То и дело слышались слова «Потрясающе!», «Великолепно!». Все родители сияли, думая о том, что и им надо бы научить своих детей вот так же прекрасно петь.

Саманта что-то прошептала, и Агнес с Вивьен почти вытолкнули вперед Мару. Девочка поклонилась. Аплодисменты стали еще оглушительнее. Уильям готов был лопнуть от гордости.

Прежде чем смолкли аплодисменты, Саманта вывела девочек из зала, держа Эммелин за руку, чтобы она не могла посылать в толпу воздушные поцелуи.

– Это было очаровательно, полковник Грегори, - разразилась комплиментами леди Блэр. - У вас очень талантливые дети.

– Ну конечно, - Уильям улыбался с таким видом, словно его дочери были лучшим хором на земле. Впрочем, сам он нисколько в этом не сомневался. - Ведь у них очень талантливый отец.

Все весело рассмеялись. Гостям нравился праздник - нравилось угощение, нравилось вино, нравилось, как украсила Тереза шатры. А те, кто знал об истинном назначении этого праздника, были довольны тем, что среди них появились наконец лорд и леди Фезерстоунбо. Все видели, как внимательно прислушивается Валда к приватным беседам, которые ведутся возле нее о передвижении английских войск, о планах внедрения агентов, даже о том, как внедрить своих людей в русское посольство в Париже.

Да. Все шло именно так, как спланировал Уильям.

Все, кроме его ухаживаний за Терезой.

Он увидел, что за пределами шатра детей ожидает миссис Честер, чтобы взять их под свое крылышко, и сделал Саманте знак вернуться.

Ему совсем не хотелось думать о женитьбе на Терезе, и виной тому была Саманта. Это она отвлекала его от сознания собственного долга. Это по ее вине он с таким равнодушием думал о весьма выгодном для всех брачном союзе.

Как всегда, появление Саманты вызвало восторженный ропот. И на этот раз на нее с восхищением смотрели не только молодые люди, но и семейные пары, имеющие маленьких детей. Многим из них хотелось бы переманить его гувернантку.

Слуги обошли гостей с бокалами шампанского. Дункан поднял тост в честь Саманты.

– Этим чудесным представлением мы обязаны во многом гувернантке юных мисс Грегори.

– Да, это так, - сказал Уильям и весьма красноречиво посмотрел на Саманту.

Как всегда, девушка вспыхнула.

Леди Стивенс и ее супруг внимательно смотрели то на Уильяма, то на мисс Прендрегаст. Слишком красноречивы были их взгляды из-под полуопущенных ресниц. И это начинали замечать многие из присутствующих. Уильяму вовсе не хотелось, чтобы пошли сплетни о нем и его гувернантке. Хотя, если бы такое случилось, это необыкновенно упростило бы все дело. Погубив репутацию Саманты, он обязан был бы жениться на ней. Потрясающий план.

Что это, что сделала с ним эта девушка? Околдовала его? Ведь он старый неприступный вояка, считавший любовь выдумкой мечтательных барышень.

– Ну что ж! - прервал его замешательство Дункан. - Садимся скорее за стол. Мне просто необходим обед! И хорошая компания за столом.

Он сделал было шаг в сторону Терезы. Но та, резко повернувшись к Дункану спиной, проследовала в столовую.

Гости удивленно смотрели на Дункана, который быстро пришел в себя и заявил со свойственной ему находчивостью:

– Женщины всегда считали меня неотразимым.

И все пошли в столовую, где был накрыт сегодня легкий ленч, чтобы гости не проголодались в ожидании грандиозного ужина, предстоявшего в полночь.

Дункан шел рядом с Уильямом.

– Прекрати пялиться на мисс Прендрегаст, - процедил он сквозь зубы.

В этот момент Саманту как раз взял под руку лейтенант Дюкло. Она слушала болтовню своего поклонника, но все время ощущала на себе взгляд Уильяма, заставлявший ее трепетать всем телом, от корней волос до кончиков пальцев.

Уильям же не мог, просто не мог перестать смотреть на нее. Ему хотелось быть с ней рядом, как можно ближе. Хотелось крепко сжать ее в своих объятиях, овладеть ее гибким красивым телом. Ему хотелось уложить ее на спину, раздвинуть ее колени и целовать, целовать ее стройные бедра, ее упругий живот, вьющиеся колечки волос внизу живота, ласкать ее до тех пор, пока Саманта не будет изнемогать от желания. А затем он войдет в ее горячее лоно…

Уильям рывком стряхнул с себя эти неподобающие мысли и постарался как можно скорее покинуть музыкальный зал.

– Я бросился тебе на помощь, и это стоило мне унижения, - услышал он над ухом тихий голос Дункана. - Надеюсь, ты хоть благодарен мне…

Уильям с удовольствием отметил, что леди Фезерстоунбо, повисшая на руке юного Хартуна, внимательно прислушивается к их разговору.

– Но я вижу, что вовсе нет, - продолжал Дункан. - Странный ты человек. Ты смотришь на мисс Прендрегаст. Леди Маршан смотрит на тебя…

– А ты смотришь на леди Маршан, - закончил за него Уильям. - Что ты натворил такого, что Тереза ведет себя подобным образом?

– Она влюблена в меня, и ей это не нравится, - неожиданно серьезным тоном ответил Дункан.

– Вот как? - без малейшего оттенка ревности Уильям пытался осмыслить сказанное. - А ты влюблен в нее?

– Как сумасшедший мальчишка. А ты… она ведь не нужна тебе по-настоящему.

– Я этого не говорил.

– Тебе и не надо говорить. Это и так ясно. По крайней мере, мне.

Уильям взял у проходящего мимо лакея бокал вина.

– Тереза богата. А у тебя ни гроша за душой.

Дункан смотрел в спину Терезе, рассаживающей гостей.

– Зато я могу сделать ее счастливой.

Вдруг Дункан осекся и увлек Уильяма за собой в одну из курительных комнат.

– Подожди… ты хочешь сказать… что тебе абсолютно все равно? Но ведь ты говорил, что она подходит по всем пунктам из твоего списка на роль жены мистера Грегори…

– Знаешь, если поискать, Тереза ведь, в общем, не единственная, кто соответствует моим требованиям, - Уильям посмотрел на друга проницательным взглядом. - А у тебя, кажется, впервые в жизни появились серьезные намерения?

Дункан пристально вглядывался в лицо Уильяма. То, что он увидел, видимо, обрадовало его, потому что Дункан вдруг расслабился и улыбнулся.

– Не исключено… если речь идет о Терезе… но мне надо действовать как можно осторожнее. Впрочем, с кем я говорю об осторожности. Ты делаешь все, чтобы разрушить репутацию бедняжки мисс Прендрегаст. Для этого вполне достаточно твоих безумных взглядов.

Сегодня явно был день признаний.

– Были не только взгляды. Я поцеловал ее.

– Всего один раз?

– Всего один.

– Это не считается. Если, конечно, тебе не хочется повторить. Ну конечно, хочется, это видно невооруженным взглядом.

– Не стоит делать этого - по крайней мере, пока.

Сейчас ему надо сосредоточиться на последнем шаге их плана.

– Но почему? Эта женщина создана для тебя. Я сказал тебе, как только увидел ее впервые. Давай же. Всю жизнь ты делал только то, что надо, только то, что положено. Сделай же хоть что-то просто ради собственного удовольствия!

– Ты предлагаешь мне сделать ее своей любовницей? - Уильям покачал головой. - Это было бы несправедливо по отношению к Саманте. Она девственница.

– О! - Дункан вздохнул. - Что ж, если ты предпочитаешь одинокие ночи…

– В любом случае это невозможно, - настаивал на своем Уильям. - Я переселил мисс Прендрегаст в коттедж для гостей подальше отсюда.

Дункан застыл с поднесенным к губам бокалом.

– Ты - что?

– Переселил ее из дома.

– В уединенный коттедж, где вы можете заниматься ночи напролет всем, чем угодно, не заботясь о том, что дети могут услышать неподобающие звуки…

Теперь настала очередь Уильяма застыть с открытым ртом.

Дункан похлопал приятеля по плечу.

– Неплохая работа, дружище. Теперь тебе больше никогда не спать в своей постели.

Покинув Уильяма, Дункан быстро вернулся в столовую.

Неужели его друг прав? Неужели он выселил Саманту из дома, подсознательно надеясь, что ее уединение будет ему на руку? Неужели им двигала тайная надежда проводить ночи в ее объятиях?

Уильям не знал сам себя. Он совсем, совсем себя не знал!