— Да. Буквально на два слова. — Поднявшись с кресла, Клеменс задумчиво посмотрел на мальчика. Видимо, он прочитал на лице того, что ему не особо верится в то, что их разговор будет коротким. Эрик ещё не успел забыть комнату с часами, поскольку тогда они очень долго просидели за беседами. И сомнения явно отпечатались на его лице недовольством. — Я хотел обсудить с тобой последние события. — Не дожидаясь отклика от Эрика, он начал мерить библиотеку шагами. — Ты, наверное, расстроен из-за Иквэл?

— Я не знаю, как дальше жить, -невольно поглядывая на несомненно волновавшегося Клеменса, Эрик и сам начал нервничать. Беспокойство было так же заразно, как и ветрянка. — Мне с самого начала все говорили про Силу, способную нам помочь в этой войне. А на днях, прямо на моих глазах, Адам уничтожил то, что давало мне надежду и каплю света. — наконец озвучил он то, что беспокоило его не один минувший вечер.

Клеменс глубоко вздохнул.

— Поверь, Иквэл это непростая сила, — Насыпав в трубку душистый табак, Клеменс закурил. Его взгляд — Эрик не мог не заметить этого — постоянно устремлялся к окну. Вернее на то, что скрывалось за его чёрным стеклом.- Силу невозможно уничтожить, до неё нельзя дотронуться. Естественно при условии, если она не обретёт оболочку.

— Так, — Эрик стремительно развернулся лицом к Клеменсу, и, почувствовал, как по спине побежали мурашки. Но на этот раз его знобило вовсе не из-за страха, а от слов Клеменса, — так, возможно, Иквэл цела и невредима? — заикаясь, то и дело обрываясь на полуслове, почти по слогам задал вопрос мальчик. — Что тогда уничтожил Адам?

— Никто не знает, — Клеменс грустно взглянул на песочные часы и взял их в руки, — но терять надежду нельзя. Запомни — любовь и надежда, это всё что у нас есть, пускай любовь делает из нас слепых, а надежда — глухих.

— А что на счёт тела Адама? — как бы Эрику не хотелось затрагивать эту тему, он всё равно не смог обойти её стороной, — моя душа, она в безопасности?

— Да, — коротко ответил ему Клеменс. — Можешь не беспокоиться на этот счёт. Во всяком случае пока его тело в замке — Адам бессилен. — Приоткрыв окно, Клеменс молча вышел из библиотеки, давая понять, что разговор закончен.

«Что-то мне подсказывает, что моя душа в большей опасности, чем я подозреваю» — Эрик тяжело вздохнул. Где-то там, внизу, если Стефэнас, конечно, не соврал про подвал, лежит тело того, кому бросали вызов много-много раз. Оно лежит и мирно ждёт, когда хозяин, ворвавшись в особняк, заберёт его и снова примет вызов. В последний раз. Эрик невесело хмыкнул: и почему ему так не везёт по жизни? Почему он всегда влипает в неприятности?

***

До церемонии оставалось всего-ничего. Вернувшись к друзьям, Эрик обнаружил, что те успели уже переодеться в праздничные наряды. Питер надел белый фрак и ядовито-зелёную бабочку-галстук, Эбигейл облачилась в длинное бежевое, с глубоким разрезом на спине, платье, а Сэт нацепил чёрный обтягивающий пиджак и белую брошь в форме совы.

— Всё нормально? — шёпотом поинтересовалась ведьма, — а то мы уже забеспокоились.

— Ты бы сходил переодеться, — шикнул на Эрика Питер, — хотя, не. Поздно.

Зазвучала торжественная музыка (к сожалению, живой оркестр состоял лишь из Аонгуса и скрипки) и Эрику, наконец, удалось увидеть невесту. Белая, как первый снег, она блистала небесно-голубыми глазами. У неё были невероятно длинные волнистые светло-розовые волосы, собранные в высокий хвост. Девушка была красива и невозмутимо спокойна. Подойдя к жениху, невеста скромно улыбнулась.

— Моркант и Эсфьер, готовы дать клятвы перед присутствующими на родном языке? — мистер Стефэнас стоял в центре и держал в руке небольшой, но длинный черный поднос, на котором лежали свитки и кольца.

Эрик непонимающе посмотрел на Питера и тот громким шепотом стал объяснять, пока молодожёны читали свои клятвы на мор-аксе:

— Мистер Стефэнас ведёт церемонию на правах главного в Верхней Коалиции. Как оказалось, у него безграничная власть, так что и обручить, и похоронить, и посадить, он может без тру…

Мистер Стефэнас сердито щёлкнул пальцами. Губы Питера снова зашились, и мальчик опечалено уставился в пол каменной площадки — как пить дать, сегодня он не поест.

Эрик наблюдал, как золотые кольца порхали над молодожёнами и как спустя некоторое время они были надеты на пальцы новобрачным. Потом, Эрик с ужасом следил за последним этапом свадьбы — мистер Стефэнас взял с подноса серебряный нож и порезал свою руку. Из раны брызнула алая кровь и супруги подставили свои лбы.

Алеред начертил на их лбах непонятные символы и на этом церемония закончилась.

— Пойдём, выпьем? — предложила Эбигейл.

— Ммм, — промычал Питер, — мм!

— О, Господи, Алеред, — миссис Стефэнас потянула мужа к несчастному Питеру, — что это?

Мистер Стефэнас хмыкнул:

— Как ты точно выразилась — это, — мистер Стефэнас глубоко вздохнул, — это не давало спокойно обручить людей.

Как бы ни хотелось мистеру Стефэнасу снимать чары, ему всё равно пришлось это сделать — Эсмид пронизывала мужчину взглядом, и в скором времени, Питер вновь мог разговаривать.

— Ура! Выпьем? — Пит понесся за фужерами с игристым вином.

За столом, Эрик чувствовал на себе взгляд. Повернувшись в пол оборота, он увидел таинственного мужчину в плаще. Он его встречал до свадьбы — тогда незнакомец разговаривал со Стефэнасом. Подумав, что не время обращать внимание на странные личности, Эрик потянулся за шоколадным фонданом, забывая и про Анорамонда и про необычного человека в плаще. Веселье продолжалось: Питер пригласил на танец Эбигейл, Ребекка согласилась на танец с Аонгусом (со стороны это выглядело крайне нелепо — ведь великан был на несколько метров выше, чем девушка). Позднее, Аонгус всё-таки рассказал гостям историю про карликов, а мистер Лендер показал несколько фокусов (они никого не удивили — в мире магии — это невозможно, но порядком развеселили — старик выронил карты, и те разлетелись по всему банкетному залу). И даже Клеменс улыбался в этот вечер. Эрик больше не вспоминал про свой кошмарный сон. Да и зачем забивать голову тяжелыми думами? После ужина, друзья, вместе с хозяином замка поиграли в интересную, но спутанную карточную игру «разделяй и властвуй». Суть игры заключалась в том, чтобы лишить противника возможности «ходить». На протяжении всей игры ребятам раздавали по три карты (при этом сам набор состоял из девяноста трёх карт). Эрику досталась одна с изображением дракона и две чёрные карты. Мистер Стефэнас несколько раз (не благодаря Питеру) объяснял правила: три чёрных карты — это три пропуска хода, одна чёрная карта, дарует игроку преимущество. В «разделяй и властвуй» более десяти комбинаций, две из которых вынуждают противника сдастся. Эрик так и не понял, как играть в эту игру и вскоре, бесконечные пропуски хода, мальчика утомили. Зато Питеру явно сопутствовала удача: ему удалось обыграть самого мистера Стефэнаса.

— Мне понравилось, — Питер довольно погладил свой живот, — но мне кажется, что во время игры, мистер Стефэнас жулил.

Позже, когда гости уже стали расходиться, Эрика поймал за рукав тот самый странный мужчина в плаще.

— Извините, что отрываю от дел, — незнакомец сконфужено посмотрел на Эрика, — мне показалось, что вы не такой… я хотел сказать, не такой как мы. Да, в вас есть магия, но… увы, я никак не мог весь вечер вас найти и спросить… Понять… Кто же вы?

— Я Эрик Беккет. Я сам не знаю, кто я и зачем присутствую на Серой Площади. Одни мне говорят, что только я способен уничтожить Анорамонда, другие…

— О да, — мужчина закивал, — пока вы здесь, грань между мирами будет нетронута.