– Ладно, – сказал он, наконец. – Но ночевать будешь дома. И я сам заберу тебя от этого Гриши. Буду ждать внизу, пока вы свой коньяк не выпьете. Кстати, «коньяк» – это что такое? – он снова посмотрел на меня с подозрением, как настоящий отец, опасающийся выходом дочери-подростка.

– Ну, коньяк – это….

***

– Ну что я могу сказать… ик… – не слишком трезвый Гриша опустил взгляд. Новость о моем отбытии его явно не обрадовала. – Это хорошо для тебя. И дракон, видишь, какой ответственный попался…

– Гриша, ну не расстраивайся! – не менее подвыпившая я отставила в сторону рюмку, блюдечко с нарезанным лимоном, протянула руку и погладила его кисть.

Лучший друг, единственный…

С Гришей мы дружили с тех пор, как родители водили каждого из нас кататься с горки. У меня получалось очень плохо, другие дети смеялись надо мной и уже тогда некоторые называли меня «мышью». А вот Гриша взялся меня учить – и преуспел в этом. Несмотря на свою обычную неуклюжесть, под его руководством я освоила все приемы катания с горы на ногах – и боком, и выставив одну ногу вперед, и на корточках.

Потом мы ходили в одну школу, хоть и учились в разных классах. Дружили, гуляли вместе, ведь подруг у меня почти не было. Делились всем и поддерживали друг друга во всем. Именно с Гришей я узнала все прелести спиртных напитков и полюбила обожаемый им коньяк. С ним мы регулярно поминали моих родителей и ездили на кладбище.

Гриша рассказывал мне про всех своих девушек, а я плакалась ему, что меня никто не любит. Одно время он даже пытался сделать из меня красавицу и умницу – покорительницу сердец парней. Но в отличие от Эргона, не преуспел в этом.

А теперь Гриша останется. Я уйду. И, кто знает, когда его увижу. Когда мы снова будем сидеть на его кухне и пить армянский коньяк, пьяно смеяться, вспоминая былые дни, жаловаться друг другу на жизнь…

– Я научусь перемещаться в наш мир и буду навещать тебя, – обещала я, а Гриша изумленно поглядел на мою наглую руку – прежде я не позволяла себе таких «дружеских» жестов – словно бы мельком пожал ее и отстранился.

– Это еще когда будет! – усмехнулся он. – Эх… ладно, давай еще выпьем… Помнишь, как мы с горки гоняли?! Драконы так, небось, не умеют…

– Да уж, помню, – рассмеялась я, стараясь свести всю горечь разлуки к смеху. Но на сердце заскребли кошки. В воздухе повисло ощущение недосказанности…

Какой-то вечной недосказанности, что существовала между нами с Гришей последние годы. А то, что она была – теперь я осознала неожиданно четко.

– Слушай… – коньяк явно придал мне смелости, а мышь, и без того загнанная в угол выходками Эргона, словно бы совсем исчезла. – Скажи… А ты вот никогда не думал обо мне… ну… как о девушке… ?

Гриша очень серьезно посмотрел на меня, что-то непонятное блеснуло в его глазах. И в этот момент раздался настойчивый сигнал дверного звонка.

– Да кого там несет!? – с непривычной для него злостью, взорвался Гриша. – Да пошли они все!

– Ой… Гриша, я знаю, кто это… – пискнула я, поглядела на мобильник. – Это мой папа! Я обещала выйти в одиннадцать часов, а сейчас уже четверть двенадцатого…

– Да пошел он! – Гриша резко схватил меня за руку.

– Нет, лучше открой! А то он дверь выломает! Он такой!

– Вот ведь нашла себе отца!

В этот момент мое предсказание сбылось. Раздался страшный грохот, поднялся столб пыли, долетевший из коридора до Гришиной кухни. На мгновение мы с Гришей ослепли. А в следующую секунду перед нами стоял Эргон и зло смотрел на Гришу. К счастью я успела вырвать ладонь из Гришкиного захвата.

– Молодой человек, отставить удерживать мою дочь! – прогремел Эргон.

… А в моей пьяной голове мелькали мысли лишь о том, сможет ли Эргон магией починить дверь, и не пристукнет ли он Гришу…

На всякий случай я прикрыла Гришу собой.

– Папочка, Гриша мой друг! Пап… а пап, давай возьмем его с собой… ? Ик…

– Хм! – Эргон переводил взгляд с меня на курносое лицо Гриши, торчавшее из-за моего худого плеча. – Ты… это серьезно?

Гриша неожиданно выступил из-за моей спины и низко поклонился Эргону.

– Ваше величество, меня зовут Григорий, я друг Алисы. Бухгалтер. Буду рад стать вашим придворным казначеем.

– Надо же наглость какая! – расхохотался Эргон. Крепко взял меня за плечо и развернул к выходу. – Пойдем, дочь. А … про тебя, молодой человек, я подумаю. Не в этот раз – это точно. Придется тебе подождать…

– Папа, но мы должны… хотя бы починить Гришину дверь!

– Ах это… – Эргон уже знакомым мне жестом махнул рукой, невидимый поток приподнял валяющуюся в пыли дверь и аккуратно поставил на место. – Приношу извинения за это неудобство, молодой человек. Быстрее нужно реагировать, когда имеете дело с драконами, – усмехнулся он.

Конечно, сразу мы не ушли. Пьяная я висла на шее у Гриши, прощалась, на ухо обещала ему уговорить Эргона взять его придворным казначеем. Рисковала вызвать новый взрыв гнева у отца. Но Эргон лишь усмехался, с иронией глядел на Гришу, но не вмешивался. Видимо, решил позволить мне попрощаться с единственным другом…

Другом ли… Или было между нами нечто большее – я так тогда и не узнала.

Отправление в другой мир было омрачено похмельем. Подозреваю, папочка Эргон с легкостью мог бы вылечить мою больную голову, избавить от чувства тошноты и слабости, но он, похоже, решил играть роль настоящего воспитующего родителя и дать мне в полной мере насладиться последствиями "излишеств нехороших".

Но, наверно, так было даже лучше. Будь я в нормальном состоянии – конечно, волновалась бы и сомневалась. Ведь сегодня мне предстояло совершить свой первый полет на дракона. И прямо посреди него отправиться в другой мир на ПМЖ. Эргон утверждал, что пересечь границу между мирам можно только в полете и только на крыльях дракона…

А, может, я и вовсе передумала бы в последний момент. Потому что в мою тяжелую больную голову все лезли мысли про Гришу. Наутро мне стало казаться, что, конечно, между нами есть "нечто большее", раз уж друг готов пойти ради меня в другой мир. Бросить родителей, между прочим, у него-то они живы.

А так единственным моим истинным желанием было побыстрее закончить с делами (то есть с отправкой), найти там, в другом мире, диванчик или просто закатиться в уголок и заснуть до окончания похмелья.

– Готова? – усмехнулся Эргон и поднял небольшой чемоданчик с моими вещами. Сам он не понимал, зачем мне тащить с собой это барахло. Но я хотела взять любимые вещи, пару красивых новых костюмов, что он купил мне, и старого мишку. Конечно, в чемодане лежал и портрет родителей, на котором они улыбались мне, стоя по щиколотку в волнах прибоя.

Поставлю на тумбочку, прямо у кровати. Там, в своей светлице принцессы. Мои мама и пара хотя бы так будут рядом со мной, когда их дочь обретет судьбу, которой они никогда для нее не предполагали.

– Готова, – вяло махнула рукой я.

Чтобы взлететь, мы выбрали тот же парк, где совсем недавно я спасла умирающего Эргона. Здесь был достаточно большой участок, не покрытый лесом, дракон считал, что ему как раз хватит места обратиться.

– Когда я превращусь, общаться будем ментально, – сообщил мне папочка. – И тебе нужно будет залезть мне на основание шеи.

– А меня не сдует? – с сомнением спросила я.

– Только, если будешь плохо себя вести, как вчера, – рассмеялся он. – Нет, конечно. Я смогу магически обеспечить тебе комфортное путешествие.

– Ну давай тогда, обращайся, – вздохнула я, борясь с головной болью и отчаянно жалея, что не выпила аспирин для облегчения состояния.

Эргон посмотрел на меня с новой усмешкой.

– Ладно, – сказал он вдруг, приложил ладонь к моему лбу. Я ощутила приятное тепло его ладони, а вслед за этим головная боль и прочие неприятные ощущения покинули меня. Растворились.

– Кайф-то какой! Спасибо! – выдохнула я.

– Да уж.. Хотя следовало дать тебе помучиться еще пару часов. Ладно, поехали… Стой здесь и не суйся, пока я не превращусь.