– Пришла, вруниха, – Сашка, завидев приближающуюся Трофимову, предупредил всю компанию.

– И ничого не вруниха… – радостная Глашка присаживалась рядом с Нюсей.

– До дому надобно собираться, – вздохнула Нюська и встала, поправляя помявшийся сарафан.

– Подожди, – потянула за подол подружку Трофимова. – Спросить чё хочу…

Нюся опять присела на траву.

– Дома мамка ругалася на батьку. Я-то домой прибёгла, слухаю – мамка кричит, как наша Бурёнка, када домой с поля возвращается…

– Давай быстрей, – поторапливала Нюся любительницу рассказывать всякие случаи до мельчайших подробностей.

– Ну дык вот, – Глашка сглотнула и продолжила. – Я за печкой спряталася, ухи зажала, но усё услыхала, как же ж тута не услыхать, када она так орёт…

– Глашка! – вскочила на ноги Нюся. – Коротенько давай! Некогда мне!

– Торопливые вы усе, аж тошно, – девчонка состроила задумчивое лицо и подняла голову к небу.

По надвигавшимся чёрным тучам стало ясно – скоро пойдёт дождь.

– Ну, я и гутарю, мамка… Ай, ладно. Она сказала, шо Тамарка Горина по сеновалам… а дальше я не знаю…

– С батькой твоим, шо ли? – неожиданно для всех выпалил Витька и, обернувшись, с ухмылкой посмотрел на Глашку. – Да ну-у…

Ребята переглянулись и замолчали.

– Чё? Как енто? – удивилась Трофимова, не понимая, о чём речь.

– Как-как, известно, как! – расхохотался Паша. – Про тёть Тому усе в округе знають! Часто слухаю, как мамка соседкам через забор все новости докладает.

В небе сверкнула молния, следом ударил гром. Несколько секунд, и ребятишки почувствовали мелкие капли на лице.

– Побежали! – крикнула Нюся.

– Кто последний, тот тухлое яйцо! – подхватил Сашка.

Дети повскакивали со своих мест и ринулись по домам.

Октябрь.

Мария ранним утром разбудила детей. Накормила свежесваренным киселём и варёной картошкой. Пора поторапливаться. Сегодня Маша едет на уборку сахарной свеклы.

– Нюся, собирайся шустрее, чичас Потапыч на подводах прикатить.

Девочка доела завтрак и натянула старенькую телогрейку.

– Где мои бурки? – засуетилась Нюся, разыскивая глазами пропажу.

– На печке, чичас достану, – Мария отодвинула пожелтевшую от жара шторку и протянула руку. – Топай аккуратней. В грязь не лезь, а не то босиком в школу будешь бегать. Денег нету. Щас Вовку одену и пойдёте…

– Понятно, – девчушка обулась и повязала выеденный молью платок.

В самом конце улицы Октябрьской, на перекрёстке, собирались дети разных возрастов с ближайших улиц, ожидая деда Потапыча. Пожилой мужчина пригонял лошадь, запряженную в телегу, ребятишки усаживались на старую солому. Старшие сажали на колени младших. Дождь ли, снег, а учиться надо. Посвистывая, дед подгонял свою кобылу, детишки весело перешёптывались, а Нюсенька запевала русские песни:

Бьется в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза.

И поет мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой,

Я хочу, чтобы слышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко-далеко,

Между нами снега и снега.

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти – четыре шага…

– Нюська, не нагоняй тоску, шибко за душу дерёть, – обернулся Потапыч, держась за поводья. В его глазах блеснули слёзы.

Нюся поняла, что этой песней растеребила грустные воспоминания у деда, и замолчала. Все в округе знали, что дедушка Потап Потапыч потерял всю семью на войне, так и живёт с тех пор он один-одинёшенек. Немного помолчав, Нюся затянула частушку, чтобы разрядить обстановку.

Гитлер вздумал угоститься —

Чаю тульского напиться.

Зря, дурак, позарился —

Кипятком ошпарился.

– Во даёть девка, – рассмеялся извозчик. – Артистка…

Всю дорогу Нюся веселила своих попутчиков разными частушками, пока лошадь не довезла пассажиров до белого длинного здания.

– Тпру-тпру, стоять! – дед слегка потянул на себя поводья и с улыбкой дал команду детям, как бравый солдат. – А ну, выгружай мальцов! Станция Детский сад!

Детишки с весёлым визгом спрыгнули с телеги. Отвели своих младших братьев и сестёр в сад, передали в руки воспитательницам и вернулись обратно.

– Следующая станция – Школа, – Потапыч слегка приударил лошадь прутом.

***

– Я домой хочу, – ворчал Володька Грищенко, расстёгивая пуговицы на фуфайке.

– Началось… – вздохнула нянечка и крикнула куда-то в сторону. – Томка, забирай малого…

В раздевалку вошла молодая женщина в белом халате. Присела на лавку и помогла мальчику снять шапку.

– Володенька, ты плохо себя чувствуешь? – улыбалась воспитательница.

– Я спать хочу… – Вова нахмурил брови.

– Будет время для сон-часа, и поспишь… Давай ручку, я тебя в группу отвяду… – взяв ребёнка за руку, повела в другую комнату. – А кто тебя сёдня привёл? Папа?

– Папка на работе, – неохотно отвечал сын Грищенко.

Тамара молча привела Вовку к другим детям и направилась в пищевой блок.

– А обещался зайти… – вздохнула Тома.

***

– Нюська, большая перемена! Айда на улицу в выбеганку играть! – Сашка натягивал телогрейку на ходу.

– Слякотно… – девочка посмотрела в окно и села на своё место.

– Якыя ты… – мальчик прищурился и с недовольным лицом посмотрел на одноклассницу. – Зазналась, шо ль?

– Боюся замараться, – Нюся прекрасно помнила материнский наказ о единственной паре обуви, которую её мать сшила собственноручно. Девочка понимала, что вещи нужно беречь и новые бурки взять будет негде.

– Тю, – усмехнулся Саша Иванов. – Ребят, погнали, ну её…

Радостные ребятишки высыпали на улицу. Крапал мелкий дождик, а детям всё было нипочём. Бегают, резвятся. Нюся минут пять наблюдала за детьми, руки чесались присоединиться к весёлым играм.

– Я тихонечко, шибко прыгать не буду, – подумала девочка и, одевшись, побежала на улицу.

– Смотри-ка, – Сашка увидел подругу, приближающуюся к толпе игроков. – А я ужо подумал, шо ты не с нами. Хотел бойкот тебе объявить!

– Себе объяви, – обиженным голосом сказала Нюся и хотела было отойти в сторонку.

– Не дуйся! Лови! – Саша бросил однокласснице мяч. – Ты кидаешь, я бью…

Нюська бросила мячик Александру, тот замахнулся деревянной битой. Грязный мяч, ударившись о плоскую палку, отскочил и полетел через весь школьный двор ближе к дороге.

– Побежали! – закричал Саша, схватив Нюську за руку. – Быстрей, быстрей шевели копытами.

Девочка не поспевала за шустрым Сашкой. Запнувшись на кочке, повалилась в грязную лужу. Мальчишка остановился, подошёл к лежащей лицом вниз Нюське.

Девчушка подняла голову и заплакала. Саша помог ей подняться.

– Измазалась-то как, – пытался отряхнуть грязь с телогрейки. – Пойдём в класс, щас замоем.

Прозвенел звонок. Детишки ринулись толпой в школу.

Саша и Нюся поторопились следом. Зашли в класс. Пожилая учительница Акулина Ивановна встретила опоздавших детей строгим взглядом.

– Где были? – женщина поправила очки на носу. – Звонка не слышали?

– Извините, – насупился Саша, пропуская Нюсю вперёд. – У нас тута, вот… я хотел кружку с водой взять…

– Свинья везде грязь найдёть! – кто-то из детей решил пошутить.

Весь класс раздался хохотом. Только Нюсе Грищенко было не до смеха, она уже успела представить, как дома заругается мама, и даже представила ехидное лицо брата, который будет подсмеиваться и радоваться провалу сестры.

– Снимай телогрейку, – учительница подошла к заплаканной девочке. – Сейчас сушить будем.

Акулина Ивановна взяла свой стул и поставила возле горячей печки. На спинку повесила замызганную телогрейку.