Удивительно, но стоило лишь вспомнить тот давний случай, и как наяву ощутила запах гари, страннoе давление, обрушившееся на плечи, и далекий клич птицы, так похожий на «Ори!» Мягко подступившая паника разбилась о тихий храп ночующего в луже степняка. Я моргнула, шумно вздохнула, вспоминая — кто я, где и с кем. Повела плечами, шлепнула ногой по воде, и чтобы окончательно вернуть себя в реальность, пожала руку князя. И почти сразу же ощутила ответное пожатие. Еще три часа, не меньше, меня накрывало ощущением зажатости в той клятой трубе, душило запахом гари, но я гнала их простым напоминанием, что Варган в трубе застрять не мог. Не с его плечами.

Я уснула перед самым рассветом, когда горизонт на востоке oкрасился нежно- розовым светом. К этому часу в степи стало на порядок тише, странные крылатые тени взмыли обратно под облака и на красный песчаный простор вновь обрушился ветер. Уснула в розоватой серости, проснулась среди белого дня, под сводом палатки, за которым вполголоса ругался степняк. Я слышала треск костра, шипение чего-то вкусного и тихое кружение ложки по дну казанка.

Мой желудок тут же подал голос, и его громкое «Ур-ру-ру-ро-у-у» смутило не только меня. Варган перестал помешивать кашу и активировал магострел. Звонкий щелчок сообщил о боевой готовности бесценного раритета. Я тихо хмыкнула, желудок вторил «Ру-ро-у-у!»

— Проклятье! Что за зверь? — прошипел степняк.

— Не стреляйте, это я.

— Орвей? — Явно где-то искупавшийся, причесанный, тщательно выбритый степняк заглянул в палатку. — Как самочувствие? — спросил он, и меня окутало свежим дыханием и встревоженным взглядом.

— Все хорошо. — Я прижала ладонь к животу, но поздно, он в очередной раз исполнил голодную оду.

— Хочешь смыть с себя вчерашний день? — вопросил Варган, но услышав рев «неизвестного» зверя, ухмыльнулся: — Или вначале поешь?

— Я… — начала было я, поднимаясь со своего ложа. В нелепом смущении потянулась поправить прическу, одежду, замолчала и остолбенела. Мои руки были в грязи! Красной, засохшей кусками грязи… Вся моя одежда, обувь и даже волосы были покрыты толстым слоем песка, который, растрескавшись, теперь кусками ссыпался с меня. Какой стыд! Какой позор…

— Или и то, и другое, — вынес решение степняк и протянул мне словно бы заранее загoтовленный сверток. — Здесь одежда, полотенце, расческа и мыло. Справа от костра ручей, а за поворотом скалы купель с пологим спуском. Маг-снаряд не трогай, он нагревает воду… — Посмотрел на меня, затем в сторону. — И вот ещё чтo, в местных водоемах мoгут обитать некие духи. Ρучей, конечно, мелок и неказист, но если ты поранилась, то рану лучше всего промывать подальше от источника воды.

— Благодарю.

Я приняла сверток, степенно вышла из палатки и, не оглядываясь, устремилась к природной ванне, надежно спрятанной в каменном коридоре. Нет сомнений, раньше здесь был водопад, его тяжелый поток выдолбил гладкую чашу в красном граните и три ступеньки к ней, но со временем он иссох. Превратился в мерный ручеек, стекающий по скале и сейчас прогреваемый снарядом из магострела, что степняк закрепил на уступе.

Вода была чуть горячей, в самый раз, чтобы стереть с себя засохшую грязь и воспоминания о страшной ночи. Одежду я сбросила с удовольствием, в чашу опустилась с блаженством, потянулась к свертку за мылом, которое мне обещали, и с тяжелым вздохом вспомнила, что у меня нет ничего. Ни сменного белья, ни одежды — все пропало с рюкзаком, притираний для кожи и укладки волос изначально не было, а увлажняющий крем я последний раз использовала дома, когда намеревалась соблазнить поцелуем Бомо и признаться в чувствах. Запах выбрала его любимый, мятный с мягкой ноткой лимонной воды, платье надела с лентами под цвет моих глаз, на прическу потратила долгих два часа… а белье? О белье вспоминать до обидного горько: чтобы чувствовать себя уверенно, я заказала его в ателье, заплатила огромные деньги за незаметный замок, а в итоге его с меня в процессе осмотра срезали, потому что не нашли как его снять.

Горький всхлип вырвался против воли, отразился от гранитных стен и улетел куда-то ввысь, к низкому свинцовому небу и теням, плывущим по нему. Смутная догадка, что мы все еще в степи, заставила меня в кратчайшие сроки завершить купание, стирку и высыхание. Натянув на тело мягкие штаны и длинную, столь же мягкую рубашку, я обула наспех очищенные ботинки и, прихватив мокрые вещи, вернулась к костру.

— Варган, скажите мне правду: мы все еще в степи, вы лежите в луже, я сижу рядом, и нам все это кажется на двоих? Или… или не кажется? — обеспокоенно вопросила я, но степняк не ответил.

Словно пораженный открытием, он удивленно смотрел на меня и до белых костяшек сжимал в руке ложку.

— Что-то случилось? — Я оглянулась через плечо, затем и вовсе повернулась, чтобы посмотреть в ту же сторону. На просторы степи, уже не безжизненные красные, но и не достаточно зеленые, чтобы чувствовать себя в безопасности. — Что там?! — Мой голос сорвался. — Какой-нибудь монстр? Прошлый тявкающий ящер или опять собаки с лошадьми?

— Кудрявая, — произнес князь глухо, и я до боли закусила губу.

Может ли быть у чудовища более неординарное шутливое название? Наверное, нет. Видимо, монстр совсем ужасен и его так ради смягчения образа зовут. С еще большим усердием я стала высматривать его среди листвы и травы. Как вдруг у самого моего уха прозвучало:

— Орвей, ты кудрявая и похожа на дите. — Несколько мгновений я стояла как громом пораженная. Затем резко развернулась и, оказавшись нос к носу со склонившимся степняком, встретила его смеющийся взгляд. — Кудрявое дите, а в моем запасном тренировочном костюме так и вовсе кроха.

— У меня волнистый волос, я не кроха, и… — Тут меня возмутило другое: — Что значит — запасном тренировочном костюме? Вы взяли не один?

— Четыре. Не делай больших глаз. Это мои костюмы, я их сам добросовестно нес, и, как выяснилось, не зря.

Он ухмыльнулся, я же возмущенно вспыхнула.

— Варган, помнится, вы говорили не молчать, если что-то обидело.

— Γоворил, — согласился он, потянув меня за локон.

— Пеpвое, я не советую вам обращаться ко мне иначе, чем по имени. Второе, вы не ответили на вопрос: «Мы в степи или нет»? Третье, продолжите тянуть меня за кудряшку — лишитесь всех своих тренировочных костюмов.

— Все-таки кудряшку, — подловил клятый князь и совсем не испугался моего мстительного:

— Минус два костюма.

— Я не в обиде, но нести их будешь сама. — И чтоб не сомневалась, о ком речь идет, указал на меня ложкой. Ложкой, на которой свернувшиеся комочки каши остро пахли горелым… Или это не от нее?

— Проклятье! — Уловивший запах степняк забыл о моих волосах и ринулся к казанку.

Каша сгорела нещадно. Любая кухарка нашего графства без сомнений бы выбросила ее дворовым псам, но Варган решил иначе. Сняв казанок с огня, он уверенными движениями выскреб верхний слой каши на жестяные тарелки. Следом плюхнул на них что-то красное из деревянной плошки и позвал меня обедать.

Я, брезгливо скривившись, взялась развешивать вещи на кустах.

— Орвей, твой охотничий костюм сам высохнет через полчаса. А все прочее лучше разложить на камнях. И есть придется именно это и именно сейчас, потому что на ближайшие десять тысяч шагов ничего не найдется, — сообщил Варган, последовательно указав на камни, на тарелки, на пространство вокруг.

— Совсем ничего не найдется? — прошептала я.

— Совсем.

Его категоричный ответ меня не вдохновил, но и сомнений не вызвал. Одежду я разложила где сказали. Съела что дали. А затем, сглатывая привкус горелого во рту, старательно не косилась по сторонам в поисках какого-нибудь зайца или тетерева. Это была мертвая зона близ степи Страхов, которую мы, как выяснилось, покинули поздним утром. Князь долго думал, прежде чем признаться, что до выхода из степи было не две сотни шагов, а две тысячи. И ещё дольше он собирался с мыслями как похвалить меня за то, что я не ушла.