— Зря мы отпустили мистера Лендера одного. На улице слишком опасно.

— Это ты верно подметил, дружище, — в зрачках Питера отразились две ударившие в дерево молнии, и обеспокоенность, — но разве он бы нас послушал? Погоди немного. Сейчас добежим до дома Эбигейл, и она перенесёт нас к мистеру Стефэнасу. А там и мистер Лендер подтянется.

— Не уверен, что Эбигейл знает куда нас переносить и я не уверен, что она в принципе знает кто такой мистер Стефэнас.

— Никто не знает кто такой мистер Стефэнас, — грустно пожал плечами Питер, — а вот тут и возникает маленькая проблемка. Куда нам тогда идти? Я ведь тоже не знаю, где живёт друг нашего старичка.

Ребята переглянулись. Под их недоумение входная дверь широко распахнулась, так, словно это сделал сквозняк.

— Чуть не забыл, — сквозняком оказался мистер Лендер, — встретимся в центре, у фонтана, через полтора часа. Оберегайте друг друга, дети мои. — Старик громко захлопнул за собой дверь и растворился в ночи.

— Вопрос сам собой решился. Люблю, когда вещи сами разбираются, — удовлетворённо изрёк Питер — ну и чудной же всё-таки мистер Лендер! — внезапно вскричал он.

— И мы снова отпустили его одного, — с досадой отметил Эрик.

— С ним ничего не случится — смотри, какой резвый. Но нам стоит поторопиться, Эби может быть в опасности.

— Лучше выключи свет, — Эрик покосился на непотушенные лампы, — от греха подальше.

Друзья потушили во всём доме свет и максимально обезопасились: Питер достал из небольшого шкафа с одеждой два серебристых топорика. На вопрос, откуда у него два топора в шкафу, мальчик уклончиво пробормотал что-то про воришек и Мандериуса.

— Нашёл время спрашивать. Откуда взял, там уже ничего нет, — пробормотал Питер, накидывая на себя плотную куртку.

— Мне просто интересно, почему два. Одного уже мало? Или большее количество топоров выглядит более солидно?

— В последнее время у меня в доме поселился некомпетентный сосед. Вот и приходится запасаться на двоих, — обиженно пролепетал Питер, — я забочусь о тебе, а ты издеваешься надо мной.

— Не обижайся, — Эрик с чувством похлопал его по спине, — знатные топоры, но вряд ли они нас спасут от химеры.

Химера. Эрик даже думать не хотел об этом чудовище. Но время от времени, всё же, вспоминал о нём. Верный страж Адама, до недавнего времени спокойно заточённый и никого не трогающий, теперь свободно разгуливал по Серой Площади, точно дикая собака, спущенная хозяином с поводка. Правда, пока химера нападала лишь единожды, на одного-единственного человека и то, Эрик не был до конца уверен, что именно она это сделала, а не кто-нибудь другой. Тем не менее, Эрик не сомневался, что химера крайне опасна и, что держаться от неё стоит подальше.

— Спасут, не спасут, — Питер ласково погладил лезвие своего топорика, — но, согласись, особенно ночью, нужно быть готовым ко всему.

Питер издал дикий вопль, в сопровождении резкого взмаха топора, и, изображая славного рыцаря, продемонстрировал другу, как отрубает голову химере.

— Твоя правда, — Эрик похлопал в ладони кланяющемуся Питеру, — к тому же, никто из нас не обладает магией. Кстати, где булава Мандериуса?

— Где-то, — махнул рукой Пит и смущенно улыбнулся, — я её потерял, пока бегал от того упитанного змея.

Эрик с сочувствием кивнул. Хотя ему повезло не меньше Питера в несчастном злоключении — встреча с магическим творением Мандериуса ему представлялась, без всякого сомнения, наравне со встречей с самим Мандериусом. Он до сих пор задавался вопросом, как не обладающему магией Питеру удалось выстоять перед волшебным созданием: сам Питер говорил, что ему помогла Эбигейл и её стремительная телепортация, а тварь оказалась неимоверно глупой — постоянно бегала кругами и ничего смертельного не делала. Эрик поверил на слово, но что-то подсказывало ему, что Питер многое не договаривает.

Собравшись за каких-то полтора часа (Питер долго решал брать ли ему рюкзак или всё-таки оставить дома), ребята торопливо вышли из дома. На улице, как ни странно, не было дождя, зато было довольно душно и пахло грозой. Эрик снова бросил взгляд на небосвод.

— Тебе не кажется, что небо вот-вот рухнет нам на головы? — тихо спросил он друга. Тот задумчиво потёр макушку.

— Как знать. Может, Мандериус хочет просто-напросто уничтожить мир, а свалить небо нам на башни — это и эффектно и эффективно одновременно.

— Ты всё шутишь?

— А что мне остаётся делать?

Какое-то время друзья шли молча, каждый погружённый в свои мысли. Но дойдя до дома, где жила Эбигейл, Питер проворно развернулся к Эрику, перегораживая ему путь и наклонив голову, томно поинтересовался:

— Ты будешь извиняться перед ней или с порога проорёшь, чтобы она шла на Серую Площадь и переносила нас к мистеру Стефэнасу?

— Всё сказал? — Эрик сердито отпихнул Питера и сопя поднявшись по ступеням, постучался в высокую дубовую дверь. — Я не буду на неё орать, — добавил он, оборачиваясь. Пит довольно закивал.

— Надо было три раза стучать, как мистер Лендер, — вдруг сказал он, — тогда бы у нас был шанс, что она откроет дверь. Теперь Эбс знает, что за порогом стоит не старик, а кто-то другой. Будем надеяться, что она прекратила на тебя дуться.

Дверь с легким скрипом отворилась, и на ребят был обращён холодный и суровый взгляд Эбигейл.

— Вы? — Девушка неотрывно смотрела на парней. — Что вам нужно?

— Привет, — Эрик попытался улыбнуться, но вместо улыбки у него получилось что-то кривое и безнадёжное. — Мы пришли за тобой. Кажется, Мандериус освободил Адама, — Эрик зачем-то кивнул на трещину, которую видел только он один. Не впечатлённая чёрным небом, Эбигейл скрестила руки на груди.

— Откуда ты это знаешь? — Недоверчиво спросила ведьма.

— Небо, трещина, рёв, раскат грома, молнии, — Эрик загибал пальцы, пытаясь вспомнить всё, — плюс ко всему прочему, друг мистера Лендера говорил, что-то на этот счёт.

— Что за друг? И какая ещё трещина?

— Мистер Стефэнас. Алеред Стефэнас. А трещину, похоже, никто не видит, кроме меня, — Эрик снова бросил взгляд на синюю полосу, — странно это всё.

— Не знаю никаких Стефэнасов, — девушка вздохнула. Её лицо было бледнее, чем в последний раз, когда они виделись. Тонкая фигура качалась из стороны в сторону, словно маятник. Выглядела Эбигейл истощенной и больной.

— Успеете ещё познакомиться, — бодро сказал Питер, — славный тип.

Эрик промолчал. Мистера Стефэнаса было сложно назвать славным.

— Мне нужно одеться и привести себя в порядок, а вы можете проходить в дом, — коротко произнесла Эбигейл, отступая назад.

— Спасибо, — Эрик уставился на дырявый деревянный пол. Не в силах поднять глаза, он так и остался стоять в нелепой позе, пока девушка холодно не произнесла:

— Чайник только что вскипел. Угощайтесь всем, что найдёте.

Вечно голодный Питер повеселел, а Эбигейл ушла наверх, оставив дверь незапертой.

— Чай — это хорошо, — Питер довольно потёр ладони, прошел внутрь уютного дома и первым делом приложился к забитой конфетами вазочке, подталкивая Эрика сделать тоже самое.

— Не знаю, есть ли у нас время на чаепитие, — но тот присел на мягкий диван и облокотился о спинку, не думая разделять с ним трапезу, — зло не дремлет, как говорится.

— На чай время всегда найдётся, — блаженно разворачивая один за другим фантики, Питер параллельно искал взглядом что-нибудь съестное, посолиднее конфет. По его словам, на еду всегда должно оставаться время, было бы желание. Торжественно закричав, Питер набросился на тарелку с остывшей лапшой и облизал губы: — так же, как и на второй завтрак.

— Мне кажется, Эби стало лучше, — завидев недружелюбные искры в глазах Эрика, Питер на минуту оставил тарелку с лапшой и поспешил повернуть разговор в другое русло. Взяв песочные часы хозяйки дома, которые стояли на своём привычном месте — на журнальном столике, он несколько раз повернул их и даже с силой потряс, но лимонного цвета песок, находящийся внутри прозрачного стекла, не пересыпался ни в одну из сторон. — Какая странная вещь. Время, словно фиксированное, — озадаченно бормотал Питер, в очередной раз, с силой разъяренной гориллы, встряхивая часы. В какой-то момент, Эрику померещилось, что неаккуратный Питер может их уронить и разбить хрупкую вещь. Что, собственно едва не произошло: разыгравшийся не на шутку Питер тряс несчастные часы, весело перебрасывая их из одной руки в другую — не рассчитав силу, Пит швырнул песочное время мимо своей ладони, и оно стремительно рвануло на встречу с неизвестностью. Завопив, Питер со скоростью полета сокола поймал злополучные часы всего в миллиметре от пола. Эрик еле сдержал улыбку, наблюдая, как Питер тяжело пыхтит, разместившись в странной позе.