— После некоторых размышлений, я пришёл к выводу, что всё не так плохо, как кажется на первый взгляд.
«Всё НЕ так ПЛОХО?» — хотел переспросить Эрик, но промолчал.
В замке мистера Стефэнаса сильно потемнело и старому дворецкому Элазару пришлось поснимать белые занавески, которые он ещё с утра бережно повесил, чтобы хоть как-то спасти гостей от непроходимой жары. Эрик грустно наблюдал за стараниями старика и прислушивался к шарканью его ног, в надежде захватить себя мыслями не об Эбигейл. Но это занятие его отвлекло ненадолго. Поразмыслив о надобности занавесок и о старости дворецкого мистера Стефэнаса, Эрик опять вернулся на несколько минут назад, туда, где он ещё мог хоть как-то помочь своей подруге. В памяти вспыхнуло злое лицо Мандериуса и испуганные глаза Эбигейл. Поморщившись так, будто он съел лимон, Эрик посмотрел на дворецкого — старик задумчиво чесал затылок. Его неимоверные усилия оказались напрасны. И немудрено: после того, как все занавески были сняты с крючков, ничего не переменилось, ведь на улице было так же темно, как и дома.
— Ступай, отдохни, — мрачно приказал ему мистер Стефэнас.
Открыв дубовую дверь усталому дворецкому, который, по мнению Эрика, шагал куда медленнее, чем обычно, мистер Стефэнас нетерпеливо щёлкнул пальцами, и с потолка, словно они там были всегда, начали спускаться разноцветные пузыри. Пригнувшись, несмотря на дикую боль, Питер восторженно вскрикнул и от изумления раскрыл рот. Эрик заметил, что его друг куда чаще остальных испытывает детский восторг при виде магии и каждый раз, когда кто-то колдует, ведёт себя так, будто никогда прежде с ней не встречался — любое колдовство, даже самое банальное, приводило его в дикое восхищение.
Опустившись до пола, пузырьки принялись плавно подниматься, пока не оказались над головами гостей особняка, закружившись над ними, они стали блекло освещать комнату, куда мистер Стефэнас всех пригласил. Никто из присутствующих не обращал внимания на забавные пляски магических огоньков-пузырей, кроме Питера, которому на мгновение даже показалось, что его пузырь поёт. Спросив что-то у мистера Стефэнаса про «магию пения» и «как вы это сделали», Питер поёжился. Кроме темноты в одночасье похолодало — солнце больше не ломилось в прозрачные витражи, оно вообще больше никому не мешало: после того, как Адам обратил значительную часть населения в своих новых слуг, небо покрылось тонким слоем тьмы, загораживая от людей огромное светило. Поэтому единственными источниками тепла в замке на данный момент служили тускло горящие искры пламени в каменном камине и тонкие клетчатые пледы, по всей видимости, одолженные у дворецкого мистера Стефэнаса. Но от них было мало толка: ни слабое пламя, ни плед — не согревали друзей. Выйти на улицу Эрик и Питер тоже не решились.
Снаружи замка было ещё прохладнее, чем внутри особняка: холод, вырвавшись из чёрного покрова неба в виде обледеневшего дождя и снега быстро стёр остатки воспоминаний о жаре, которая принесла столько негодования с утра. Пострадавшие от зноя деревья быстро прогнулись под тяжестью капель дождя и теперь походили на заледеневшие скульптуры. Ко всему прочему, помимо взбешенной погоды, Эрику не давали покоя мысли о бродящей по пустым улицам смертельно опасной химере и отбивали всякое желание куда-либо выходить. Укутавшись как следует в плед, Эрик максимально придвинулся к камину, чуть ли не влезая всем телом в маленькое пекло внутри. Мрак, скользкими лапами паука из злосчастного камина вместе с маленькими искрами, поглощал всё на своём пути, в том числе и тленные остатки летнего зноя.
— Я не понимаю, что ты нашёл хорошего в том, что Адам обратил жителей Серой Площади в призраков. Если честно, у нас вроде как прибавилось проблем, — решив, что просто невозможно оставить слова Клеменса без внимания, Эрик встрепенулся и добавил, — к тому же, Иквэл не справилась с Адамом. И ты сам только что сказал, что Адам куда сильнее, чем предполагалось.
Иквэл была последней надеждой — сила, что когда-то одержала победу над древним Анорамондом, в этот раз не справилась, и теперь Эрику стало ещё хуже.
— Она показала нам, что не всё потеряно, — мужчина в черном пальто провёл рукой по воздуху, и перед глазами присутствующих возник размытый образ взрывающегося Адама в теле Магнуса.
От этой картины Питер покрылся зелёными пятнами и надул щёки. Его затошнило, ведь взрывался не Адам, а доктор, кто вплоть до своей смерти помогал друзьям, исцелял их раны и просто был хорошим другом.
— После того, как Иквэл растерзала Адама в клочья, он восстановил тело Магнуса, — Эрик непонимающе посмотрел на серое лицо Клеменса, — и как ни в чём не бывало, пошёл дальше. Что в этом хорошего?
То что произошло Эрик никак не мог объяснить — Адам вырвался из разрушенного тела и вернулся обратно, а Иквэл вновь пропала. Всё, что он понял — Адам, действительно могущественный и ничто, даже взрыв, его не остановит. Катастрофа. Но похоже Клеменс был другого мнения. Мужчина в чёрном пальто, на удивление Эрику улыбнулся.
— Я показал вам не вашего покойного друга, и что с ним произошло, — мягко пояснил Клеменс, — а существо, поселившееся в нём. Пока Адам вне своего тела, он смертен, и это, по-моему, хорошая новость.
— Согласен, — мистер Стефэнас протянул Клеменсу сигару и заботливо её поджёг, — нужно поспешить, ибо после того, как он сольётся со своей настоящей плотью, будет гораздо сложнее его вытащить обратно.
— Значит, нам нужно найти тело Анорамонда раньше его хозяина, — подвёл итог мистер Лендер.
Мужчины не проявили ни малейшего интереса, ни к трясущемуся Питеру, ни к покрывшемуся от негодования красными пятнами Эрику. Их одела идея. Но какая именно, пока не доходило до Эрика.
— А вот здесь и подвох, — хмыкнул Клеменс, — Адам заведомо победил в этой гонке, так как он уже знают, где его тело, он чувствует это место, а прорвать магию ему не составит труда. Если только… — мужчина глубоко задумался, — если только я не окажусь там раньше и не перенесу его кости куда подальше.
Мистер Стефэнас зажёг свою сигару и выпустил овальное колечко под потолок. Его пальцы немного дрогнули, а на красивом лице проступила тень сомнения. А вот мистеру Лендеру понравилось предложение Клеменса, и он с сумасшедшей скоростью стал шевелить своей бородой в знак одобрения.
— Но что Адаму стоит найти своё тело снова? — встрял в разговор Эрик, пожимая плечами, — мы же не можем бесконечно просить тебя прятать его тело. Или можем?
— Это запасной план, — нехорошо улыбнулся Клеменс, — на самом деле, есть способ эффективнее. Я «привяжу» чистую душу к телу Анорамонда, это должно его задержать ещё на кое-какое время.
— Если не секрет, то чью душу ты собрался использовать? — колко перебил Эрик, хотя внутреннее предчувствие подсказывало ответ.
— А кто готов пожертвовать собой? — чёрные зрачки Клеменса сузились и вопрошающе устремились на Эрика.
Питер поднял руку и начал трясти ею так, будто знает все ответы в школьном тесте по биологии и готов назвать их сию же минуту. Не обращая внимания на чрезмерное махание Питера, Клеменс упорно продолжал буравить Эрика.
— Я, — торжественно возгласил Питер, вскакивая. — Я, мистер Клеменс!
— Ты? — притворно удивился Клеменс, — нет, здесь нужна особая душа, та, которая пришла к нам на Серую Площадь, не умирая, и та, что не была здесь рождена.
— У меня не чистая душа, — с горькой досадой промямлил Эрик, понимая, что теперь ему точно не отвертеться, — я бы даже сказал, что она не мылась лет сто.
— Не бойся, как только всё закончится, твоя душа вернётся к тебе, — обнадёжил Клеменс, — вставай, некогда демонстрировать нам свою трусость.
