- Мы же здесь? Значит закончили.

- Прекрасно. В таком случае, предлагаю отправляться наружу. Если только вы не хотите остаться здесь.

***

Разумеется, мы не захотели оставаться и после встречи с Говардом вернулись на поверхность, где нас уже ждал Шорж. Он искренне поздравил нас с одержанной победой, вручил деньги, обещанные местными за избавление от монстров, и после недолгих прощаний отправил домой. Удивительно, но Уэстинг даже не потребовал денег за свои услуги, лишьоплатить накладные расходы и стоимость боеприпасов. Нам

с Люси тоже досталась часть гонорара, и я уже знал, что куплю на полученные деньги. Еще месяц назад я увидел на витрине одного крупного магазина совсем новые фотокамеры, не требующие проявки фото. Интересно, а на что бы Люси потратила свои деньги? Может на очередные книги? В любом случае, спросить это мне не удастся. Пока мы ехали домой, она уснула, даже не смотря на включенное радио, где играла до боли знакомая песня.

Ровный бегМоей судьбы

Ночь, печаль

И

блеск душиЛунный свет

И майский дождь

В небесах

Эпилог

Что можно сказать в итоге? Мы избавили жителей от их бед, но в ответ не услышали ни слова благодарности. С тех пор, как мы приехали, число погибших в деревне увеличилось на четыре человека, и нас обвинили в их смерти. Кроме того, они считали само собой разумеющимся, что мы убили всех монстров и даже не думали о том, через что нам пришлось пройти. Лишь Шорж с уважением отнесся к нашим трудам и честно заплатил обещанные деньги. Сомневаюсь, что богатому и известному доктору Кроули были так уж нужны эти банкноты, но не взять их он не мог. Это было своего рода частью контракта, монстрологическим образом жизни, если на то пошло. И также частью этого образа жизни было постоянное прощание с людьми. Их лица быстро забивались новыми, имена стирались из памяти, а единственным напоминанием оставалась летопись семейства Кроули.

К сожалению, Уэстинг из памяти не стерся. Но, тем не менее, благодаря ему я познакомился с Виктором. Даже после прощания мы продолжили общаться по почте. И в первом же письме он прислал те два портрета, которые нарисовал в Сорочинцах – меня и Люси.Как правило, в остальных своих письмах Виктор делился новостями ИМО и монстрологического общества. Не то, чтобы это было очень интересно, скорее очень скучно, однако сказать это было бы бестактно, а сведения в конечном итоге все равно оказались полезными. Так, например, я узнал, что некто Тракерзод будет заниматься созданием чучела и остеологической модели* найденного нами вида. К слову, доктор провел вскрытие еще нескольких образцов уже после того, как мы покинули Нижние Сорочинцы. А обнаруженные яйца монстров удалось не только изучить, но и инкубировать для дальнейших исследований.

Разумеется, Говард не мог не презентовать свою находку на ближайшем слете монстрологического общества. Воистину помпезное мероприятие в этот раз провели в Москве, арендовав для этих целей Большой театр. Собрались все сливки аберрантной биологии, разодетые в пух и прах. Даже нас с Люси доктор снарядил лучше, чем на

охоту за чудовищами. Не счесть сколько раз я ругался, поправляя накладной воротник, галстук и манишку. Точно так же не счесть, сколько раз ругался доктор, пытаясь уложить наши волосы в подобие аккуратной прически.Он даже заставил Люси расчесать хвост специальной щёткой. Впрочем, она на это никак не обиделась, наоборот ей это мероприятие нравилось настолько, что у нее разве что искры из глаз не сыпались. У меня же весь этот маскарад вызывал весьма амбивалентные чувства. С одной стороны было приятно видеть множество одетых в безукоризненные наряды людей и кушать изысканные блюда на банкете, а с другой стороны я чувствовал себя словно в клетке, да еще и в клетке с монстрологами. Ладно, хоть разговоры у них были интересные. И мне даже удалось поучаствовать в некоторых из них. К примеру, когда речь зашла об олгой-хорхое*, я смог сделать несколько интересных замечаний, поскольку уже связывался с ними лично. Технически, именно благодаря олгой-хорхою я стал помощником Говарда. А все дело в том, что всего какие-то два года назад я работал обычным лаборантом в городском морге. Тогда я и знать не знал о монстрах, и спокойно готовился к вскрытию очередного «пациента». Но на мою беду вместе с ним прибыл и олгой-хорхой, также известный как монгольский смертельный червь. Вполне возможно, что если бы не подоспевший в нужный момент Говард, я был бы сейчас мертв. Впрочем, так или иначе, а сейчас я здесь, на слете любителей нашего темного ремесла. И я даже доволен. Мне снова выпала возможность встретить всех знакомых монстрологов и их помощников, за исключением тех, кто не дожил до этого слета.

После весьма рафинированных бесед наступила очередь выступлений. Нет смысла перечислять всех тех докторов и профессоров, которые выступали на слете. Как правило, их доклады и диссертации относились к более углубленному изучению уже известных видов. Но, тем не менее, Люси слушала их с большим интересом, иногда даже занося заметки в блокнот.

Спустя несколько таких публичных монологов настала пора выступить уже нашему доктору, о чем торжественно объявил диктор.

- На сцену приглашается член золотой ложимонстрологического общества Говард Генри Кроули, со своей презентацией нового вида монстров.

Не дрогнув ни единым мускулом, Кроули поднялся на сцену и в течение порядка часа описывал обнаруженных нами существ, демонстрируя на всеобщее обозрение свежеизготовленное чучело и остеологическую модель. Он также подробно описал быт, повадки и способ охоты загадочных чудовищ. Однако, под конец выступления, когда все, казалось бы, было решено, его окликнули из зала. Это был подтянутого вида молодой монстролог с зачесанными назад черными волосами.

- Прошу прощения, что подрываю ваш авторитет, но я не могу не заметить, что описанный вами вид почти полностью совпадает с описанием Homotroglodities, дошедшего до наших дней из разных источников. На каком основании вы считаете, что обнаруженный вами вид – новый?

- Я понимаю ваши опасения, фон Брук, однако все античные и постантичные источники утверждают, что троглодиты обитали в Африке. В Эфиопии, если быть точным. Среднегодовая температура в таких странах составляет не меньше двадцати пяти градусов. Однако, обозреваемый сегодня вид жил в куда более холодным широтах. Кроме того, троглодиты считаются вымершими еще с начала девятнадцатого века, когда к власти в Эфиопии пришел ТеодросII, создавший регулярную армию. Если верить историческим источникам, к которым вы апеллируете, троглодиты были попросту уничтожены.

- То, что вид считается вымершим, не доказывает вашу правоту. Взять, к примеру, латимерий, которые долгое время считались вымершими. Эти рыбы сумели дожить до двадцатого века, не привлекая внимания людей. И продолжают жить. А что до температуры… Скажите, когда впервые обнаружили этих существ? За три месяца до вашего приезда? Или два? Кто-то вполне мог завезти их из Африки в конце весны. И если я не ошибаюсь, в вашей истории фигурирует поборник чудовищ, что уже ставит под сомнение любую вашу теорию появления данного вида.

- Этот человек под дулом пистолета сказал, что не знает, откуда взялись монстры. Кроме того, его неоднократно допрашивали, прежде чем вынести приговор и отправить в тюрьму.

- То есть вы даже не рассматриваете возможность того, что у него был подельник? Какая прямолинейность.

- Довольно. Я не собираюсь больше выслушивать ваши инсинуации. Если вы желаете провести сравнительный анализ ископаемых троглодитов и обнаруженного мной вида – пожалуйста. Но без меня.

После такой скомканной концовки выступления доктор был сам не свой. Даже когда мы вернулись в номер отеля, он продолжал причитать об этом «злостном подстрекателе фон Бруке», который, по его мнению, не понимает абсолютных истин.

Однако, уже на следующий день к нам вместе с курьером пришло письмо, сообщающее о том, что Симон фон Брук оказался прав.