Ага, вот значит, кто этот шатен. Мариос из Грайдома, небольшой провинции на юге. Он был одним из тех, кто больше всех распинался в письме на тему моей непревзойденной внешности. И самым наглым образом предлагал личную встречу сегодня ночью у фонтана. Хорошо хоть не на сеновале. Видимо, решил сделать поблажку для принцессы.

Впрочем… если бы всерьез надеялся, что я приду, то не стал бы напиваться.

Да, на драконов не действует обычный алкоголь. Но они давно придумали свои собственные веселящие напитки. Ясно, что отец приказал подать юношам именно такие. Возможно – как раз чтобы послушать откровения пьяных женихов.

– Все понятно, эти слишком приличные, – вдруг сказал отец. – Между собой поругаются, но о тебе ничего не скажут. Давай дальше…

Он покрутил изображение еще, и мы увидели другую кучку из трех драконов.

Ого, подумала я. Сердце даже как-то приятно забилось. Одним из драконов был Бамар, мой заборный сорванец. Он, кстати, ничего не пил, лишь внимательно слушал, что говорят собеседники.

– Худая она, конечно, как швабра, – понизив голос, произнес не в меру выпивший белокожий дракон из этой кучки. – Ну да ничего. Главное для меня получить ее руку – а там откормлю! Когда к девушке дается такое приданое, не важно, какие у нее формы! А грудь магией накачаем – чтоб не стыдно было жену подданным показать!

– Идиот! – шикнул на него другой дракон – более темненький. – Нас ведь могут услышать! Может, принцесса тут ходит под пологом невидимости! Говорят, полог, поставленный кем-то из их династии, не может заметить никто!

– Да брось! – махнул рукой первый. – Делать ей больше нечего! Она наверняка до сих пор наши письма разбирает. Дурочка ведь, особого ума я в ее лице не увидел…

– А зря, – неожиданно вмешался Бамар, я заметила, что его приятное лицо перекосило раздражением и неприязнью. – Первое, что видно в этой принцессе – это ум и доброта. Прошу прощения, господа. Я не употребляю веселящие напитки и, боюсь, мое общество может стать для вас излишне скучным. Смею откланяться… И да, рекомендую действительно поменьше критиковать принцессу. Возможно, этим вы можете оскорбить не только ее чувства, но и чувства некоторых участников нашего увеселительного мероприятия.

Ты ж моя прелесть! Я широко улыбнулась. Пожалуй… Пожалуй, я все же схожу сегодня вечером на свидание! Обещала Бамару подумать. А теперь думать уже и не хочется. Он заслужил «лично выразить мне свою благодарность».

Конечно, было бы еще лучше, если бы Бамар заехал этому дракону кулаком в глаз. Но… он не мог, я знала. Папочка запретил настоящие драки вне соревнований под страхом отчисления с отбора.

– Отец, – я развернулась к Эргону. – А как зовут того, кому не угодили мои формы?

– Сайтор зеленый какой-то, – пожал плечами Эргон. – Да, запомни его. Отчислим после официального представления. Ты можешь убрать троих после него.

Мы послушали еще. Многие драконы искренне хвалили меня. Впрочем, откровенных разговоров было не так уж много. Большинство драконов понимало, что любое их слово может быть услышано и «использовано против них».

Вышла от отца я в странном состоянии. С одной стороны, чувствовала себя так, словно облилась чем-то не очень чистым. Все же не слишком приятно подслушивать «сплетни». А с другой стороны – кроме критики моих форм, каких-то откровенно неприятных высказываний в мой адрес не было. Напротив, было много благожелательных.

От этого моя самооценка поднималась все выше и выше, а мышь не смела даже высовываться. И это было второе, приятное ощущение.

А вот между собой драконы конкурировали всерьез. Некоторые явно даже были готовы забыть про запрет не устраивать драк.

– Вот поэтому второе испытание должно быть поединком, – пояснил мне отец на прощание. – Иначе их разорвет от мужских гормонов. Ну, или нужно вызывать для них отряд куртизанок… А это как-то неприлично на отборе женихов для принцессы, думаю, ты согласишься. Все, иди, Алиса, мне нужно поработать…

Он выключил зеркало и демонстративно переключился на бумаги, лежавшие на столе.

Оказавшись в коридоре, я поняла, что совершенно не знаю, куда девать себя в этих противоречивых чувствах. Может, воспользоваться идеей того дракона, накинуть полог невидимости и побродить среди женихов?

Сильную родовую магию Правителей здесь может иметь только… Байдор. Тоже дофин. Но ему ведь не до меня! Он, видите ли, купается в новых знаниях, конспект пишет… Так что я действительно могу побродить среди женихов незамеченной.

Я сосредоточилась, стукнула испуганную мышь кулаком по голове – мол, имеем мы право пошалить! Обвела вокруг себя круг, набрасывая полог. Это, в общем-то, очень простая магия. Все дело в силе. Если в тебе кровь Правителей – то поставить непробиваемый полог ничего не стоит. Я научилась это делать на третий месяц жизни в Эреаморе, а сила моей крови делала полог самым крепким во дворце, не считая пологов Эргона.

Невидимая, я пошла в сторону сада, улыбаясь своей выходке. Папочка по головке не погладит… Но он ведь и не запрещал мне это. И вообще, мой отбор! Что хочу, то и ворочу!

Я так упивалась своим мужеством и авантюризмом, совсем не свойственными моей мыши, что не замечала ничего вокруг.

Поэтому, когда меня сотрясло от удара о чью-то грудь, я невольно ойкнула, сердце громко забилось от страха.

– Вот ведь маги хреновы! Понаставили тут невидимых стен! – услышала я … странно-знакомый голос, и кто-то принялся в полутьме водить перед собой руками, ощупывая невидимое препятствие – то есть меня. Схватил за грудь, провел ладонью по моему боку…

– Что вы себе позволяете! Ай… ! – пискнула я, махнула рукой, чтобы осветить лицо противника магическим огоньком.

И застыла, как вкопанная, когда увидела перед собой… того, кого совсем не ожидала увидеть.

***

Байдор. За сутки до отбора…

Отец вызвал меня, когда я только что вернулся с северных границ.

Проклятые границы вечно не давали покоя. Нет, не Эреамор. Эреамор на самом деле не представляет проблемы. Там те же драконы.

Тролли. Холода, пришедшие в ледяные земли – слишком сильные даже для этих толстокожих тварей – гнали их на юг, и они не находили ничего лучше, как захватывать человеческие поселения на границе Эребеара.

Конечно, я нарушил приказ отца просто пройтись драконьим огнем и сжечь троллей, лезущих на чужие земли. Их мотивы понятны, а в мои цели не входит уничтожение почти целой расы – и без того слишком малочисленной. Пришлось повозиться. А драконье пламя стало как раз отличным аргументом, чтобы заставить троллей выполнить мои требования.

Для них было создано отдельное поселение, я лично проследил, чтобы условия там были приемлемыми, если не для людей, то для троллей. А при первой возможности они должны будут вернуться на север. Ведь холода всегда отступают. Год мороза сменяется порой, когда снега уходят, тундра оголяется и расцветает крошечными синими и белыми цветами.

Прежде, когда у меня было меньше государственных дел, я любил бывать на севере в эту пору. В суровой красоте тех мест что-то есть. А еще там очень хорошо думается одинокому дракону.

Одинокому дракону, которому нужно противостоять собственному отцу, например. Причем так, чтобы тот ничего не заметил в мыслях сына – задача не из легких, знаете ли. Есть о чем подумать.

В общем, стоило мне приземлиться во дворе Гармора, как пришла ментальная весть, что отцу просто очень не терпится увидеть меня.

Я ожидал разноса по поводу своих гуманных действий в отношении троллей. Сам Сурал предпочитал решать любые вопросы драконьим пламенем и магией. Но, кажется, мое самоуправство интересовало его меньше всего. Скорее всего, ему просто наплевать на троллей и на то, как я решил проблему.

Как, собственно говоря, наплевать на всех и все, кроме своей идеи фикс заполучить трон Эреамора.