Нибелунги вмиг оделись, нацепили доспехи и вскоре три тысячи воинов предстали перед Зигфридом. Королевич поблагодарил их за рвение, выпил вина, чтобы взбодриться с дороги, и заговорил:

– Храбрецы, вы отправитесь со мной в Исландию.

Каждый хотел следовать за ним, но нидерландец отобрал из трёх тысяч только лишь треть.

– Запомните, – сказал он им, – вы должны предстать перед Брюнхильдой и её знатными дамами в самом богатом платье.

Наутро, когда покрылся багрянцем восток, нибелунги отплыли в Исландию. Зигфрид радовался, глядя на своих бойцов, так пышны были их одежды и резвы кони. Таких воинов не стыдно было показать при любом дворе.

Брюнхильда со своими подругами стояла на стене.

– Кто направляется сюда и чьи это корабли под белыми парусами, точно перелётные гуси, летят к нашему острову? – спросила она.

Гунтер, услышав её вопрос, ответил:

– Я так стремился увидеть вас, и плыл столь быстро, что моя дружина отстала в пути. Но я отправил к ней гонца и теперь она перед вами.

Девицы королевской свиты с жадностью рассматривали гостей.

На первом судне стоял доблестный Зигфрид в прекрасном наряде.

– Король, должна ли я обратиться к вашим вассалам с приветственным словом? – спросила Брюнхильда Гунтера.

– Если вы встретите их возле дворца, они будут польщены оказанным вниманием.

Дева обошлась с гостями ласково и лишь с Зигфридом чуть иначе, нежели с прочими.

Дружинникам отвели жильё, помогли освободиться от доспехов. Гунтер рассудил, что такое множество гостей будет непросто расселить в замке достойно их положению и предложил невесте поскорее отправиться на Рейн.

– Я буду очень благодарна, – сказала Брюнхильда, – если кто-то поможет мне оделить гостей платьем и золотом.

Данкварт ответил на это:

– Благоволите доверить ключи мне, королева, и я никого не обижу.

Никто не смог бы обвинить брата Хагена в скупости и, едва Брюнхильда распорядилась передать ему ключи, Данкварт принялся бессчётно одаривать гостей. Тот, для кого раньше и марка была богатством, после его даров мог жить в довольстве и изобилии. Золото лилось рекой, и многие получили такие дары, каких и желать не могли.

Щедрость Данкварта ввела Брюнхильду в гнев.

– Король, – обратилась она, – я опасаюсь, что ваш вассал расточит моё добро и оставит казну пустой. Я буду очень благодарна, если кто-нибудь умерит его рвение. Он слишком торопится, я ещё жива. А если и захочу умереть, то сама смогу истратить отчее наследство.

– У моего господина в рейнских землях, – ответил ей Хаген, – хватает и золота, и дорогих одежд. Куда больше, чем есть у вас. Вам, госпожа, нет резона что-либо брать с собой.

– Охотно верю, – ответила королева. – Но для того, чтобы могла я в Вормсе достойно одарить воинов моего супруга, мы возьмём с собой два десятка сундуков с казной и платьем.

Из кладовых были извлечены груды драгоценностей, но в ларцы их укладывал уже не Данкварт, а слуги Брюнхильды, что вызвало смех у Хагена и Гунтера.

– Осталось решить, кто станет блюстителем исландского престола в моё отсутствие, – сказала королева.

– Кто вам угоден более других, того и назначьте наместником, – ответил державный Гунтер.

Блюсти престол Брюнхильда определила своего дядю, которому доверяла больше всех.

– Пусть мои люди и моя страна находятся под вашей властью, пока Гунтер не примет их под свою длань.

Две тысячи исландцев да тысяча нибелунгов, взявши коней и оружие, погрузились на корабли. Кроме того, как и положено по сану и чести, вместе с Брюнхильдой за море отправилась свита – сотня придворных девиц и восемьдесят шесть дам. Остающиеся на острове друзья и родственники пролили о них немало слёз.

Королева простилась с людьми и отчим краем, расцеловалась с роднёй и дала сигнал к отплытию. Больше ей не довелось повидать отчизну.

В дороге никто не скучал. Одни развлекали себя беседой, другие забавлялись играми. Попутный ветер нёс корабли и гудел в тугих парусах. С радостью в сердце ехали исландцы в чужую страну.

Брюнхильда не хотела до поры ласкать жениха и приберегала нежности до прибытия на Рейн, где в Вормсе ликующий король и повёл её на свадебный пир.

Уже девять дней плыли по Рейну в сторону Вормса корабли Гунтера и Брюнхильды. На десятое утро, когда заря окрасила небо багровым светом, доблестный Хаген обратился к бургундам:

– Надо бы нам отправить в Вормс известие о нашем приближении.

– Согласен, – сказал в ответ Гунтер, – и гонца лучше вас нам не найти. Отправляйтесь в Бургундию и расскажите землякам, что уже скоро мы будем в столице.

– Нет, – отвечал витязь, – эта роль не для меня. Будет лучше, если я останусь здесь и стану охранять казну, груз и наших милых дам. Пусть Зигфрид отправится гонцом в Вормс. Он легко справится с этой задачей, а если вдруг станет противиться, попросите его сделать это ради Кримхильды, вашей сестры.

За Зигфридом отправили людей.

– Мы приближаемся к столице, – сказал герою Гунтер, – и я прошу вас доставить моей матери и сестре весть о том, что скоро мы прибудем в Вормс. Мой отважный друг, если вы согласитесь быть вестником, я не забуду этого и отплачу добром за добро.

Зигфрид отказался, но и Гунтер не хотел отступать.

– Вам за услугу буду благодарен не только я, но также и моя красавица-сестра Кримхильда, которой вы, Зигфрид, без сомнения милы.

Услышав эти слова, герой тут же переменил своё решение.

– Я буду счастлив исполнить вашу просьбу, высокородный Гунтер. А что касается вашей сестры, то для неё я готов на всё. Как смогу я отказать той, чьего расположения страшусь потерять более всего на свете?

– Тогда передайте моей матушке, что сватовство окончилось успешно. А братьям и друзьям скажите, что все мы живы и здоровы и скоро прибудем на родину. Красавице-Кримхильде передайте поклон от брата и Брюнхильды. Пусть придворные и вассалы узнают, что добился я в Исландии того, чего хотел. Ортвину, моему племяннику, накажите, чтобы к нашему приезду он разбил на берегу Рейна богатые шатры и отправил гонцов к моей родне. Пусть узнают, что я зову всех на свадьбу. Кримхильду, Зигфрид, особо уведомьте, что я буду благодарен ей до самой смерти, если встретит она мою невесту со всем радушием и лаской.

Зигфрид учтиво поклонился Брюнхильде, простился со свитой королевы и поспешил в Вормс по суше, чтобы прибыть туда раньше королевской флотилии. Вместе с героем в столицу отправилось две дюжины смельчаков, и никто ещё не видел вестников проворней.

Прибытие гонцов переполошило город. Узнав, что королевич вернулся один, без Гунтера, вормсцы с ужасом решили, что их властелин нашёл за морем свою гибель. Едва нидерландский герой сошёл с коня, навстречу ему из дворца выбежал юный Гизельхер. А Гернот, увидев, что нидерландец прибыл в Вормс без короля, воскликнул:

– Приветствую ваш приезд, смелый Зигфрид! И прежде всего, я хотел бы узнать, где Гунтер? Неужто случилась с ним беда? Неужели не сладил он с Брюнхильдой и вместо свадьбы в Вормсе будут похороны?

– Пусть никто не тревожится, – успокоил его Зигфрид. – Король жив и передаёт вам свой привет. Целым и невредимым возвращается он из чужих краёв, я же отправлен вперёд с добрыми вестями. Помогите мне встретиться с Кримхильдой и Утой. Жених и невеста велели передать им, что всё у них сладилось ко взаимному счастью.

Молодой Гизельхер ответил:

– Так пойдёмте же к ним. Сестра, без сомнения, будет рада вам. Дни и ночи плачет она, переживая о судьбе брата, и ваш приход рассеет её печаль.

– Для прекрасной Кримхильды я готов на всё, – сказал благородный Зигфрид. – Но, боюсь, как бы мой нежданный визит не перепугал дам.

Гизельхер тут же отправился к сестре и матери, чтобы предупредить их о приходе королевича: