Мицар покачал головой, принявшись по привычке нервно растирать колено.
– Если я тебе скажу, что всё это часть ее плана, ты мне поверишь? Не будешь думать, что я бесчувственная сволочь?
– Буду, но… я ведь тоже бесчувственная сволочь.
2082 год. Станция «Эндьюранс». Марс.
В стыковочном шлюзе станции его уже ждал инспектор.
– Кеплер? – удивленно поприветствовал Ной, подъехав к парню в коляске, которой его снабдили на время адаптации к местной гравитации.
– Ной, добрые сутки, рад снова вас видеть.
Их головы оказались на одном уровне, из‑за чего Ной почувствовал раздражающую неловкость. Кеплер показал рукой вперед, как бы говоря: «прошу следовать за мной».
– Она очнулась?
– Не хотите сначала узнать, что произошло?
– Пожалуйста.
– Уверен, что вам известно – Соня участвовала в программе по исследованию космических тел. В ее задачи входило изучение отдельного региона внешних колец Сатурна, в районе спутника Энцелад, когда она неожиданно изменила курс и направила исследовательский аппарат на прямое столкновение со спутником. Заметила она или нет, но в том районе работал еще один исследовательский аппарат; Соня сбила его с курса, от удара аппарат отшвырнуло к поверхности – машины были уничтожены. После этого, естественно, произошла рассинхронизация, которая, будучи проведенной неверно, повредила мозг, она впала в кому.
Ной остановился, попытавшись вспомнить, когда они в последний раз разговаривали. В его памяти она всегда была ребенком, кажется, что они никогда не вели обстоятельных бесед, когда она повзрослела.
Инспектор терпеливо ждал. Наконец, Ной нажал на кнопку, коляска поехала дальше.
– Что с человеком, который находился в другом аппарате? Он тоже в коме?
– Нет, с ним всё в порядке. Захотел вернуться на Землю, но я решил, что вам нужно с ним поговорить, поэтому попросил его остаться до вашего прибытия.
– Спасибо.
Через некоторое время они добрались до медицинского отделения станции. За стеклом в палате в одиночестве, утыканная проводами, лежала его дочь; она медленно и размеренно дышала.
– Ной, должен вам сказать, что я обеспокоен.
– Чем?
– Тем, как заканчивают люди, воспользовавшиеся услугами «БВ».
– Люди гибнут в машинах на трассе, но вы не говорите владельцам автофирм, что обеспокоены их продукцией.
Кеплер, минуту назад похожий на переживающего ребенка, вновь стал серьезным, поправил свою форму, поднял голову:
– Простите, это не мое дело. Я оставлю вас.
Еще минуту Ной побыл в коридоре, затем подъехал ко входу в палату, дверь автоматически открылась, он приблизился к дочери. Да, он не видел ее несколько лет: работал, считая, что она в состоянии о себе позаботиться. Видимо, настолько был занят, что даже не заметил, что она уволилась из «БВ», устроилась сюда. Ной положил свою руку на ее, ощущая пульсацию крови, считая сердцебиение.
– Раз, два, три, четыре…
Сколько времени прошло, он не понял. В конце концов он взял себя в руки. Не время раскисать: с одной стороны избалованный мальчик, пытающийся уничтожить его компанию, с другой – психологические проблемы дочери. Ему нужно разобраться хоть с чем‑то – ничего не изменится, если он будет здесь сидеть.
Используя линзы, он передал сообщение Кеплеру – в ответ инспектор сообщил ему местонахождение пострадавшего в аварии человека. Ной отправился к нему в зал отдыха: специально созданное пространство с симуляцией реалий Земли. Когда Ной приехал туда на своей коляске, в помещении находился мужчина, сидящий в симуляции старого доброго придорожного американского кафе.
– Добрые сутки, меня зовут Ной, я отец Сони.
Мужчина, сидевший до этого за столом, встал, подошел к Ною и пожал ему руку.
– Кассини, – представился он. – Можно просто – Касс.
– Мистер Кассини, – вежливо начал Ной, – прежде всего приношу свои извинения: кто знал, как это всё могло для вас закончиться, но хорошо, что не закончилось.
Касс не смог не засмеяться.
– Вашей дочери досталось, – произнес он, присаживаясь обратно за стол.
Мимо них с чайником кофе в руках прошла официантка. В симуляции Ной со своей коляской занимал слишком много пространства в проходе, поэтому она смерила его недовольным взглядом.
– Подождите… – загадочно произнес Касс. – Я ведь знаю вас. Вы директор «Беттер Ворлд».
– Именно так, – кивнул Ной.
Касс вдруг неожиданно отодвинулся от стола; Ной насторожился – раньше он не замечал особенной популярности, в чем дело? Однако решил пока не обращать внимания.
– Мистер Кассини, не могли бы вы рассказать мне, что именно произошло в те сутки?
– Эм… – задумался Касс, пытаясь прийти в себя. – Я работал на орбите Энцелада, наблюдал за гейзерами недалеко от поверхности, когда произошло столкновение, всё завертелось, а затем я очнулся, выйдя из синхронизации. Увидел, что вашу дочь вытаскивают из соседней капсулы в бессознательном состоянии.
– До этого вы что‑нибудь заметили?
– Системы корабля заранее предупредили о столкновении, но я не придал этому значения, о чем впоследствии пожалел…
– А до синхронизации вы встречались с Соней? Может быть, пересекались в общих коридорах?
– Насколько мне стало известно, она присоединилась к программе после того, как наша группа синхронизировалась, поэтому – нет.
– Понятно, – произнес Ной, задумавшись.
– Послушайте, – придвинулся Касс. – Ваша дочь она… с Базы?
– Нет, – Ной нахмурился, не понимая, к чему такие личные вопросы. – А зачем вы спрашиваете?
– Чистое любопытство, – поднял руки Касс, показывая, что у него нет намерений причинить вред. – Так… она поправится?
– Я бы мог уже сейчас помочь ей, если бы она разрешила, но, к сожалению, Соня ненавидит симуляцию и нейроинженирование настолько, что оформила для этого соответствующий документ.
– Если вам нужна какая‑то помощь… – произнес Касс.
– Нет, спасибо. Врачи рассчитывают, что она должна вот‑вот очнуться, судя по мозговой активности. Как я мог бы загладить вред за доставленное неудобство? Инспектор сообщил, что вам пришлось ждать меня здесь долгое время.
– Знаете… – задумчиво вздохнул Касс. – На самом деле мне нужна работа. Думаю, что не хочу возвращаться в программу, но, может быть, вы что‑нибудь для меня присмотрите?
– Конечно, – заверил Ной, – я сделаю всё необходимое. Сейчас же поручу помощнице.
– Спасибо.
Выходя из симуляционной комнаты, Ной вновь столкнулся в проходе с официанткой и шепотом выругался.
Когда Ной выехал из помещения, Касс связался с Лиамом.
– Алле‑е‑е, – поприветствовал друг.
– Знаешь, с кем я сейчас разговаривал?
– С Председателем Галактики? – засмеялся Лиам.
– С Ноем из «БВ», главой компании.
Лиам резко замолчал, видимо, дыхание перехватило.
– Ты уверен? Что он там делает?
– Он, можешь мне поверить, отец той девушки, которая в меня врезалась.
– Отец… как отец… настоящий отец?
– Ага.
– Значит, ты и она, он…
– Именно.
2081 год. Поле. Земля.
Высокая Наблюдательная Башня возвышалась над Полем – пустыней, протяженностью сотни километров, заставленной сверкающими из‑за установленных на них солнечных батарей капсулами, в которых лежали люди, живущие в цифровой реальности. И это было всего лишь одно из Полей.
Агни сложил руки за спиной, оглядывая свои владения, конца и края которым не было видно. Словно орел, ожидающий появления добычи, своим зорким взглядом он не мог не заметить шагающего к Башне Фреда.
– Он пришел, – сообщил Кеплер, стоявший рядом. – Мне сопроводить его к вам?
– Он найдет дорогу, я в этом уверен, – ответил Агни. – У меня для тебя есть другое задание, Кеплер. Отправляйся на Марс, пока туда не добрался Ной: всё разузнай, сообщи мне и оставайся там. Будь моим глазами и ушами, докладывай, что он видит, слышит, чувствует.
– Да, сэр.
Через несколько минут после того, как Кеплер ушел, в наблюдательном пункте появился Фред.