– Мне же нужны деньги сейчас, – возразил Касс.

Лиам раздраженно отодвинул тарелку:

– Ну тогда, приятель, быстрее способа тебе не найти.

Касс сделал еще один глоток и, набравшись храбрости, вскочил со стула:

– А, черт с ним! Пойдем!

– Вот это другой разговор! – хлопнул в ладоши Лиам.

В шумных полуразрушенных коридорах они с трудом нашли место с вывеской «Воспроизводства». Отодвинув импровизированный пластиковый занавес, за которым обычно ничего хорошего не находилось, они прошли к столу администратора – молодая девушка, лет семнадцати, наглядно демонстрирующая высокой уровень технологий создания человека. На столе красовалась табличка «Проксима – секретарь».

– Добрые сутки! – девушка быстро, используя линзы, просканировала мужчин. – Мистер Кассини, похоже, вы намерены пожертвовать свой биологический материал на благо Базы.

Касс взглянул на Лиама, тот кивнул, мол, всё нормально.

– Да, – ответил мужчина, – похоже, что так.

– Очень хорошо. Будущее поколение людей будет вам благодарно.

– Если они вообще будут об этом знать, – прошептал Лиам.

Касс двинул друга локтем.

– Если ребенок захочет узнать о том, кем являлись его мать и отец, то все эти данные будут ему доступны, это не проблема, – улыбнулась Проксима.

– И мы не можем сделать это без указания данных о личности? – уточнил Касс.

– Боюсь, что нет, – ответила девушка. – Прошу вас, проходите сюда.

Лиам напутственно похлопал друга по плечу. Делать нечего – Кассу срочно нужны были деньги. Он хотел играть, хотел выиграть. Это единственное, что имело смысл.

Фиолетовая темнота помещения жутко давила, создавая одновременно эротичное и тошнотворное настроение. Девушка завела Касса в апартаменты, где его уже ждали два специально подготовленных робота, удивительно похожих на настоящих людей.

– Почему их…

– Двое? К сожалению, в систему до сих пор не вносят данные о сексуальной ориентации.

– Понятно, – кивнул Касс. – Оставьте, пожалуйста, ее.

2081 год. Орбита Энцелада[11].

– Я вижу в этом иронию: Кассини, изучающий спутник Сатурна… –нараспев произнес Лиам.

– Заткнись, – проворчал Касс.

На заднем фоне голограммы Лиама с криком пробежал шустрый мальчуган.

– Я вижу иронию… – начал Касс.

– Даже не смей, – засмеялся Лиам. – Удивительно, как жизнь повернулась.

– Ты мог бы признаться мне откровенно, что отправился работать на Базу только для того, чтобы изучить мою сперму. Я бы понял, мы же друзья.

– Пошел к черту.

Касс потянулся к переключателю на бортовой панели небольшого исследовательского космического корабля для увеличения фокуса обзора за гейзером.

– Слышал про турнир по?.. – неожиданно спросил Лиам, хотя знал, что тема игр с недавних пор для Касса под запретом.

– Я не хочу об этом говорить, Лиам, – строго перебил друг.

Повисла неловкая тишина. Мелкие кристаллики воды с паром испарялись в темноте космоса.

– Я могу узнать, ты ведь знаешь…

– Лиам, твою мать, реально сейчас отключусь, если продолжишь эту тему, – разозлился Касс.

– Хорошо, что я вижу бездушное лицо робота, а не твое лицо. Голос, правда, устрашающий. Интересно, ты кривишь лицо в капсуле, когда злишься?

Как бы Касс ни обижался на парня, Лиам был его другом со времен нахождения на Базе – их комнаты располагались напротив.

На бортовой панели маякнул красный предупреждающий сигнал.

– Сейчас бы куда‑нибудь в горы, – задумчиво произнес Касс, махнув рукой.

– Да‑а, – пропел Лиам. – Духота страшная, так хочется прохлады… Мне тебя не хватает, может, вернешься?

– Пока не могу, мне надо чем‑то себя отвлечь.

Включилась сирена: «Внимание! Внимание! Внимание!»

– Что там такое? – обеспокоенно спросил Лиам.

– Отключаюсь, – ответил Касс.

Он начал проверять все системы работоспособности корабля, читать многочисленные инструкции, чтобы понять, что происходит, но в этот момент корабль с чем‑то столкнулся, отлетел, завертелся вокруг своей оси; Касса, а точнее робота, которым он управлял, от удара выкинуло из кресла, швыряло из стороны в сторону внутри потерявшего управление корабля. Хотя в действительности Касс не чувствовал боли, мозг несмотря на все научные достижения очень легко обмануть, и теперь ему казалось, что он ощущает пульсацию сосудов, разрывающихся под воздействием мощных перегрузок. Он предпринял попытку вернуть управление кораблем – тщетно. Где‑то в глубине разума он понимал, что летит прямо к поверхности спутника и что, скорее всего, умрет. Касс яростно закричал, попытавшись вновь вернуть контроль над кораблем, но последнее, что он увидел, был огонь.

Темнота. Вздох.

Касс открыл глаза, увидев перед собой подсвечивающееся синим цветом стекло. Сразу вспомнил, что случилось, вырвал все подключенные к его телу провода и со всей силы (несколько это было возможно) принялся стучать изнутри капсулы, чтобы его выпустили наружу. Сотрудники исследовательского центра подбежали, открыли капсулу, приподняли Касса. Он плохо контролировал свое тело: мышцы за долгое время нахождения в капсуле атрофировались.

– Что произошло? – спросил он, пытаясь отдышаться.

Несколько людей подбежали к соседней капсуле, открыли и вытащили из нее девушку в эпилептическом припадке. Пока специалисты проверяли показатели здоровья Касса, он наблюдал за тем, как ее уносят из помещения.

– Да твою мать, кто‑нибудь мне объяснит, что происходит!? – возмутился Касс, отодвигая от себя навязчивых санитаров.

2081 год. Космопорт. Земля.

«Самое страшное в полете – это взлет и посадка, – размышлял Ной, глядя на взлетно‑посадочную площадку через громадные, идеально чистые окна космопорта. – Слишком много факторов влияет на ракету».

– Я знаю про Эриду, – сказал знакомый голос из‑за спины.

Ной повернулся – перед ним стоял Мицар; он сложил руки за спиной, спокойно и уверенно встал рядом, обратив взгляд на площадку.

– Ты можешь знать только то, что она ее мать.

– Не только это. Я говорю про твой маленький «эксперимент». У тебя что‑то не получилось в симуляции, что ты перенес ее данные в искусственно созданное тело?

Ной резко повернулся и зло посмотрел на Мицара.

– Как ты узнал?

– Это имеет значение? Проблема в том, что ты не можешь замести за собой все следы. Знаешь, мне противно думать, что ты делал с этой «куклой».

Ной кулаком ударил его в челюсть – Мицар упал, вытирая разбитую губу.

– Именно поэтому тогда на станции ты меня остановил? Потому что знал наверняка, что это не она?

– Когда человек умирает, то всё умирает вместе с ним, – жестко произнес Ной. – И да, мне пришлось прийти к этому пониманию самому. Мне казалось, что мы – машины, в которых существует последовательность нейронных связей, делающих нас осознанными личностями, не более – скопируй их, расположи в правильном порядке, и у тебя будет точно такой же человек. Какое‑то время я был с ней в симуляции, пока не осознал, что хочу видеть ее в реальности. Я…

Ной присел на ближайший стул, Мицар поднялся с пола и сел рядом.

– Я не мог даже дотронуться до нее, – продолжил Ной. – Хотя, когда у нее появилось тело, она была так близка. И всё же это была не она. Я отключил ее, сжег тело, но не смог жить в той реальности, где ее не было совсем. Я создал на основании имеющихся о ней данных ИИ, незаметно внедрил в Сеть; теперь она появляется когда и где захочет, откровенно мне досаждая, – Ной улыбнулся. – Извини, что ударил.

Мицар махнул рукой:

– Считай, мы квиты, – мужчина вздохнул. – Все достижения человечества ради чего? Продления жизни? Улучшения интеллектуальных способностей? Мы наконец‑то можем стать властителями собственных миров, но не можем вернуть близких.

Ной ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул.

– Слышал, что произошло с Соней. Ты летишь туда? – спросил Мицар.

Ной кивнул.

– Я обязательно с ней поговорю, – произнес Мицар, – но не сейчас.

– Ты не переживаешь за нее?