Эрик вкратце рассказал про Мандериуса, про смерть Магнуса и химеру.

— Мандериус хочет пробудить Анорамонда, — негромко и несколько даже заговорчески добавил к рассказу Питер, точно его слова могут долететь до чужих ушей.

Всё это время мистер Стефэнас сосредоточенно сидел в мягком кресле и не перебивал ни Эрика, ни Питера. Мужчина задумчиво повертел трость у себя в руках. Эрик краем глаза заметил, что чёрная змейка перебралась на руку и теперь была полностью охвачена пурпурным пламенем. Впрочем, не это обеспокоило мистера Стефэнаса:

— Дело действительно серьёзное и пахнет неприятностями, — мистер Стефэнас повёл взор жемчужных глаз в сторону плиты, — кстати, о запахе. Мальчик, у тебя что-то горит.

— Ой, — Питер пулей подлетел к духовке, но было уже поздно. Индюк превратился в чёрный уголь.

Раздосадованный и напрочь убитый Питер выбросил остатки еды в мусорную корзину и с видом каторжника с оглушительным шлепком уронил голову на стол.

— Консус попросил меня, чтобы я рассказал вам об Анорамондах, — как ни в чём не бывало, продолжил мистер Стефэнас, устраиваясь в нагретом месте поудобнее и не обращая внимания на грустного Питера, — может, у вас есть конкретные вопросы? Не хотелось бы сказывать притчу о сотворении мира…

— Вы сказали об «Анорамондах»? Их, что, несколько? — Эрик бросил короткий взгляд на Питера, но, похоже, что того сейчас мало интересовали Анорамонды. — Вы уверены?

— Жеребёнок, — каждая обронённая мистером Стефэнасом буква была пропитана раздражением, — впредь, постарайся воздержаться от глупых вопросов. Мне очень жаль, что твои мама и папа тебя роняли в детстве, но я-то здесь причём? Запомни: всё, что я говорил, говорю и буду говорить в будущем — это синоним к слову «уверенность». Надеюсь тебе не нужно пояснять, что такое «синонимы»?

Все, без исключения слова мистера Стефэнаса задели Эрика. Прежде, его никто так сильно не унижал. Но Эрик промолчал — что-то внутри него приказало молчать. Наверное, интуиция. Молчи она, Эрик бы непременно бы огрызнулся.

— Мистер Лендер сказал, что вы знаете об Адаме больше, чем кто-либо на Серой Площади, — вместо долга постоять за себя, Эрик выбрал более демократичный подход держаться стороной от скандалов. Он внимательно посмотрел на мистера Стефэнаса и сразу отстранил глаза — недоброе лицо колдуна спугнуло его даже больше чем встреча с Клеменсом, а бездонный, будто проделывающий в тебе дыры и видящий насквозь взгляд, бесспорно мог потягаться с чёрными глазами Мандериуса.

— Я вижу, что ты не такой как все, — неожиданно для всех произнёс мистер Стефэнас. Глухое утверждение прогремело в ушах Эрика подобно грому и заставило вздрогнуть. Что-то ему подсказывало, что мистеру Стефэнасу далеко не по нраву, когда от него что-то скрывают. Питер взволнованно заерзал на стуле и даже приподнял голову, а Алеред Стефэнас спокойно сомкнул кончики пальцев. Черная огненная полоса-змея, свободно гуляющая по телу мага преобразовалась в кольцо. Мистер Стефэнас прищурился и с горечью произнёс: — ты живой в мире мёртвых, это до чрезвычайности любопытно. Консус не рассказывал мне про тебя. И это в корне всё меняет.

— Почему? — Эрик подскочил, словно его ужалила пчела. Он не хотел, чтобы мистер Стефэнас передумал им рассказывать об Анорамонде лишь потому, что Консус Лендер не упомянул ему про него — Эрика Беккета.

— Сядь, — зыкнул мистер Стефэнас, — я расскажу вам всё, что знаю, жеребята.

Лёгкой рукой, он достал из воздуха чёрный портсигар и извлек из него ароматную сигару.

— И я не имел в виду ничего плохого, — бесчувственно добавил колдун. — У тебя, видимо, слегка завышена самооценка. Ты, мой дорогой жеребёнок, здесь не причём. Всё банальное сводится к одному банальному выводу: это Клеменс впустил тебя в наш мир, и его деяние тут неспроста.

— Вы знаете Клеменса? — Эрик сел обратно в своё кресло. Волнение прошло, но вместо него в глубине души засели сомнения. Встреча с мистером Стефэнасом всё больше стала походить на странный мираж, окутанный туманом из сплетений тайн. Одно Эрику было наверняка понятно — ни одному простому смертному не дано знать столько, сколько знает мистер Стефэнас и чем глубже проходило их знакомство с колдуном, тем больше Эрик задавался вопросом: а стоит ли встреча свеч?

— Клеменса знают все, но немногие его помнят. Первым, кого ты видишь, когда появляешься на белый свет и неважно, где — здесь на Серой Площади или в своём мире, — это он — последнее лицо, сверкающее в агонии твоей кончины — это его лицо, — дружелюбным тоном проговорил мистер Стефэнас.

— Мне кажется, что Клеменс замыслил недобрую игру. И именно он стоит за всем, что сейчас происходит, — опасливо высказал свои предположения Эрик.

— Когда тебе вдруг начинает что-то казаться, — тусклые глаза мага сверкнули рубиновым пламенем, — нужно включать свой мозг и кнопку «воспитанность», — мистер Стефэнас больно ткнул мальчика тростью в плечо, — никогда, слышишь меня, не строй сомнительные образы в своей светлой голове насчёт незнакомых людей. Ты наверняка не знаешь, кто эти люди, и что действительно за ними стоит. Зло может ютиться в самом чистом из нас. Я знавал одного типа, ангел воплоти: разбрасывался золотом, кормил диких собак и брал на воспитание славных жеребят, подобных вам. Теперь этот ангелочек кормит прожорливых червей в своей погребной яме — потому что кормил тех самых диких собак теми же самыми детьми и получал за это немало золотишка. Людям это не понравилось. Мне хорошо знаком Клеменс — он никогда не играет в глупые игры. Если Клеменс что-то и делает, то не просто так и только во благо миру. Понял, жеребёнок?

— Хорошо, — Эрик обиженно потёр плечо. Что-то ему подсказывало, что «ангела» убил мистер Стефэнас. — Я всё понял.

— А ты? — обратился к Питеру колдун.

Питер, как в припадке, лихорадочно закивал. Всё это время он боялся встрять в разговор, и чтобы хоть как-то скрасить немое одиночество жадно уплетал копченую рыбу с салатом. Мистер Стефэнас фыркнул, и Эрику на миг показалось, что змейка на пальцах мужчины ядовито зашипела, поворачивая голову в сторону друзей. Словно поймала раздражение своего хозяина.

— Тогда продолжим, — грубо произнёс мистер Стефэнас, не обращая внимания на едва не подавившегося костью Питера, — что вы знаете об Анорамондах?

— Ровным счётом ничего, — за обоих ответил Эрик.

— Удивительно, — мистер Стефэнас закурил и откинувшись в кресле, безмятежно вздохнул. — Как насчёт магии? О ней вы хоть слышали? А, здоровяк?

Питер икнул, а мистер Стефэнас, сочтя икание за ответ, неудовлетворённо покачал головой.

— Магнус мало нам рассказал. — Эрик почувствовал себя неуютно. Ему вдруг дико захотелось съесть маленького кабана — от волнения на него напал жор — а затем, отправиться в спальню, чтобы зарыться в недра тёплого одеяла, спрятаться от проблем и спокойно, без суеты и паники, переваривать еду. Мистер Стефэнас ехидно приподнял уголки рта, и Эрику подумалось, что мужчина без зазрения совести весь вечер читает их с Питером мысли. Попивая свой крепкий напиток, маг медленно постукивал худыми пальцами по столу. Половину его бледного лица закрывала длинная белая прядь волос. На другой, почти сливаясь с цветом кожи, недружелюбно мигая, был виден белёсый, насмешливо их рассматривающий глаз.

— Стало быть, вы ничегошеньки не знаете, жеребята, — мистер Стефэнас потушил сигару о кружку с нетронутым чаем и встал. Ему надоело сидеть и он, опираясь на свою трость, стал расхаживать по комнате, с интересом (в некотором роде даже с брезгливостью) разглядывая мусорные залежи Питера, — корень всего зла — это тёмная материя, некий сгусток магии, — мистер Стефэнас взмахнул рукой, и грязная шторка, заслоняющая живописный закат, отрылась. — Её ещё некоторые люди величают бытием, или фундаментом Серой Площади и мира Живых, называй как хочешь, смысл всё равно не изменится. По мне так, существование материи — это худшее, что когда-либо происходило вообще. Жеребята, — мистер Стефэнас вздохнул и, задумчиво вглядываясь в золотые отливы уходящего солнца, продолжил, — я не стану подробно рассказывать вам о том, как появились Серая Площадь и мир живых. Скажу только то, что всё, что нас окружает с вами — это магия, породившая живое и мёртвое. Она породила магов, она породила простых смертных, как ты, пухлый.