— Я понимаю тебя, Эрик Беккет. Наверное, это удел каждого, кто обладает редчайшей способностью — находить свой дар проклятьем. Гении, просто талантливые люди, маги — мы все огораживаем часть от целого себя. И только единицы из нас в состоянии понять, что от судьбы — не убежишь.

— А Эбигейл? Она ведь тоже не такая, как все, — смутился Эрик, — и мистер Лендер. Я видел, как он пользуется магией. Никакой крови он не использовал.

— На Серой Площади много колдунов, помимо меня и Мандериуса, — улыбнулся доктор Магнус, — но у Эбигейл и мистера Лендера магия менее затратная и могущественная, поскольку они оба не имеют никакого отношения к старейшим поколениям Серой Площади — у них магия молодая и относительно чистая. На самом деле, — Магнус сдвинул брови, — насколько мне известно, Консус Лендер прожил здесь тридцать тысяч лет и вполне вероятно он может являться древним колдуном.

— Быть может, мистер Лендер нашёл способ не использовать кровь?

— Маловероятно, — покачал головой Магнус, — но, если это правда, не надейся, что он поделится с тобой своими секретами. Народ Серой Площади — народ закрытый, замкнутый в своих интересах и кругах. Взять, например, меня, я попросил тебя никому больше не рассказывать про своё кровное родство с Мандериусом и о том, что я жив — и для меня это значимо. Вполне допустимо, что для мистера Лендера утаивание секрета своих чар так же эпохально, как для меня династия Джоувов.

— А вы знаете что-нибудь про химеру? — вместе со стариком Лендером Эрик неожиданно вспомнил и рассказ самого мистера Лендера.

— Я знаю легенду о льве, козле и змее. А зачем тебе? Это детская сказка, в ней больше заблуждений, чем истины.

— Мы думаем, что Мандериус попытается освободить это древнее чудовище, чтобы отвлечь всеобщее внимание. Пока люди будут бороться с химерой — он спокойно сможет разрушить барьер.

— Не знаю, насколько тебе поможет легенда, но если я и могу помочь, то только таким образом.

— Спасибо доктор Джоув, — Эрик посмотрел на серое лицо Магнуса и добавил: — а в этой легенде есть Адам?

— Нет.

***

… Давным-давно, когда небесная твердыня сливалась с синей бесконечностью океана, а в мире царило ненарушимое согласие, на свет явились трое необыкновенных существ — маленький львёнок по имени Прайд, змея — Энви и белый пушистый козлик — Лаз.

Проходили годы, и трое друзей подрастали, а вместе с ними подрастало и их моральное лицо. Козлик Лаз целыми днями беззаботно лежал на зелёной траве, скрестив длинные лапы, и ничего другого больше не делал — какая благодать нежиться в тёплом мире огромного светила и не забивать свою рогатую голову посторонними мыслями. В это время свирепый львёнок Прайд начинал сильно страшить своих маленьких друзей странной одержимостью хорошо выглядеть в их глазах — не проходило ни дня, чтобы он не прекращал неудержимые попытки быть лучше других, быть веселее и игривей, а порой, львёнок вынуждал своих друзей признавать, что он гораздо мужественнее их и умнее. Змейка Энви всегда соглашалась со всеми, кивала, но молчала. В мрачных потёмках своей измученной молчанием души Энви злилась — никто никогда её по-настоящему не ценил. И однажды, злость переросла в зависть и лютую ненависть — каждый день змейка находила повод для ненависти и зависти, чем кормила себя вместо ужина.

— Вон, какая грива у льва, — подумала как-то она, — золотая, шелковистая, а у меня что? Синяя слоящееся чешуя, да не более.– Затем Энви обронила злой взгляд на ленивого козлика Лаза, который очередной день решил прожить, ничего не делая, просто греясь в лучах солнца.

— Почему я не могу так пролежать весь день? — Снова позавидовала змея, — несправедливо это всё — Лаз ничего не делает, но яблоня ему всё равно подаёт свои плоды, а дуб — жёлуди.

Годы уходили, а ненависть и зависть змейки Энви оставались. И в одну звёздную ночь Энви решилась на отчаянный шаг. Ей взбрела в голову мысль, что если удастся покончить с ненавистными друзьями — львом и козлом, то она сможет мирно дожить остатки дней в тишине и покое.

— Я настрою их друг против друга, — решила коварная змея. В один из тёплых вечеров она приползла под тень высокого дуба, где мирно спал козёл.

— Лаз, а Лаз, лев ищет тебя повсюду. Он очень зол и сердит на тебя, — козёл Лаз лениво открыл свои заспанные глаза.

— Как же так, Энви? Что я сделал ему? Всем давно известно, что мне нет дела до мирских забот, у меня нет сил покидать наше поле, и что день и ночь я провожу под старым дубом.

Змея ему отвечала:

— Милый друг, я лишь предупреждаю тебя. Лев зол и сердит. Он думает, что ты украл его яблоко.

Козлик встрепенулся, но не стал ничего делать:

— Пускай сам приходит, и мы разберёмся, кто прав, а кто виноват, как старые друзья.

Змейка уползла в тёмную пещеру, где лев обычно обитал после заката.

— Прайд! — Настойчиво позвала его змея. Она всё сильнее вожделела настроить друзей друг против друга.

— Змея, ты ли это, старая подруга! — Лев оскалил пасть, чтобы показать свои острые, как сабля, клыки.

— Какие у тебя острые и красивые клыки! — поддельно восхитилась змея.

— Я рад, что тебе они нравятся. Мне приходится ежедневно ими заниматься, чтобы они не утрачивали своей остроты и красоты, — гордо заявил лев. Змея притворно вздохнула и ядовито прошипела:

— Милый друг, козёл просит тебя к нему подойти. Он требует, чтобы ты вернул то, что у него украл! — Змея отползла в сторону.

— Но я ничего не брал у него! — Удивился лев.

— А он говорит, что брал. Яблоко, которое он оставил на опушке.

Лев не смог оставить клевету в стороне. Ночью он пришёл к козлу, а тот, в свою очередь, уже поджидал его, лениво озираясь по сторонам.

Никто не знает точно, как так случилось, что двое лучших друзей поссорились из-за яблока, которого, по сути своей, и не существовало. Разгневанные чужой клеветой, друзья вцепились друг другу в глотки. Льву удалось прокусить шею козлу, а тот успел нанести смертельный удар копытом в голову своему другу. Смерть настигла обоих, а змея Энви, обрадованная своей победой, уползла прочь…

***

— И где мораль этой сказки? — после короткого рассказа Магнуса, спросил Эрик. — Змея, виновница всех несчастий, осталась жива. Или есть продолжение легенды?

— Есть, оно рассказывает историю змеи, которая не смогла стерпеть свою вину. Угнетённая и истощенная собственными угрызениями, Энви осуждала себя за содеянное и неустанно молилась, чтобы мёртвые друзья простили её за зависть и несдержанную ненависть. Обезумевшая змея решила навеки закрепить их дружбу со львом и козлом, отрубив голову козлу, она пришила себя к его окоченевшему телу. На место головы козла змея приштопала голову льва — как символ их дружбы и смелости. Так змее удалось воссоединиться со своими друзьями. Так родилась химера — воплощение трёх грехов: Гордыни, Зависти и Лени. Но это только сказка, — хмыкнул Магнус, — хотя возможно где-то в ней и затерялась правда. Я, например, верю, что в действительности химера и взаправду олицетворяет смертные грехи.

— Я знаю, что укус змеи для нас неизлечим, а пламя, которое извергает лев настолько ледяное, что способно заморозить насмерть.

— Удар копыт смертелен. Да-да, я слышал этот рассказ. Адам — хозяин этого изувера, верно?

— Ещё одна загадка для меня. Анорамонд, — устало протянул Эрик и слабо улыбнулся, — этот день мне навсегда запомнится, как худший день моей жизни.

— Прости, нехорошо с моей стороны отрывать больного от отдыха. Я зайду к тебе позже, — Магнус потрепал мальчика по волосам, — доброй ночи.

Эрик закрыл опухшие веки. Он подумал, что прожитый день не позволит ему уснуть. А, если и позволит, то замучает ужасными кошмарами в лице Мандериуса и отвратительного чудовища — химеры. «Интересно, как там Питер? Мистер Лендер и Эбигейл? — подумал Эрик, — нет, сегодня я точно не усну».

Тем не менее, когда он вновь открыл глаза (как ему показалось, это произошло всего через несколько минут, после того, как он подумал о друзьях), на улице уже было светло — янтарное солнце приветливо встречало мальчика и новый день, пробиваясь через широкие щели между гнилыми досками, ласково щекотал щёки и ноздри. На удивление, Эрику не снились ни химера, ни Мандериус, ни таинственный Анорамонд Адам. Ему приснился прекрасный сон, где всё было по-старому: дом, заполненный счастьем и пропахшим сладким запахом выпечки — без призраков, монстров и злых волшебников.