Брачующаяся чета правителей в тот же день решилась сменить имя рода. Они назвали себя Каргаллами, что означает «Рожденные дважды», и кропотливо взялись за восстановление царства. «Почему царства, а не королевства?» — удивились хлебнувшие крови союзники. «Потому что мир должен воцариться на всем континенте», — ответили степняки, и в тот момент их возненавидели абсолютно все. Εще двести лет, десятки стычек, две безумные кровавые войны — и наконец-то негласно навязанный всем мир.

Их терпят, их опасаются, их желают уничтожить, а я единственная, кто получил допуск в сердце Тарии — Звезду Альдо, некогда бывшую столицей огромной одноименной империи.

Моя улыбка насторожила паникующего лакея, он стал внимательнее присматриваться к происходящему вокруг и хмуро заметил:

— Мы летим в другую сторону. На запад. А нужно на юг... — Его голос сорвался. Лавир закашлялся, прекрасно войдя в образ болезного старика с полной сумкой целебных настоек, и вдруг радостно просипел: — Вы передумали? Вы не полетите на бои?

Я невинно улыбнулась. Догадливый он сразу понял что к чему, сглотнул и просипел:

— То есть это такой маневр? Обманный. Но зачем?

— Чтобы все окончательно уверились, что мы сбежавшие любовники.

— Кто «мы»?

Взглядом указала на него, затем на себя.

— Но я же-же-женат

— А сплетникам все равно, — пожала я плечами.

Стремительно побледневший слуга дернулся как от удара, чуть не уронил сумку на пол. И склянки тревожно звякнули. Он долго молчал, всматриваясь в проплывающие дали, и только через минуту глухо произнес:

— Кажется, теперь я больше опасаюсь не прибытия в Тарию, а возвращения в графство.

— Говорите так, словно вас дома убьют, — пошутила я, и он опасно покачнулся. В сумке звякнуло опять. — Послушайте, Лавир, я обещаю, что сама все объясню вашей супруге... В крайнем случае, оплачу развод и оформлю моральную компенсацию, — добавила тише, впервые ощутив себя на месте Варгана. Князю было так же невыносимо муторно, когда я паниковала, напуганная очередным поворотом путешествия?

— Я пройдусь. — Лавир развернулся и отправился прочь.

— Только не прыгайте за борт! Вы обещали не оставлять меня.

Он не появился на обеде, во время ужина прислал записку-подтверждение: «Я еще здесь», и лишь ближе к полуночи, когда аэродокк стал спускаться над столицей Вдовии, а билеты в моем кармане начали сиять, лакей коротко постучался в дверь нашей каюты.

— Вы просили зайти до двенадцати.

— Да, входите быcтрее! И закройте дверь...

Я не впервые прикасалась к магии, нo только сейчас в полной мере ощущала трепет перед ней. Потому что полученное мною наследие князя, магострел, снаряды к нему, карта-артефакт, палатка, на которую покусились выловни, а также пространственные вихри и перевертыши, именуемые метаморфами, были встречены мной во время борьбы за жизнь, а не в мирное время. Кoгда есть возможность не только прикоснуться, но и удивиться, осознать, прочувствoвать в полной мере и насладиться переливом вспыхнувших рун, сложным переплетением магических линий, сиянием искорок.

— Что это? — настороженно поинтересовался Лавир из-за моей спины.

— Наш пропуск на закрытые тарийские бои, — ответила заворожено.

Второй билет рассыпался на мельчайшие осколки. Они взмыли вверх, закрутились спиралью под потолком и, не сбавляя стремительного полета, стали спускаться вниз. Расширяясь, охватывая меня сиянием.

— Госпожа? — обеспокоенно окликнул Лавир.

— Руку! — приказала я и, ухватив его за локоть, притянула к себе.

Осколки обернулись искрами, обдали теплом, опустившись к самому полу, создали вокpуг нас яркий светящийся столб. Короткий вдох, и под нашими ногами появилась многогранная остроконечная пентаграмма со множеством переплетений и рун. Слуга осенил себя святым знаком, вознес молитву святой Иллирии, и пространство каюты исчезло.

— Не стоит так... — Я не нашла слов, чтобы определить его состояние и при этом не обидеть. — Все будет хорошо. Мне рассказали, что портал не вызовет осложнений.

— Надеюсь, говорил с вами друг, а не враг, — сдавленно ответил Лавир, и я тоже понадеялась.

Тепло сменилось жаром, искры ослепили и с треском разлетелись. Пахнуло ночной прохладой, закололо морозом. Мы оказались посреди освещенной площади в толпе сотен степняков, глаза которых сияли азартом. Они молчали, но нарастающее чувство предвкушения распространялось не хуже поветрия. Оно давило, и даже не звенело, а гудело, вызывая дрожь.

— Чего oни ждут? — прошептал Лавир.

— Еще не знаю, — ответила я, и как все, подняла взгляд к небу, по которому стремительно пролетела яркая падающая звезда, а вслед за ней сотни, тысячи, сотни тысяч звезд, что как искры портала единым роем облетели площадь по кругу, взвинчиваясь к центру, и вдруг отпрянули, дрогнули, сформировав магический защитный купол.

— Это какой-то ритуал или на небе действительно что-то есть? — сиплый шепот коснулся моего уха.

— Есть. Огромная проблема для захватчиков, — честно призналась я. И восхищенно выдохнула: на куполе как на газетных листах отобразились сведения о боях, ставки, в которых лидировали князь Варган против Сагга, и отсчет последних секунд до объявления...

Оно еще формировалось из искр в слова, когда Лавир спросил:

— Вы уже знаете, как мы вернемся назад?

— Возьмем билеты на подземный поезд! — беспечно отмахнулась я.

И тем страшнее было увидеть широкую надпись на тарийском: «В преддверии закрытых боев все рейсы отменены, вокзалы закрыты, воздушные пути запечатаны. Откажитесь от выпивки, никто не повезет вас домой».

— Твою юждарь в прах! — выдали разочарованные воины, и я впервые услышала реальное значение данного речевого оборота. Емкого и недвусмысленно грубого.

— Что-то случилось? — спросил лакей, оглядываясь.

— Остались билеты лишь на утренний поезд, — сказала я полуправду, понадеявшись, что он не подловит меня на полулжи.

Поймать не поймал, но заметил:

— Все уходят.

— Куда уходят?

— Туда. В сторону светящейся арки. — Он махнул рукой вправо. Но все стояли...

Степняки стояли там же! И только два десятка человек, одетые иначе, чем исконные тарийцы, вдруг устремились в направлении арки, на которую Лавир указал. Как стайка рыб, огибающая рифы, они обошли воинов и исчезли в ее сводах.

— Лавир, не спешите, — попросила я. — К слову, что вы видите вокруг?

— Пустую площадь, — ответил он, пожав плечами.

Очаровательно. Восхищенный вздох вырвался сам собой. Кажется, я только что наблюдала, как тарийцы удалили ненужных зрителей с места проведения боев. Интересный маневр и действенный, если допустить, что зрителями были шпионы, обманным путем получившие билеты.

— Последуем за ними? — спросил Лавир.

— Нет. Замрите и молчите.

На всякий случай взяла его за рукав, и не в первый раз порадовалась, что браслет на моем запястье позволяет не толькo слышать, но и видеть то, что видят степняки. На куполе шел отсчет красных цифр, и все безмолвно ожидали его завершения. Хорошо, что я держалась за Лавира, дальнейшее попросту выбило почву из-под ног — площадь засияла мелкими рунами и провалилась. Слуга не дрогнул, он видел иное, а я с трудом задавила визг. Мы падали! Стремительно неслись к другому магическому куполу и появившимся из темноты десяткам трибун с рядами кресел.

Но вместо смертельного столкновения и смерти произошел лишь мягкий толчок. Все хохoтнули, лакей удивленно выдохнул: «Землетрясение? Не знал, что в Тарии они происходят». А у меня подогнулись колени, в сумке звякнули склянки. Боже, да у степняков не только походы к Святыне проверяют выдержку! Я с трудом проталкивала воздух сквозь легкие, старалась не сипеть от перенесенного ужаса.

— Хотите присесть? Сзади скамейка, — предложил Лавир, продолжая «стоять» на площади, хотя вокруг нас были трибуны, а указывал он на кресла с парой знаков на подголовнике.