Кровь бросилась Саманте в лицо. Она-то прекрасно представляла себе, что на него нашло, и при мысли об этом ей становилось неловко.

– Но вы не навязывали мне… Я могла закричать или…

– Тем не менее абсолютно очевидно, что вы - юная леди, не имеющая опыта в подобных делах.

– Неужели мой поцелуй был так плох? - выпалила Саманта, прежде чем успела понять, что делает.

– О нет! - Уильям коснулся пальцами ее губ.

Саманта боролась с желанием поцеловать его пальцы.

– Вовсе нет. Мне очень понравилось. Именно то, о чем я мечтал.

«Так он мечтал о моем поцелуе?» - вихрем пронеслось в голове Саманты.

– Но вы не обняли меня и не ответили на мой первый поцелуй. - Уильям снова провел пальцами по ее губам. - Это не было похоже на сопротивление. Наверное, это было смущение.

– И вы поняли это по моим губам?

– А вы разве не поняли по моим, что чувствую я?

Саманта смущенно опустила глаза, теребя пуговицы на рубашке.

– Пожалуй, да.

– К тому же, - его взгляд упал на руку Саманты, - когда женщина хочет соблазнить мужчину, она обычно оставляет расстегнутыми пару пуговиц на рубашке. Чтобы он имел возможность невзначай взглянуть на ее грудь.

Оставив в покое пуговицы, Саманта непроизвольно сжала полы халата, которые под его обжигающим взглядом казались ей прозрачными.

– Вы понимаете, что делаете со мной? - он потянул за пояс ее халата. Затем рука его обняла Саманту за талию и скользнула ниже. По животу, по бедру. - Нет, конечно же, не понимаете.

Если бы у нее оставалась хоть частичка разума, она бы влепила ему такую пощечину, от которой у полковника Грегори зазвенело бы в ушах. Но вместо этого Саманта закрыла глаза и запрокинула голову, наслаждаясь его прикосновениями.

Однако Уильям тут же убрал руку и посмотрел на свою ладонь так, словно на ней остался отпечаток ее кожи.

– Но благородный человек не может позволить себе соблазнить гувернантку. - Он расправил плечи и снова заговорил тем холодным, строгим тоном, которым всегда говорил полковник Грегори. - Я ведь говорил вам как-то, мисс Прендрегаст, что на свете все еще существуют благородные люди. И я - один из них.

– Да, - Саманта тихо скользнула к двери. - Я верю вам. Утром отошлю Агнес в ее спальню.

Во взгляде Уильяма ясно читалось, что больше всего ему хотелось бы сейчас последовать за ней.

– Я преклоняюсь перед той мудростью, которую вы проявили, заботясь о физическом здоровье моей старшей дочери.

– Да. Спасибо. Благодарю вас, - Саманта растерянно теребила ручку двери. Больше всего ей хотелось скорее оказаться внутри, спрятаться под одеялом, и в то же время… В то же время ей хотелось стоять тут перед ним, смотреть на него, вести с ним этот странный разговор ни о чем. Да, она хотела этого, каким бы глупым это ни казалось.

Сделав над собой усилие, Саманта открыла дверь и переступила через порог.

– Спокойной ночи, мисс Прендрегаст, - голос Уильяма был нежным, бархатным, он напоминал о шоколаде и о сладком вине.

– Спокойной ночи, полковник Грегори. - Она закрыла дверь прямо у него перед носом и почувствовала себя так, словно только что избежала большой беды - и одновременно обрекла себя на одиночество.

Уильям распахнул окно спальни и высунулся наружу, вдыхая холодный горный воздух, еще не прогретый лучами солнца, поднимающегося над горизонтом.

– В такой день особенно приятно жить! - воскликнул он.

– Да, сэр, - с плохо скрываемым сарказмом произнес его лакей Кливерс, высокий статный парень, скучающий, будучи оторванным от волнующих кровь опасностей военной жизни. - На небе ни облачка, никаких опасностей, можно умереть от скуки, - проворчал лакей себе под нос.

Скука? О какой скуке может идти речь, когда чуть дальше по коридору живет мисс Саманта Прендрегаст? Кто бы мог подумать, что столь дерзкая и бесстрашная юная особа целуется с таким трепетом и таким испугом и в то же время с такой страстью?

– Идите примите ванну, пока не остыла вода, - прервал его размышления Кливерс, пробуя воду локтем. - Сейчас она как раз такая, как вы любите, - достаточно горячая, чтобы варить в ней лобстеров.

Оставив окно открытым, Уильям погрузился в медную ванну.

– Замечательно! - Горячая вода успокаивала мускулы, напряженные после вчерашней ночной скачки.

События продолжали развиваться. Вчера его люди задержали русского, двигавшегося по дороге в Мейтланд. Еще были задержаны двое англичан и одна англичанка. Все трое оказались шпионами, пробирающимися в казавшееся им безопасным убежище под крылом лорда и леди Фезерстоунбо. Мужчины были простыми слугами, собиравшими информацию, чтобы выгодно ее продать, а вот женщина оказалась настоящей леди. Умной и хитрой. При ней нашли письмо, описывающее расположение английских войск за рубежом. Женщина была уверена, что сумеет избежать ареста, воспользовавшись своей красотой.

Она испробовала свои чары на Уильяме, но тот остался равнодушен и позаботился о том, чтобы ее охраняла женщина. Теперь мерзавке не удастся ускользнуть.

Уильям поместил всех троих шпионов в деревенскую тюрьму. Он надеялся, что сегодня ночью их тоже ожидает успех. План Трокмортона приносил плоды, о которых они не могли даже мечтать. А его собственный план поимки с поличным лорда и леди Фезерстоунбо с каждым днем приобретал все более четкие очертания.

Приняв ванну, Уильям вытерся и надел брюки и рубашку. Кливерс предложил ему на выбор два сюртука:

– Зеленый или черный, мистер Грегори?

– Конечно, черный, - ответил он Кливерсу. - Не понимаю, почему ты упрямо продолжаешь предлагать мне одежду самых немыслимых цветов?

– Потому что она висит в вашей гардеробной, сэр. Потому что мужчины носят одежду этих благородных, вовсе не немыслимых, а благородных оттенков, - не унимался Кливерс. - А еще потому, что надеюсь рано или поздно вытащить вас в свет, сколько бы вы ни отбивались. Может, вам удастся найти женщину, которая согласится стать вашей супругой, и тогда мне больше не придется выбирать для вас одежду.

Уцепившись за эту мысль, Уильям перебил Кливерса:

– А женщинам нравится зеленое?

Кливере повесил зеленый двубортный сюртук обратно на вешалку и приготовился убрать его в шкаф.

– Да, полковник. Я говорю вам об этом с тех пор, как похоронили госпожу. Но вы ведь никогда меня не слушаете.

– Тогда я надену зеленый. - Уильям всегда принимал решения быстро, не вдумываясь в собственные мотивы. Выбрав подходящий по цвету шейный платок, он завязал его, затем надел черный жилет с зеленым позументом на лацканах.

А Кливерс стоял, словно пораженный громом, продолжая держать в руках черный сюртук.

– Поторопись же! - приказал ему Уильям.

Кливерс быстро подал ему зеленый сюртук, затем начищенные до блеска сапоги.

Настроение у него было отменное. Итак, скоро они выловят всех предателей и арестуют главарей шпионской сети.

К тому же новая гувернантка отлично справляется со своими обязанностями. Конечно, она имеет склонность к дерзкой критике. А вчера ночью весьма непочтительно отчитала его перед дверью своей спальни. Но при этом он с сожалением вынужден был признать, что девушка говорила правду. И потом она утешила его таким образом, о котором он не смел даже мечтать.

Уильям ждал, пока лакей расправит на нем галстук и сюртук.

– Спасибо, Кливерс, - нетерпеливо произнес он.

– Всегда рад служить, полковник, - Кливерс сложил руки на груди, разглядывая результат своих трудов. - Видимо, это в честь приезда леди Маршан? - заметил он.

– Кого? - Уильям не сразу понял, о чем идет речь. - Ах да. Леди Маршан.

Глядя, как хозяин идет вниз по коридору, Кливерс думал о том, что слухи, ходящие среди слуг, возможно, окажутся правдой.

Уильям и представить себе не мог, что Агнес выросла так быстро. Ему никогда не приходило в голову, что растущей девочке требуются внимание и помощь женщины. Именно поэтому им овладело стремление наверстать упущенное. Ведь он всегда считал, что готов к любым неожиданностям в жизни своих дочерей, и вот - не сумел вовремя помочь Агнес. Это просто чудовищно. Уильям не переносил поражений. Он должен исправить ситуацию немедленно. Сегодня же. Сейчас.