— Иногда я всерьёз планирую его убить, — откровенно сознался Тянь.

— Знаю, — рыжий прикурил и перехватил сигарету правой рукой, чтобы дым летел в другую сторону. — И теперь уверен, что ты можешь, вот только… ну его на хуй, Тянь. Правда. Я столько раз верил и столько ошибался в людях, что этот мудак стал последним. Хотя так я думал до тех пор, пока не встретил всех вас…

— Изначально между людьми существует дистанция, которую порой неосознанно хочется сократить…* — Тянь вспомнил, что когда-то говорил это Цзянь И. — В глубине души надеешься хоть на какой-то отклик от другого человека,

— Да, надеешься… — согласился Шань. — Я вот… когда-то умел играть, — он провел пальцами по струнам.

— А я учился играть из-за тебя, — усмехнулся Тянь.

— Я знаю…

— Серьёзно? — удивлённо переспросил он.

— Несложно догадаться. Ты везде пытался выделываться.

— Эй, я пытался тебя впечатлить, а не то, что ты там себе надумал! — он тихо засмеялся.

Рыжий хмыкнул и тяжело вздохнул.

— Я с детства любил одну песню… Научился играть её первым делом, как дорос до отцовской гитары, но ноты тогда было негде достать, поэтому я подбирал на слух и немного изменил саму мелодию.

Хэ Тянь замер, почти не дыша. Гуаньшань затушил сигарету и начал тихонько примериваться к инструменту. Робко касаясь струн, подкручивая и подстраивая, он постепенно заиграл незатейливый мотив.

А потом запел. Так искренне, негромко, но проникновенно… Тянь растерялся, боясь даже приподнять голову, чтобы посмотреть на рыжего. Это было так… интимно и словно только для него?

Или для них двоих?

Он хотел раствориться в мелодии, и в голосе, который проникал ему под кожу, прямо в душу. В самое сердце…

— Это несколько забавно, и печально в тот же миг.

В лучших грёзах я с отрадой покидаю этот мир.

Мне сказать об этом сложно, но не легче и принять.

Если люди мчат по кругу — это очень, очень…

Безумный мир*.

Комментарий к

24

* Сыхэюань кит. 四合院, буквально «четыре с общим двором» — тип традиционной китайской застройки, при котором четыре здания помещаются фасадами внутрь по сторонам прямоугольного двора. https://centermira.ru/img/nazvanie-doma-v-kitae_11.jpg

“Изначально между людьми существует дистанция, которую порой неосознанно хочется сократить…” – фраза Хэ Тяня из 147 главы: https://mangalib.me/19-tian/v2/c147?page=1

“Безумный мир” или “Mad World” – песня, которую поёт и играет Мо Гуаньшань, исполняет The Red Paintings. Послушать и проникнуться атмосферой можно тут: https://www.youtube.com/watch?v=Pek4AaluymA В оригинале песня исполнялась в 1983 г. группой Tears for Fears.

У неё есть красивый перевод вот тут: https://www.amalgama-lab.com/songs/g/gary_jules/mad_world.html

====== 25 ======

— Эй, Хуа Би! — из динамиков раздался громкий радостный голос.

— ЦЗЯНЬ И?

Чэн вздрогнул, а Исин, снявший трубку, чуть не подавился сигаретным дымом и прижал телефон плотнее к уху.

— Где ты? Всё в порядке? Целы?

Хэ Чэн, молча наблюдавший за реакцией друга, и сам крепко сжал подлокотники кресла. Этот звонок вышел настолько неожиданным завершением беспокойного вечера, что на долю секунды он потерял над собой контроль и едва не вскочил из-за стола.

Как же им повезло, что рядом не было Цзыи! Та точно разнесла бы здесь всё, и камня на камне не оставила. Мама Цзяня стала куда чаще появляться в поместье, и не только её сын был тому причиной.

Исин переключил мобильный на громкую связь, но первая часть предложения всё равно оказалась пропущенной.

— …лёгким испугом. Все целы и невредимы, кушаем сяолунбао*. Вкуснотища!

— Быстро докладывай и только по существу! — мужчина закатил глаза в ответ на вопросительный взгляд Чэна.

— Ну, что сказать? За нами, кажется, хвост был, но они отстали ещё в городе. Ты, наверное, уже слышал?

— Слышал, да, — согласился Исин. — Но люди твоего отца вас так и не нашли. Впрочем, как и мы сами.

— Убежали через лес, представляешь? А потом спрятались в деревне, остались там на полдня, передохнули и отправились в Шанхай на попутках.

— Неплохо. А далеко деревня от города?

— Не знаю, честно. Думаешь, дойдут до неё?

— Не исключаю. Твой отец в ярости, потому что проиграл по обоим фронтам, и с нами, и с вами. Я ожидаю худшего. Ещё никому не удавалось довести главу Триады до ручки.

Цзянь рассмеялся звонким заливистым смехом. Хэ Чэн расслышал чьи-то голоса на заднем плане и попытался различить среди них принадлежавший младшему брату. Тревога грызла изнутри, хотя и так было ясно: сейчас всё в порядке. Случись неладное, Цзянь И не был бы таким весёлым.

— Как остальные? — спросил Исин, покосившись на друга. Хэ Чэн нахмурился и заинтересованно подался вперёд.

— Как раз собирался передать трубку. Эй, Тянь! — по ту сторону раздались выстрелы и чьи-то крики. После этого заиграла напряжённая музыка, и Чэн с облегчением (и с некоторым стыдом) признал, что испугался боевика по телевизору.

— Да, — Цзянь-таки передал телефон. Судя по воцарившейся тишине, Хэ младший вышел в другую комнату. — Привет, брат.

Чэн замер, поймав себя на мысли, что даже не знает, как ему на это ответить. Калейдоскоп эмоций, которые одолевали в данную минуту, с трудом поддавался анализу: хотелось и наорать, и вздохнуть с облегчением. Но больше всего — разобраться в чём дело.

— Где вы находитесь? — он сразу перешёл к сути.

— Не поверишь, если скажу. У нашего дяди.

— У Чжэна? — недоумённо переспросил мужчина. — Какого… вы там забыли?

— Не волнуйся. Я же тебе сказал, что во всём разберусь, — голос младшего брата прозвучал немного резко и самую малость обиженно. — Я уже почти…

— Тянь, да вас же, блядь, чуть не убили! — прервал его Чэн, всё-таки не сдержав эмоций.

Наверное, он впервые позволил себе выражаться в присутствии брата. Нервы сдавали. Повисла пауза, и Тянь, кажется, и сам немного опешил.

— Что вы намереваетесь предпринять? — Чэн глубоко вдохнул. — Давай не мудри, а? У меня почти нет сторонников в Шанхае, зато люди господина Цзяня там на каждом шагу. Я не смогу помочь вам быстро, придётся всех собирать и ехать…

— Стоп, — прервал его Тянь. — Ехать никуда не надо, справлялись же как-то без вас. Нужно чуть больше времени, чтобы кое-что разузнать, только и всего.

— Ты слышал брата, — вмешался Исин. — Ваше «кое-что» может обернуться трагедией, а у нас тут, между прочим, ещё и мать Цзянь И!

— С белобрысым всё будет в порядке. Сами говорили, что его папаша хочет взять сына живым.

— Думаешь, если у него получится встретиться с пареньком, то произойдёт счастливое воссоединение семьи?

Цю Исин нахмурился, и Чэн одобрительно кивнул.

— Брат, мне нужен доступ к моему банковскому счёту в любом из отделений HSBC*, — после некоторой паузы начал Тянь.

— Для чего? — мужчина напрягся.

— Нужны деньги, — уклончиво ответил тот.

— Сколько?

— Неограниченный вывод. Не волнуйся, недвижимость и машины покупать не буду.

— Послушай, Тянь… — Чэн устало вздохнул. — То, что ты просишь… это чрезвычайно сложно. Я должен буду подать заявку, вывод средств не останется незамеченным для людей господина Цзяня, понимаешь?

— Понимаю, брат, но по-другому не могу.

Он был упрямым, но действовал так привычно и непреклонно, что Чэн даже испытал лёгкий укол совести. Ведь именно он занимался его воспитанием. Именно он дал понять, что нужно всегда идти до конца и быть мужчиной.

— Хорошо, — Чэн потёр переносицу пальцами. — Мне потребуется время до завтрашнего утра.

— Без проблем.

— И я свяжусь с дядей, — он сделал ударение на последнем слове.

— Как скажешь.

Тянь отключился, и в кабинете минуты на две повисла гробовая тишина. Исин сосредоточенно изучал собственные ладони, так, будто всю жизнь их не видел. Чэн нервно покусывал губу и по старой привычке вертел в руках зажигалку.