— Да вы, верно, сговорились! — воскликнула Санса, Джон только покачал головой, вскидывая руки в примирительном жесте.

— Что бы сейчас ни сказал мой сын, я не имею к этому никакого отношения.

— Ну, а тебе почему не нравится этот милый юноша? — Санса чуть наклонилась, заглядывая в лицо малыша. Тот закусил нижнюю губу, до боли напоминая Арью. Нет, она никогда не смогла бы вести себя словно злая мачеха, ледяная сосулька, какого бы цвета ни были глаза этого ребенка.

— Лиарра сказала, что об этом лучше молчать, иначе будут проблемы, но ведь иногда лучше все равно сказать, да? — протараторил Рейегар. Санса и Джон встревоженно переглянулись.

— Пообещай, что ты меня не накажешь, папа! — сходу выдвинул условие принц. Санса успокаивающе провела ладонью по его волосам, почти материнским жестом убирая прядь ему за ухо.

— У тебя не будет никаких проблем, это обещаю я, леди Винтерфелла, а мне можно верить, — она подмигнула Рейегару, и тот кивнул, будто соглашаясь. Он глубоко вздохнул, словно перед прыжком в реку.

— Мы с Лиаррой убежали с пира вчера вечером и почти дошли до большого дерева.

«Девчонке нужно надавать по заду, что зовет ее на поиски приключений». Судя по тяжкому вздоху Джона, он подумал о том же.

— Мы хотели посмотреть на озеро. Там же озеро, да? Лиарра рассказала, — он потер ладошкой кончик носа. — Но мы туда не дошли. Там ругались сир Гарродьд и тот, другой сир.

— Ролланд? — подсказал Джон, и сын часто закивал.

— Он, да. Они спорили про какого-то сбитого сокола. И говорили нехорошие слова. Вот так.

«Герб Арренов сокол», пронеслось в голове прежде, чем Джон озвучил ее дальнейшую мысль:

— Они либо говорили об охоте, либо…

— Мы этого не знаем, — испуганно возразила Санса. — Мы не можем строить предположения только по слухам твоих “пташек”, или откуда ты их берёшь, и какой-то непонятной фразе.

Джон протянул руку через стол и взял ее ладонь, доверительно сжал пальцы. Её снова наполнило чувство, что ей по силам разобраться в любом, даже в самом невыносимо запутанном деле.

— Ты права. Сейчас, конечно, не можем. Но ты прекрасно знаешь, где мы получим все ответы, — твердо произнес он.

Пальцы похолодели, мурашки пробежали от шеи до поясницы, и она нашла в себе силы лишь кивнуть, соглашаясь. Конечно, Санса знала. Ответом всегда был Бран Старк.

========== Глава 6 ==========

Санса и Джон, держась за руки, стояли в Богороще перед белоснежным Чардревом. Его кровавый лик бесстрастно взирал на явившихся за ответами, и в пышной багряной кроне шелестел тёплый, летний ветер. Пространство наполнял шёпот листвы, который никогда нельзя разобрать, но прояснявший мысли, вселяющий умиротворение и уверенность.

Перед глазами Сансы всё ещё пугающе ясно представали воспоминания о первом годе после победы, когда сердце-дерево казалось безнадёжно мёртвым, с голыми, будто старческие изломанные руки, ветвями; с словно выжженной у корней травой; с потускневшим на стволе кровавым ликом. Даже птицы облетали Чардрево, больше не ютились на ветках.

Тогда всё было очевидно: магия мертва. И Бран Старк мёртв. Обманул Сансу, Арью и Джона надеждой на продолжение своей жизни, когда давал им время сбежать из Винтерфелла. «Я — трёхглазый ворон и не могу умереть», — сказал он. — «Я буду жить, пока стоит хотя бы одно Чардрево». Королю Ночи нужен был Бран. Он знал это. Так же понимал, что калека будет только мешать бегству, задержит семью, всё равно не скроется от мертвецов. И настоял на своём, встретил врага в Винтерфелле. До сих пор никто не знал, что произошло дальше. Им оставалось лишь оплакать Брана и поставить в крипте статую над пустой могилой.

Но спустя год дерево вновь обросло листьями, зелёная трава, ромашки и васильки вновь пробились сквозь землю. Санса и Арья исправно приходили в Богорощу в надежде найти ответы, но встречали лишь шёпот листьев. Иногда обеим казалось, что сквозь них различается голос Брана — но этим сердце успокаивалось лишь отчасти. Однажды Арья сказала, будто почувствовала что-то, коснувшись дерева, но Санса не ощущала ничего.

— Ты был здесь пару дней назад, так? — Санса с надеждой посмотрела на Джона. — Бран ответил тебе?

— Нет, — Джон мотнул головой. — Но я чувствую, что он здесь. Разве ты не чувствуешь?

Она ещё сильнее сжала ладонь Джона, словно цеплялась за верёвку, брошенную утопающему. Хватаясь за надежду, которую он вселял в её сердце.

— Иногда мне кажется, что да, — она судорожно выдохнула. — Но с чего ты взял, что даже если Бран здесь, то ответит нам? Магия мертва. Кем бы ни стал Бран, его поддерживала магия, и мы не можем…

Джон уверенно зашагал к Чардреву и потянул Сансу за собой. Она покорно последовала за ним.

— Магия не может быть мертва. Асшай стоит на магии. Край Теней стоит на магии. Если бы волшебство ушло из нашего мира, поверь, мы бы узнали об этом.

Она думала об этом множество раз. Но Асшай и Семь Королевств разделяли годы пути, моря и десятки стран. Та магия была далека и чужда Северу, и могла бы ничего не значить.

Они опустились на колени перед кровавым ликом, оказались плечом к плечу, все ещё сжимая ладони друг друга. Она видела в лице Джона те же сомнения, что испытывала сама. Нужно ли им поговорить с братом? Нужно ли помолиться? Сделать хоть что-нибудь?.. Они растеряно переглянулись, безмолвно обмениваясь вопросами. Но всё же… Джон будто бы знал, что нужно делать.

— Я не знаю, помнишь ли ты, — начал он, обращаясь к Брану — или тому, что теперь представлял из себя Бран, — ты мечтал стать рыцарем. Ты бегал за мной и Роббом, наверное, неделю, прося научить одному приёму с мечом. Ты буквально доставал нас. За ужинами, завтраками, когда мы собирались на конные прогулки — везде! Ты говорил, что пируэт жутко сложный, и тебе никак не удаётся поймать равновесие. Робб отшучивался, что всему своё время, и ты обязательно выучишься. Но ты хотел всё узнать прямо сейчас. И тогда я сдался. И когда у тебя наконец-то получилось… Ты здорово заехал мне прямо в живот. Я думал, что никогда больше не смогу нормально дышать, но мы так смеялись, помнишь? Смеялись, потому что всё оказалось так просто.

Десятки воспоминаний пронеслись перед ней. Вот Бран кидает в неё муку, а Арья заливисто смеётся. Вот она помогает Брану завязывать плащ под подбородком. А вот ведёт его за руку к матери по тёмным коридорам замка, рассказывая ужасные истории про призраков. Санса сглотнула комок в горле и кашлянула, восстанавливая голос. Джон кивнул, подбадривая её.

— Я читала тебе сказки в детстве. Рикону никогда не хватало терпения, он постоянно убегал играть со своими солдатиками и корабликами, не дослушав и до средины. Но не ты. Тебе особенно нравилось про Дункана Высокого. Ты забирался ко мне в кровать после ужина, подпирал щёки ладошками и просил прочитать ещё раз. Снова и снова про то, как Дункан путешествовал по стране, помогая людям. В итоге я даже выучила всю книжку наизусть, — её голос дрогнул, и Санса часто заморгала, пытаясь прогнать с глаз слёзы. — Ты так любил эти истории о рыцарях, так хотел стать таким же героем, благородным, смелым…

Ведомая скорее инстинктом, нежели знанием, Санса протянула руку и коснулась дерева. Тёплое, шершавое, в детстве она множество раз рисовала пальцами узоры по белой коре, исследовала трещинки, сколы. Она любила богорощу, в отличии от матери. Хоть Санса и знала гимны и молитвы Семерых, но всегда была ребёнком от веры Старых Богов, как отец, как Арья и братья. Как Джон.

— И ты стал рыцарем, Бран, — продолжил Джон. — Всё-таки стал. Рыцари защищают людей, в этом их суть. Это ты и сделал. Защитил нас. Я уверен, что это благодаря тебе мы смогли победить Короля Ночи. Что бы ты ни сделал, это ты ослабил его.

Слёзы потекли по щекам Сансы, она всхлипнула, расплылась богороща, Чардрево, зелень травы, оранжевые одуванчики и синева небес потеряли свои очертания. Осталось только ощущение древесины под пальцами, напряжённое дыхание Джона и теплота его руки, и ветер, обдувающий лицо. Она плакала так, как не плакала уже долгое время, а потом увидела…