжему. Парня немного трясло.

— Пойдём со мной, — велел мужчина, следуя за врачами.

Их отвели в другое крыло, где Чэна сразу же подлатали медсёстры. В целом с ним не было чего-то серьёзного: так, мелкие порезы, ссадины и очень больная голова. Гуаньшаню измерили давление, дали какие-то таблетки и заставили прилечь на койку, дождаться действия лекарств. Спустя некоторое время пришёл Исин. Он был уставший, но весьма довольный исходом ситуации и, пожалуй, единственный, кто сохранял чувство юмора.

Чэн сидел молча, рыжий смотрел куда-то в потолок: оба не знали, что сказать.

— Ладно, братан, — А Цю хлопнул мужчину по плечу, и тот криво поморщился. — Я поеду обратно, наведу там порядок. Потом к Цзыи. Посмотрю, как обстановка.

— Спасибо, — Чэн сперва смутился, что Гуаньшань слышал их общение, а затем плюнул на всё и поймал взгляд Исина. — Посмотри, как мама, я позвоню, когда будут новости о состоянии Тяня.

— Его забрать? — здоровяк кивнул на рыжего, и тот живо приподнялся на локтях, вероятно собираясь протестовать.

— Не надо, он со мной, — ответил Чэн, и Шань, ещё не успевший что-либо сказать, возмущённо захлопнул рот.

Исин вышел, тихонько притворив за собой дверь. Медсёстры покинули их спустя минут десять, велев отлежаться.

Чэн устроился на соседней койке с рыжим, стараясь лишний раз того не смущать.

— Когда они скажут? — хрипло поинтересовался Гуаньшань спустя минуту напряжённого молчания и надоедливого писка каких-то медицинских приборов.

— Обещали в течение получаса, — спокойно ответил Чэн. Он прикрыл глаза и только сейчас ощутил наваливающуюся на него усталость.

Рыжий тяжело вздохнул и, судя по возне, перевернулся на бок. Мужчина покосился на него, едва заметно приоткрыв один глаз: парень и правда лежал к нему спиной, будто затаив дыхание.

— Гуаньшань, — тихо позвал он.

— М-м?

— Спасибо. И прости, что повёл себя так грубо.

— Да плевать, — тот пожал плечами. — Я бы не смог поступить иначе.

— Ты очень смелый, — искренне признался Чэн.

Рыжий не ответил и шмыгнул носом. Они полежали ещё немного в молчании, а потом, наконец-таки пришли доктора.

Чэн с замиранием сердца выслушал их отчёт о состоянии брата. Сотрясение мозга, множественные гематомы по всему телу, отравление продуктами горения… Тяня должны были держать на искусственной вентиляции лёгких в течение недели, при этом введя в состояние медикаментозной комы.

После этих слов Гуаньшань резко сел на койке и схватился за голову руками. Чэн договорился о расходах на лечение, дождался, пока все врачи покинут кабинет, и подошёл к рыжему.