— Всё равно мало. Сивентов в сотни раз больше, чем нас.

Мистер Стефэнас молча наблюдал за появлением гостей. Его печальные глаза блуждали по лицам вновь прибывших, словно пересчитывая или вспоминая их. Колдун развернулся спиной к окну, и Эрик застал непонимание и скорбь на его овальном красивом лице.

— Не хватает трёх человек, — мистер Стефэнас плотно сомкнул губы, — в том числе Маркуса.

Клеменс покачал головой и сурово процедил:

— Нельзя было его отпускать.

— Меняем планы? — коротко спросил мистер Стефэнас.

— Ни в коем случае.

«Какие планы?» — хотел было поинтересоваться Эрик, но промолчал.

Вместо этого он подошёл к Эбигейл, которая, к его удивлению, общалась с тем самым юношей, пролезшим через синее кольцо вторым, после горбатого старика.

— Эрик, это Фильес, — представила друг другу ребят Эбигейл, — Фильес, это Эрик.

Фил протянул худую руку, и слабо улыбнувшись, что-то тихо проговорил, настолько тихо, что Эрику даже пришлось неловко переспрашивать:

— Я говорю, приятно познакомиться, — чуть громче повторил Фил, — знаменитый Эрик Беккет. Сегодня все о вас только и говорят.

— Знаменитый? — не поверил своим ушам Эрик, — «в каком месте?» — подумалось юноше. Промолчав, Эрик предложил отойти подальше, потому что в зале становилось довольно тесно: люди, в частности великаны, заполнили всё пространство комнаты, не давая ребятам нормально поговорить, а духота и гул, исходящие от этих людей заставляли друзей ещё сильнее нервничать.

— Не обижай его, — поравнявшись с Эриком, шикнула Эбигейл.

— Я и не обижаю, он реально тихо говорит, — пробормотал Эрик.

— Я видела выражение твоего лица, — Эбигейл укоризненно покачала головой, — у него проблемы с горлом, а ты так обходишься с ним.

«Прости, что? Что с моим выражением лица?» — мысленно огрызнулся Эрик, но поймав злой взгляд девушки, поспешно улыбнулся, что ещё больше рассердило Эбигейл.

Чуть позже Питер тоже получил от Эбигейл, только, в отличие от Эрика, он не сразу понял, в чём дело. Мальчик постоянно переспрашивал нового знакомого, и всё дошло до того, что Фил окончательно потерял голос, а Эбигейл — терпение.

— Ты тупой, что ли? — взорвалась ведьма.

Фил замотал головой, беззвучно умоляя друзей прекратить ссориться, но ни Питер, ни Эбигейл его, казалось, не видели.

— А, что я такого сделал? — насупился Пит. Он сжал шею в плечи и стал похож на сердитого птенца орлана, — переспросил разок, а ты орёшь на меня, словно я кого убил!

— Разок? Ты через каждое слово его переспрашивал, хотя прекрасно видел, с каким трудом ему даются слова! — ноздри девушки расширились от гнева, а лицо побагровело, — ни стыда, ни совести, джентльмены.

Эрик с Питером переглянулись.

— Спокойно, Эби, — Питер положил пухлые руки на хрупкие плечи девушки и заглянул в её зелёные глаза, — мы все переживаем.

Та закатила глаза и спихнула с себя любвеобильного здоровяка.

— Многие погибнут, — Эбигейл сощурила глаза, — а остальные получат травмы на весь остаток жизни. А вы нашли время для издёвок над Филом.

— Да не издевались мы над Филом, — нахмурился Эрик и, повернувшись к тому, мягко спросил: — ты тоже так думаешь?

Фил замотал головой.

— Вот видишь, — Питер состроил непонятную гримасу, — это всё нервишки.

Эбигейл издала громкий звук, похожий на рык самки льва, и друзья поспешили вперёд — не дай Бог, девушка рассвирепеет сильнее, и тогда им точно несдобровать!

В библиотеке было пусто и темно. Занавески окрасились в чёрный траурный цвет, словно почувствовали нехорошее.

— Да-а, — протянул Питер, усаживаясь на стол, — даже неодушевлённые вещи волнуются.

За окном прогремел гром. В небе вспыхнули молнии, озаряя каменный замок. Солнце и лазурное небо спрятались в седых облаках, а деревья покрылись инеем.

— Не бойтесь, дети мои, — голова мистера Лендера добро заулыбалась, в то время как остальное тело было скрыто во мраке библиотеки. Ребята вздрогнули от неожиданности, а старец продолжал улыбаться и хрипло приговаривать: — во тьме всегда есть свет, а в свете тьма. Так было всегда, ведь без света не существует тьмы, ровным счётом, как без тьмы — света.

Питер незаметно покрутил пальцем у виска, а Эрик грустно уставился в потолок. Фил жестом кивнул на дверь. На пороге стоял в неизменном чёрном пальто Клеменс. Он поправил загнувшийся ворот и высоким ледяным голосом проговорил:

— Пора.

— Мистер Смерть, — Питер умоляюще посмотрел на Клеменса, — позвольте мне участвовать. Я сражался с химерой, бился с братьями Вега.

— Похвально, но… — тот покачал головой, — без магии в этот раз не обойтись.

Эрик покосился на Питера. Лицо мальчика покрылось белыми пятнами, а румянец на щеках пропал. Живые синие глаза потухли, а губы у друга дрожали.

— Пусть он будят рядом. Со мной и с тобой, — Эрик сглотнул и елейно прибавил, — пожалуйста.

— Чужая жизнь для вас не стоит и гроша, — только и сказал Клеменс.

Приняв слова Клеменса за утвердительный ответ, Питер бодро вытащил булаву из-под куртки, что сильно поразило Фила. На немой вопрос «как ты это сделал?» Питер хитро улыбнулся и подмигнул юноше:

— У меня замечательная куртка. Вместимость двести процентов!

Эрик вместе с Клеменсом и Питером вышел на улицу через парадный вход. Погода стояла ужасная, в лицо били капли промозглого дождя и дул свирепый ветер, но жаловаться мальчику было некогда: темные фигуры подплывали к особняку мистера Стефэнаса, а позади них медленно, едва волоча под собой лапы, шли непонятные существа. Они были огромные, похожие на толстого змея, созданного Мандериусом, но у них, в отличие от этого монстра виднелись позади туловища крылья — совсем крохотные и невзрачные. Из пастей чудовищ текла зелёная жидкость, прожигающая землю, из ноздрей валил густой дым. Странные существа остановились, давая пройти другим, более страшным — «адские твари», так их про себя обозвал Эрик, с ужасом наблюдавший, как из-под земли вылезли многометровые черви. У адских тварей было две головы — одна хуже другой. На одной Эрик увидел глубокий разрез — рот, заполненный острыми клыками. На другой мальчик разглядел только две ноздри. Несколько красных точек, по всей видимости — глаза, на их чреве не спускали пристального взгляда с юноши, а конец этого червя, пронизанный шипами, бил по земле, создавая лёгкое землетрясение.

— Что это? — с отвращением глядя на мерзких существ, выдавил из себя Эрик. Его затошнило, что было немудрено: адские твари испускали дурной, кошмарный запах, сравнимый лишь с запахом протухших яиц, — что это? — повторил мальчик, затыкая нос.

— Это то, что было рождено вместе с Анорамондами, — тихо произнёс Клеменс. Мужчина, на изумление Эрика, неторопливо курил, — сирфеты и урлы, вымершие животные.

— Они когда-то обитали на Серой Площади? — не поверил Эрик. Монстры хищно скалились, а земля под их массивными телами дрожала.

— Я бы сказал, даже господствовали, — заметил Клеменс, — благо, природа рассудительна. Таким тварям, как ты видишь, не место среди нас.

Вдали раздался рёв. Сирфеты (Эрик предположил, что это змеи) и урлы прекратили буйствовать и покорно замерли. В два прыжка, перед шеренгой первобытных чудовищ, прыгнула и оцепенела химера. Найтмар пронизывающе зарычала. Огненная грива льва спадала зверю на чёрные с золотыми узкими зрачками глаза, но Эрик отчётливо видел, как химера властно осматривала всё, что попадалось в её обозрение. Хвост Найтмар недовольно шипел (змея на его конце тоже была занята делом — наблюдала за тем, что происходило позади), а копыта приготовились к новому прыжку.